Манна небесная - Джордж Мартин

– Да ты только что сам сказал, Таффер, что эти паршивые экспансионисты обязательно начнут войну, – обиделся Рэч Норрен.

Таф погладил черного кота своей большой белой ладонью.

– Не верно, сэр. Мой вывод о неизбежности войны и голода основывался на нарушении шаткого равновесия между с'атлэмским населением и запасами продовольствия. Если же это зыбкое равновесие будет сохранено, С'атлэм перестанет быть угрозой другим планетам сектора. При таких условиях, я считаю, война и не нужна, и не приемлема нравственно.

– И вы заявляете, что это сделает ваш гнойный сорняк? – презрительно спросила джазбойка.

– Несомненно, – ответил Таф.

Посол Скраймира покачал головой.

– Нет. Это, конечно, эффективно, Таф, и я уважаю ваши усилия, но считаю, что вы не правы. Думаю, что я выражу мнение всех послов, если скажу, что мы не можем уповать на еще один прорыв. На С'атлэме уже бывали и процветания, и расцветы, и экологические революции. Но ничего не меняется. Мы должны покончить с этим раз и навсегда.

– Я отнюдь не собираюсь мешать вашему самоубийственному безумию, – сказал Таф, почесывая Дакса за ухом.

– Самоубийственное безумие? – переспросил Рэч Норрен. – Что это значит?

Толли Мьюн выслушала все эти высказывания и повернулась к послам.

– Это значит, что вы проиграли, Норрен, – сказала она.

Послы засмеялись: генрийка вежливо хихикнула, джазбойка грубо захохотала, а киборг гулко зарокотал.

– Никогда не перестану удивляться самонадеянности этих с'атлэмцев, – сказал скраймирец. – Пусть вас не вводит в заблуждение эта временная заминка в переговорах, Первый Советник. Мы, шесть миров, едины. Мы превосходим вас в численности и в вооружении, даже несмотря на вашу новую флотилию. Мы уже били вас раньше, если вы помните. Мы побьем вас и теперь.

– Не побьете, – сказал Хэвиланд Таф.

Все, как один, повернулись к нему.

– В последнее время я позволил себе провести небольшое исследование. И выяснил кое-какие факты. Во-первых, последняя местная война произошла несколько веков назад. С'атлэмцы потерпели сокрушительное поражение, но союзники до сих пор приходят в себя после победы. С'атлэм же, со своим многочисленным населением и более развитой технологией, уже давно позабыл обо всех последствиях той войны. С'атлэмская наука продвигалась вперед со скоростью манны, если вы мне позволите сделать такое красочное сравнение, тогда как союзные миры могут похвастаться только теми знаниями и технологией, что они импортировали с С'атлэма. Конечно, объединенный флот союзников по числу кораблей превосходит Флотилию планетарной обороны, но большая часть кораблей союзников функционально устарела по сравнению со сложнейшим вооружением и новой с'атлэмской боевой техникой. Кроме того, было бы весьма ошибочно говорить, что союзники превосходят С'атлэм по численности. Да, вас шесть миров против одного, но общее население Вандина, Мира Генри, Джазбо, Роггандора, Скраймира и Лазурной Троицы составляет едва ли четыре миллиарда – менее одной десятой населения одного С'атлэма.

– Одной десятой? – изумилась джазбойка. – Не может быть. Это неправда!

– Лазурной Троице известно, что их население превосходит наше не больше, чем в шесть раз.

– Две трети из них женщины и дети, – заметил посол Скраймира.

– Наши женщины воюют, – резко возразила Толли Мьюн.

– В перерывах между родами, – съязвил Рэч Норрен. – Таф, их не может быть в десять раз больше. Их ужасно много, не спорю, но по нашим оценкам…

– Сэр, – перебил его Таф, – ваши оценки ошибочны. Не огорчайтесь. Это держится в строгом секрете, а когда подсчитываешь такие большие цифры, легко ошибиться миллиардом-другим. Тем не менее, факты я вам изложил. Сейчас непрочное военное равновесие пока сохраняется – у союзников больше боевых кораблей, а с'атлэмская флотилия более совершенна и лучше вооружена. Но очевидно, что долго так продолжаться не будет, так как с'атлэмская технология позволяет им строить боевые корабли гораздо быстрее, чем союзники. Смею высказать предположение, что сейчас с'атлэмцы именно это и делают.

Таф взглянул на Толли Мьюн.

– Нет, – сказала она. Но Дакс тоже смотрел на нее.

– Да, – сказал Таф послам. Он поднял палец. – Поэтому я предлагаю вам использовать это нынешнее равновесие и получить выгоду от предложенного мною способа решения проблемы С'атлэма, не пробегая к ядерным бомбардировками и другим малоприятным вещам. Продлите перемирие на один стандарт-год и позвольте мне засеять С'атлэм манной. Когда этот срок истечет, если вы будете считать, что С'атлэм по-прежнему представляет угрозу для ваших миров, можете продолжать войну.

– Нет, торговец, – тяжело проговорил киборг с Роггандора. – Вы невероятно наивны. Дать им год, вы говорите, и позволить вам делать свои фокусы? А сколько новых флотов они построят за год?

– Мы готовы договориться о моратории на создание новых вооружений, если ваши миры сделают то же самое, – сказала Толли Мьюн.

– Это вы так говорите. И что, мы должны вам верить? – Рэч Норрен фыркнул. – Ну вас к черту! Вы, сати, уже показали, как вам можно доверять, когда вы тайно вооружались в нарушение договора. О каком доверии тут можно говорить!

– О, конечно, вы бы предпочли воевать с беспомощными. Что за лицемерие, черт возьми! – с отвращением воскликнула Толли Мьюн.

– Уже поздно заключать соглашения, – вставила джазбойка.

– Вы же сами говорили, Таф, – сказал скраймирец. – Чем больше мы медлим, тем хуже становится ситуация. Следовательно, у нас нет другого выбора, кроме немедленного массированного удара по С'атлэму. Лучше все равно не будет.

Дакс зашипел на него.

Хэвиланд Таф моргнул и аккуратно сложил руки на животе.

– Может ли быть, что вы передумали бы, если бы я воззвал к вашему миролюбию, к вашему ужасу перед войной и разрушением, к вашей гуманности?

Рэч Норрен презрительно фыркнул. Остальные члены делегации, один за другим, протестующе отвернулись от Тафа.

– В таком случае, – сказал Таф, – вы не оставляете мне другого выбора.

Он встал.

Вандинец нахмурился.

– Эй, ты куда?

Таф задумчиво пожал плечами:

– Сейчас в гигиенический блок, – ответил он, – а потом в зал управления. Пожалуйста, примите мои заверения, что лично я не питаю ни к кому из вас никакой вражды. Но, к сожалению, обстоятельства таковы, что сейчас я должен вылететь и уничтожить ваши миры, все по очереди. Может быть, вы хотите бросить жребий – с кого мне лучше начать?

Женщина с Джазбо поперхнулась и злобно выругалась.

Глубоко внутри своего облака из туманных голограмм посол Лазурной Троицы откашлялся – звук был такой сухой и тихий, словно какое-то насекомое ползло по листу бумаги.