Граф, я против этого брака! (СИ) - Кристина Миляева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты просто не знаешь… — голос хозяина замка оборвался и надломился, но он с трудом продолжил, словно выдавливая из себя каждое слово. — Того, что было до… Все это лишь иллюзия нормальности. Так что я не думаю, что у тебя хватит решимости, посмотреть в глаза правде и найти ответы на те вопросы, которые у тебя без сомнений крутятся в голове.
— Не знаю, — согласилась я с такой постановкой вопроса, — но это не меняет, между нами, ничего. Ваша светлость все так же меня интригует и заставляет думать нелогично. О вашей красоте ходят — легенды, и я не прочь узреть ее собственными глазами, каких бы сил мне это не стоило.
— Наивная дурочка, — из горла Накануара вырвалось глухое рычание.
— Нет, я вовсе не сумасшедшая дура, которая решила, что бессмертна, — поспешила добавить, пока этот вспыльчивый и обидчивый канцлер не исчез, оставляя меня в одиночестве. — Если так подумать, то есть мужчины, которые в своем человеческом облике намного хуже вас. Потому, не зная другой стороны правды, не ищите лишь свою.
— Ты ненормальная, — Накануар повернулся и недоверчиво уставился на водную гладь.
— Да-да, а еще воспитывалась чокнутой бессмертной ведьмой и в прабабках имею настоящую головную боль всего и вся, — растянула я губы в довольной улыбке.
Стараясь не делать резких движений, я медленно пододвинулась к своему собеседнику и протянула руку к косматой голове, чтобы проверить насколько мягкие и нежные волосы у этого монстра. Но Накануар сердито отскочил, оскалив клыки, в угрожающем оскале голодного монстра. Напугал… Да, может быть, кого-то из первоклашек, но точно не полоумных воспитанниц драконовых ведьм. Может, когда-то он и был человеком, но все же успел приобрести повадки дикого зверя, что немного будоражило и заставляло кровь стремительнее бежать по венам.
Накануар все еще смотрел на меня недоверчивым взглядом и с каким-то непонятным для меня раздражением, плескавшемся на дне зрачков. Словно спрашивал у меня: правда ли прекрасное создание хочет дотронуться до такого урода, как он? Издеваюсь ли я над ним? Или насмехаюсь? Словно он не понимал, что в нем больше человечного, чем в моем родном отце, который так легко и ловко обрек своего ребенка на мучительную гибель. Ведь о канцлере ходило столько слухов, что я бы не удивилась, узрев тут кровавый алтарь с невинными девами.
В памяти были еще свежи воспоминания о том, как приходилось наблюдать за тем, как магия ломала неугодных. Как Альянс в своих подвалах не гнушался никакими методами допросов. Я помнила, как когда-то, устав от одиночества, решила побродить по прекрасному, увитому плющом старинному замку. Они кричали, как они бились в цепях и конвульсиях. Как бесперебойным потоком мана хлестала из них и сводила с ума. Чем сильнее маг, тем дороже он платил за свое могущество. Но даже тут, коварные дамы из другого мира, нашли как приспособится…
И вот через столько лет, этот странный монстр не искал моего общества, не смотрел на меня, как на диковинное существо, не желал разговаривать и даже просто смотреть в глаза. Разве такое возможно? Отталкивать от себя будущую главу Альянса? Немыслимая дерзость. Многие бы продали душу дьяволу, за возможность привлечь мое внимание. Глупее него, поступал лишь мой отец, но тому и дорога лишь на плаху. За его голову я и ломаного медика не поставила бы. Врагов у меня много, а отец один и об этом известно каждой собаке.
Потребительское и алчное отношение окружающих ко мне наполнило сердце ненавистью и презреньем ко всем людям, которые крутились вокруг меня. Я никому не доверяла, за исключением крошечного круга приближенных. Но в то же время не желала никого подпускать к себе. Я не желала никого видеть подле себя и повторять судьбу тех, кто был до меня. Я просто хотела жить мирно, но не знала такого способа. Сам факт моего существования ставил на кон все. А перспектива покончить с собой меня не прельщала. Да я и не могла этого сделать…
Перестав доверять и видя во всех врагов, я загнала себя в ловушку, из которой не было выхода. Теперь же я видела эту недоверчивость во взгляде хозяина замка, и у меня внутри внезапно возникло пылкое желание поделиться с ним своей собственной болью. Тем, что глубоко засело в груди и скребло когтистыми лапами в душе. За недоверчивостью в нас прятались отчаяние и боль. Нежелание быть убитыми и преданными теми, кто нам близок. Я упорно тянула руку во второй раз, желая коснуться шерсти. Граф же, совсем как одичавший пес, зарычал и попытался отстраниться.
— Не надо на меня рычать, еще и так устрашающе, — тихо произнесла я с нежностью и трепетом. — Я ведь просто хочу дотронуться и проверить, на самом деле это звериная шкура или под ней все еще прячется человек. Чего вы боитесь? В отличие от вашей светлости, я не кусаюсь и веду себя достаточно смирно.
В пристальном взгляде Графа появилась настороженность, но в этот раз он не отодвинулся, наоборот подался чуть вперед, чтобы мне не приходилось тянуться с колен. У меня в какой-то момент даже возникло стойкое ощущение того, что я действительно пыталась приручить дикого жеребца, которого еще не обучали выездке. Такой же резкий, переменчивый и любопытный. Он боялся, но тянулся. Рука сама тянулась к шерсти, и вот практически на самых кончиках пальцев я почти ощутила прикосновение пушистого темного меха с головы Накануара. И от этого в груди все затрепетало и задергалось.
Погружая пыльцы в мягкую шерсть, я была поражена тем, что она словно наэлектризованная вставала дыбом и тянулась ко мне, обнимая пальцы. Даже загривок у него встал и по позвоночнику поднялся ирокез. Каждое мое прикосновение отдавало дрожью в теле мужчины. Сквозь крепко стиснутые зубы и слегка оскаленные клыки вырывалось низкое вибрирующее рычание, в котором проскакивали какие-то непонятные нотки. Я особо не вслушивалась, но интуиция подсказывала, что происходило явно что-то за гранью нормального.
Но даже это не остановило меня от дальнейших посягательств на личное пространство Графа. Я понимала, что если сейчас отступлю и опущу руку, Накануар с легкостью мог решить, что я в отвращении отдергиваю руку. А если в его косматой голове заведутся подобные тараканы, то существовала огромная вероятность того, что мне больше никогда не удасться приручить этого человека в звериной шкуре. Хотя была вероятность еще хуже… Он просто выгонит меня из
