Четырнадцатое, суббота - Владимир Жариков

Охотник поздоровался, мы предложили выпить с нами за компанию чаю, в знак гостеприимства (хотя кто тут, в тайге, гость, а кто хозяин — вопрос весьма деликатный). Старик выпил бы с удовольствием и чего покрепче, но от чая тоже не отказался.

— Подыхает пес! — горестно произнес охотник, принимая из рук Ленки кружку крепкого чая. — Жалко! Второй день не жрет ничего, не лает, не бегает…

Он был расстроен до слез, да оно и неудивительно. Ведь собака для таежника, это всё. И на охоте помощник, и сторож, и, даже, поставщик шерсти для производства «мух».

— На «муху», сделанную из шерсти этого пса — во какой хариус берет! — хозяин показал жестом аршин.

Пес и впрямь вел себя неадекватно. Он катался на спине, кашлял, ползал на брюхе и пытался засунуть лапу себе в пасть. Присмотревшись, я догадался, в чем дело, подошел к собаке и решительно распахнул ей челюсти. Потом засунул руку в пасть почти по локоть и извлек из горла кусок расщепленной птичьей кости. Пес моментально повеселел, подпрыгнул сразу на всех четырех лапах, лизнул меня в мор… э… в лицо, завертел хвостом и бросился к хозяину, чуть не сбив его с ног. Старик тоже обрадовался.

— Алдан! Алданчик мой! Жив, милый!

Приговаривал он, лаская собаку. Потом долго тряс мою руку и рассыпался в благодарностях.

— Ой, спасибо, мил человек, уж не знаю как и благодарить! Хошь, патронов дам, семь шестьдесят две?

— Да не, ну зачем мне патроны, у меня и ружья-то нету.

— Это не для ружья, для карабина, — блеснул своими оружейными познаниями Лёха.

— Точно!

— Какая разница, все равно и карабина нету.

— Или хошь, я тебе шкуру медвежью подарю. Или голову оленя с рогами. Только это на заимке, тут недалеко, километров восемь.

— Да нет, спасибо, шкура мне тоже не нужна. И с рогами, как я тут, на плоту… Да и времени нету, плыть нам пора. Пустяки, ничего не надо.

— Слушай!

Он покосился на девчонок, взял меня за локоть, отвел в сторонку и заговорил в ухо:

— Тогда вот, такая вещь, очень нужная…

Он вытащил из котомки этот вот самый пузырек.

— Это настойка на пантах. Очень помогает. Вот мне семьдесят два, а я еще хоть куда! Бери, от девок отбоя не будет, для мужской силы очень полезно.

— Да я вроде как еще… — замялся я.

— Бери, бери! Молодость, она, знаешь, не вечная.

Что ж, подумал я, благодарности старика-охотника мне по-любому не избежать. Взять пузырек — это лучше, чем тащиться восемь километров до заимки за рогами. Так я стал обладателем настоящего самопального пантокрина. Я поблагодарил старика и решил привезти пузырек домой как походный сувенир и засунул его в аптечку. Лёхе, нашему штатному рыбаку, охотник подарил несколько «мух», сделанных из шерсти маламута. И действительно, хариус клевал на них отменно.

Ночь прошла совершенно спокойно, только Вольф разбудил нас в несусветную рань, около шести, и позвал к завтраку. А потчевал он нас не геркулесовой кашей на молоке. На костре на вертеле, источая приятный аромат, жарился кролик. Или заяц, бес их разберет, но чертовски вкусно. Мясо было парное, нежное, с хрустящей корочкой.

— Слушайте, мужики, — сказал я. — На табличке было написано: «Алмазная долина 140». Что это означает, порядковый номер, год основания или удаленность от нашего места?

— Последнее, сударь, — не задумываясь ответил Вольф.

— А в чем? В милях, в морских милях, в километрах?

— В верстах, конечно же.

— Значит, если я правильно понимаю, пилить нам до нее минимум четыре-пять дней. Ибо, хоть и без ложной скромности могу заявить, что лично я ходок неплохой, но зато и турист с большим стажем и опытом и прекрасно понимаю, что даже по хорошей дороге больше тридцати верст в день отмахать довольно сложно. Причины для задержек найдутся всегда: броды, переправы, завалы, энтузиазм местного населения, разбойники, мозоли и так далее… Так о чем это я? Нельзя ли раздобыть где-нибудь какое-никакое транспортное средство? Вездеход там, трактор, мотоцикл с коляской, в конце концов, сгодился бы, на худой конец ковер-самолет или печь самоходная как у Емели?

— Ковры-самолеты свободно продаются только в Шема Ханстве, — сказал Вольф. — Их там по кощеевой лицензии производят. Но здесь они все равно летать не будут.

— Почему? — поинтересовался я, а про себя подумал: «Потому, что сказки все это!».

— Тут АГЗУшек нету, — пояснил Лешек. — Короче, надо, чтоб АГЗУшки, типа, через каждые пятьсот саженей стояли.

— АГЗУшки? — удивился я. — А что это?

— Антигравитационные энергозарядные устройства. Они, как бы, подпитывают ковер, там, или метлу. У бабушки две метлы в избе есть, мы, как бы, и на них могли бы улететь, но АГЗУшка только одна — в избе…

— Так они ж у нее женские, метлы-то!

Я решил блеснуть своими познаниями, мол тоже не лаптем щи хлебаю, разбираюсь и в метлах, и в коврах-самолетах и в этих, АГЗУшках.

— Женские? — удивился Лешек. — Да нет, это бабуля на них, как бы, ведьмочек-практиканток обучает. Короче, для экономии энергии сделала подъемную силу в три с половиной пуда. А можно, типа, до пяти пудов сделать, только гравипрутьев, как бы, еще добавить. А ковры, так те и до ста пудов поднимают. Стопудово!

Так вот почему девчонкам не удавалось далеко от избы улететь. А мужики, так те вообще от земли не могли оторваться. Подъёмная сила три с половиной пуда! Пятьдесят шесть килограммов, то есть. Впрочем, блин, чего это я? В натуре, что ли, в сказку верить начинаю?

— А самоходные печи только по Алмазной долине бегают, — тем временем продолжал Вольф беседу о сказочных транспортных средствах. — Нам до них еще топать и топать!

— Им тоже какие-нибудь АГЗУшки нужны?

— Не, для них такие, типа, две чугунные слеги прокладывают. Дли-и-инные такие слеги.

— Железная дорога, что ли?

— Типа того.

Я пошел складывать палатку. Лешек с Вольфом о чем-то шептались у догорающего костра.

— Ладно! — Вольф решительно поднялся. — Цените мою доброту и заботу. Ждите меня здесь, вернусь часа через полтора. Вы тут не скучайте, господа, и цените меня, цените!

Мне очень хотелось заснять на видеокамеру момент превращения Вольфа из человека в волка или наоборот. Но он никогда не делал этого у нас на виду, все время прятался в кустах или за нашими спинами. Вот и сейчас Вольф скрылся за вековым дубом человеком, а выскочил оттуда волком и скрылся в чаще леса.

Когда мы с Лешеком решили, что он сгинул навсегда и собирались уже тронуться в путь вдвоем, Вольф вернулся в образе человека, верхом на сером в яблоках скакуне, ведя в поводу еще двух коней. В своей кавалерийской форме верхом он смотрелся великолепно.

До сегодняшнего дня я сидел в седле всего два раза в жизни. Первый раз в возрасте четырех лет, когда родители водили меня в зоопарке. Там меня посадили верхом на пони и сфотографировали. А второй раз… Второй раз этой весной. Мы собрались нашей будущей походной группой у командора на вечеринку. С шиком былых студенческих традиций пили коньяк из граненых стаканов и закусывали копченой хамсой. Разговаривали о предстоящем походе, составляли списки необходимого снаряжения, продуктов питания, назначали ответственных, ну и так далее. А помимо этого между делом вели светскую беседу о разных пустяках.

Тогда-то Катька и обмолвилась, не помню по какому поводу, что любит верховую езду, правда давно не каталась, но очень хотела бы снова посидеть в седле. Немного отвлекусь и скажу, что Катька мне очень нравится. Жаль, что перед самым походом у нас вышла размолвка. Виновата, конечно же, она, моя гордыня. Что сделать, ну не захотел я лезть в фонтан в городском парке. А Катька настаивала, чтобы я полез купаться в фонтан среди бела дня, при всем честном народе. На самом деле день-то был и вправду очень жаркий и окунуться, может, было бы и приятно, но тут дело в принципе. Не хотелось потакать капризам, а то ведь сегодня фонтан, завтра луну с неба, потом шубу норковую и белый лимузин. А она обиделась и все последнее время дулась на меня, даже в походе… Ото всех этих воспоминаний у меня защемило в сердце. Где же теперь моя Катька, что с ней, не обижают ли? Я обязательно ее спасу. И Лёху спасу, и Ленку, и командора…

Да, так о чем это я? Верно, о лошадях.

Я, конечно же, спьяну сболтнул, что у меня есть знакомый, который держит конюшню и дает лошадей напрокат. Слово не воробей, пришлось срочно разыскивать через Интернет подходящий клуб любителей верховой езды, их сейчас развелось много, и выяснять, чтобы там не требовалось предварительной записи, всяких там справок и рекомендаций трех жокеев. Выбрав подходящий клуб, я и привел туда Катьку.

— Где будете ездить, — спросила женщина-инструктор, по комплекции более подходящая для гренадерского полка, чем для кавалерии. — В поле, в манеже?

— Конечно же в поле, — уверенно ответил я. — Чего там манежиться!