Тень с Севера - Мария Васильевна Семенова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кто бы ты ни был, колдун, нежить или бог, – прорычал он, – ты не скроешься!
Ярость клокотала, туманя разум. Щеки горели, со лба тек пот… «Нужно возвращаться», – повторял нойда, напоминая себе, насколько он сейчас уязвим.
Но возвращаться не собирался. Просто не мог…
И тут прямо перед ним вспыхнул свет.
За свою жизнь нойда видел его дважды, но никогда бы не ошибся.
Слепящий солнечный бубен в когтистой руке. Огромные совиные крылья за спиной… Ветвистые рога великого шаманского венца, растущие прямо из головы… Личина, которая и есть настоящее лицо…
– Атче Каврай! – воскликнул нойда.
– Это я, – отозвался бог шаманов.
Схватил его за руку и рванул вниз.
Они камнем падали среди звезд, потом сквозь облака – пока не упали возле холодного костра в Долине Отчаяния. Нойда так резко вернулся в тело, что не мог не то что вымолвить слово – даже вздохнуть.
– Ты, видно, решил убить себя, нойда без имени! – укоризненно произнес Каврай, садясь у костра.
– Есть и более быстрые пути себя прикончить, – хрипло отозвался нойда, склоняясь до земли. – Приветствую тебя, о Каврай, Отец Колдовства…
Сайво-помощники внутри бубна Безымянного нойды при виде бога устроили радостную возню. Вархо благоразумно затаился.
– Ты часто звал меня, шаман со Змеева моря, – сказала белая личина. – Я пришел. Я тебя слушаю.
«Я призывал тебя много лет! – захотелось выкрикнуть нойде. – Годы одиночества в чужих землях, пустые блуждания, ложные пути во тьме…»
Но он ничего не сказал, поскольку богу шаманов это и так наверняка было известно.
– Благодарю, атче Каврай. У меня в самом деле есть просьба.
– Какая же?
– Есть мертвая девушка Сирри. Верни ей глаза, Отец Колдовства.
– Всего-то? – усмехнулся бог шаманов.
– Либо подскажи, где они, и я отправлюсь на поиски сам…
– Ох, Безымянный! Даже сам Ерлег не смог тебе ничем помочь, а души умерших – в его власти, не в моей.
– Тогда я повторю прежнюю просьбу. Позволь мне тоже умереть, – тихо попросил саами. – Я хочу вернуться на Белую Вараку к мертвым своего племени. Я хочу помогать им в посмертии, раз уж не сумел послужить при жизни…
– И с этим не выйдет, – ответил Каврай. – Мир, где пребывают души твоих родичей, для тебя тесен. Если я позволю тебе сейчас умереть – мигом окажешься на Древе Душ, на самых верхних ветках.
Нойда удивленно глядел на него. Такого ответа он не ожидал.
– И что же мне теперь делать?
– Гм… Хочешь стать моим сайво-помощником? Посажу тебя в свой бубен, как ты посадил туда своего дружка-равка…
Вархо в бубне беспокойно шевельнулся и тут же замер, опасаясь привлечь внимание Каврая.
– Великая честь, Отец Шаманов. Я недостоин ее, – склонив голову, скромно сказал нойда.
– Есть еще один путь для тебя попасть к своим, – продолжал Каврай.
– Какой же?
– Стать богом своего племени. Что скажешь?
«Это ловушка», – подумал нойда.
– Нет, атче Каврай, я не хочу становиться богом, – ответил он. – Я нойда, добрый помощник. А бог не может быть добрым. Боги порой направляют людей, точно непослушных оленей. То, что для бога – шлепок хореем, для смертного – несчастье, гибель, блуждания во тьме…
– Ты понимаешь верно, – одобрительно кивнул Каврай. – Там, где жизнь человека заканчивается, жизнь бога только начинается… Так что же мы будем с тобой делать?
Молодой саами опустил голову. Он не знал что ответить.
– Ты сбился с пути, нойда без имени. По своей вине ты потерял все, что тебе дорого. Ты блуждаешь во тьме, и это терзает тебя…
– Все это так, атче! – с мукой в голосе подтвердил нойда.
– Если ты хочешь исправить свои пути и помочь близким, что потерялись между мирами, – сделай то, что я скажу.
– Говори, о атче! Надо жизнь отдать – забирай!
Совиные крылья колыхнулись в вечернем воздухе.
– Предлагаешь мне то, что самому не нужно? Эх, мальчик… Не жизнь твоя мне нужна, а помощь.
Нойда опешил.
– Я могу помочь… тебе?! Что же я могу такого, что не под силу богам?
– То, что может сделать лишь человек.
– Но, атче…
– Вот мои слова: исполни просьбу первого, кто придет к тебе за помощью. Любую просьбу. Понял?
– Да, о Каврай!
По правде сказать, нойда не понял ничего. Но гордость не позволила ему просить разъяснений.
Солнечный бубен Каврая вспыхнул и погас. Пространство окутала тьма.
* * *Тихо плескали у берега волны Нево. Над водами среди золотистых облаков разливался малиновый закат.
Глаза нойды моргнули. Несколько мгновений он бездумно глядел на ползущего перед самым его носом муравья. Потом скосил глаза в сторону, на лежащий рядом бубен. Сел, стащил с головы шапку-птицу. Расправил затекшие плечи и наконец взглянул на мир обычными глазами.
Встречи в Долине Отчаяния, споры с Вархо, полет к вершине мира, явление Каврая… Все это заняло мгновения. Даже солнце еще не зашло.
«Поздно уже, а так тепло, – подумал вдруг нойда. – И светло… Ну конечно. Пришло лето».
Глава 5
Гора ответов
Путник медленно поднимался по крутой тропинке в гору. Ее белая вершина уже маячила впереди, то появляясь и на миг ослепляя сиянием снега, то вновь скрываясь среди сосновых крон.
Подъем был долог – путник то и дело останавливался, чтобы перевести дух и унять колотящееся сердце. Он был еще молод и когда-то хорош собой, но, казалось, злая болезнь погасила в нем огонь юности и выпила силы. Стриженый раб-подросток лениво плелся по пятам за хозяином, всякий раз привычно останавливаясь и дожидаясь, пока тот отдохнет. Из большой плетеной корзинки, которую мальчишка нес в руках, доносилось гневное клохтанье.
Путник был одет как небогатый бонд-землепашец. Никакого оружия при нем не было, лишь неизменный нож подвешен к поясу. Однако нечто выдавало в нем человека, который прежде жил совсем другой жизнью. Широкие плечи не смогли согнуть ни немощь, ни труд на земле. Худое загорелое лицо выглядело неизменно суровым. Угрюмый взгляд будто предупреждал: лучше не приближайся.
Мало кто видел, чтобы Арнгрим Утопленник улыбался.
Не всегда было так. Многие еще помнили прежнего Арнгрима – беспечного сына ярла, синеглазого красавца, прозванного Везунчиком. Но однажды он вернулся домой из затянувшегося похода – и люди не узнали его…
Сосновый горный лес понемногу редел, сменяясь каменистыми пустошами. Все меньше зелени, все больше скал. Шире распахивалось небо, усиливался ветер. Иногда резкий порыв приносил студеную морось, и слышнее становился глухой грохот отдаленного водопада. Пересекая путь, сочились среди мха и скал ледяные ручьи. Эхо сорвавшихся с тропы камней еще долго отдавалось внизу. Мальчишка-раб всякий раз вздрагивал и бормотал заговоры против горных троллей. Однако Арнгрим смотрел лишь туда, куда ставил ногу. Он взмок и тяжело дышал. Только когда в расщелинах начали появляться пятна снега и в глаза ему ударило солнце, он остановился и поднял голову.
Несколько мгновений он озирался, из-под руки оглядывая окрестности и переводя дух. Прямо над ним высилась заснеженная гора – самая высокая вершина хребта
