Закрытый мир. Причины неповиновения - Дарья Сокуренко

заключенных в них энергий, но тяжесть была слишком велика даже для мага и когда он попытался поднять кольцо рана на его животе снова открылась и потекла кровь.

— Давай я сделаю, — Ричард вырвал у него из рук кольцо и, подкатив к корпусу, просто забросил его во внутрь. — Кажется у меня кости хрустнули.

— Я бы сам справился, — Диеш шептал заклинание чтобы остановить кровотечение. — Нечего теперь жаловаться.

— Ничего не помогает, да? Теперь будет долго заживать, как у обычного человека, — он хотел промолчать, но не выдержал: — Не могу поверить, что ты продолжаешь делать это после того, как она тебя ножом проткнула. Да ты просто влюблен.

— Заткнись! — скелет мешал ему читать заклинание, от которого действительно пользы было мало.

— Уже несколько лет прошло, а мы все там же — на краю пропасти. Ты не должен учить ее магии, ты же знаешь об этом. Это слишком опасно. А теперь она и убить тебя сможет. — — Чего ты смеешься? Это смешно по-твоему? Обычные вещи тебя не веселят, но то что тебя убьет твоя собственная упертость — просто обхохочешься.

— Я сам виноват, — Диеш бросил возиться с раной и подошел к котлу чтобы настроить его и запустить. — Старые заклинания защищают это место, но нужно защитить ее и внутри него. Если бы я сразу подумал об этом, то этого не случилось бы, — он погладил блестящую поверхность корпуса, испещренный узорами древней магии он был похож на настоящее произведение искусства. — Надо было глубже изучить устройство Черного замка.

— Даже я не знал про “сердце”, — пожал плечами Ричард. — Тебе то откуда в твои триста.

— Оправдываешь мою небрежительность? — Диеш залез в котел соединять кольца.

— Твоя проблема в том, что ты считаешь себя бессмертным и всемогущим, — крикнул ему в спину скелет. — Это тебя и погубит.

— Мне всегда казалось я адекватно оцениваю свои возможности, — поправив последнюю деталь Диеш спрыгнул на землю в ожидании реакции механизма. — Сейчас начнется.

Его слова еще не успели растаять в воздухе, как ужасный скрежет оповестил их о том что котел заработал. Светящиеся кольца разного диаметра внутри него начали вращаться зажигая огонь внутри корпуса. Это “сердце” заряжало защитные заклинания Черного замка.

— Теперь никто не сможет причинить ей вред пока она здесь, — лицо мага озарял свет огненного шара, похожего на пойманное в ловушку солнце, внутри древнего механизма, — даже она сама.

На самом деле у Миралиссы не было никакого желания причинять вред ни себе ни кому-либо еще. В ее сердце вообще не было места желаниям. Только тревоге и растерянности. Она никак не могла свыкнуться со своей новой жизнью, ведь раньше она была совершенно другой.

Маленькая деревенька, каких в этом мире было тысячи, но других Миралисса не знала, поэтому это место ей казалось единственным и удивительным. Полевые цветы, стрекочущие насекомые, жаркое солнце, прохладный ручей кристально-чистой воды в тени деревьев. Далеко расставленные друг от друга бревенчатые домики. Счастливое и беззаботное детство. Мама вытаскивает из печи горячие булочки.

— Знаешь Гана хороший парень, — как бы между прочим сказала мама поставив на стол горячую выпечку. — Он вчера помог мне воду отнести. Вы с ним хорошо ладите, правда?

— Как там мои булочки? — Миралисса сидя на лавке болтала ногами и делал вид, что не слышит ее. — У меня стало лучше получаться?

— Тебе пора подумать о своем будущем.

Пересекая безликие коридоры подземелья, Тилли думает зачем она живет. Неужели чтобы просто бежать? В этом смысл всего? От нее ничего не зависит. Много ли измениться если вдруг не станет одной вспыльчивой девушки о которой наверняка уже все позабыли? Сейчас у нее ни друзей ни близких. Если она умрет сегодня никто даже не узнает. Только один глупый маг всего-то.

Со всех сторон раздается неприятный шелест, не предвещающий ничего хорошего. Тилли оборачивается и видит, что стены вокруг покрывает темной пеленой, которая все больше и больше расползается, направляясь в ее сторону. Она напрягает свое острое зрение черного мага и понимает что это такое. Насекомые. Миллиарды, туча черных жуков величиной с абрикос. Они щелкают жвалами, стучат ножками по камню, стрекочут блестящими панцирями и бегут к ней.

Их полчища сжигает магическое пламя, отряды жутких насекомых заморожены и разбиты в пыль, жучиная рать сдута воздушным заклинанием. Но темная армия становится все больше. Тилли бежит по коридору, сломанные панцири раздавленных врагов хрустят под подошвами ее ботинок. Жуки бегут по одежде и ее коже. Они заползают в штанины и под рубашку. Кусают впрыскивая парализующий яд. У нее отнимаются ноги. Она не чувствует спины, рук и лица. Тилли падает беспомощной куклой на пол, исчезая где-то под выросшей на ней копошащейся блестящей черной кучи. Жуки кусают ее, но телу черного мага совсем не больно. Но как же мерзко.

— Все хватит! Я сдаюсь! — кричит она, прикрыв рот, чтобы туда никто не заполз. — Да, забери меня уже отсюда!

— Я не понимаю, что здесь написано, — робко призналась Миралисса. — Даже буквы незнакомые.

— Но читать ты умеешь? — Диеш забрал у девочки книгу и вернул на полку.

Он знал, что в сельских селениях родители учат своих детей читать, писать и считать, чтобы они могли вести различные домовые книги по хозяйству.

— Конечно, — Миралисса смущенно провела рукой по своим пышным золотым волосам. — Я не совсем безграмотная.

— Я не говорил такого, — Диеш никак не мог найти книгу, которая как ему казалось никогда не пригодиться. — Большинство научных трактатов написано на нитале, — он нашел старый учебник в углу на самой верхней полке и вручил ей. — Придется сначала выучить его.

Миралисса сидела на корточках и рассматривала рану на коленке брата. Рим плакал, хоть он уже и был достаточно большой, ему было двенадцать, но он очень стеснялся разговаривать с кем угодно, кроме нее. Милый мальчик, такой же солнечный и светловолосый, как сестра, только характер был его совсем другой. Слишком замкнутый. Ее это беспокоила и она все время опекала его.

— Она совсем не страшная, — сказал Миралисса, — просто царапина. Под ноги смотри, когда бежишь.

— Твой брат плакса и размазня, — произнес чей-то голос.

Миралисса выпрямилась, Рим спрятался за ее спиной, только светлая копна его непослушных волос торчала у нее из-за плеча.

— Ничего смешного, — вступилась она за брата, — ему просто больно. Если ты ударишься тебе больно не будет?

— Ну рыдать как девчонка я не буду, — Ган поправил ворот рубашки, которую родители купили ему в городе и которой он надеялся впечатлить Миралиссу и других собравшихся ребят. — Мы будем играть в