Риль. Асхалут дракона - Екатерина Боброва

Е. Боброва

Риль. Асхалут дракона

Глава 1

Дракон разъярённой фурией метался по комнате. Жертвами его гнева уже стали два стула, по ним хорошенько потоптались и не один раз. Стеклянный столик, до этого скромно стоящий у окна, теперь блестел осколками на полу, и даже напольная ваза времен первого малого исхода не избежала печальной участи быть разнесенной на маленькие кусочки.

Хрясь! Кулак впечатывается в поверхность стола. Бумс! Рядом опускается второй. Дракон обводит яростным взглядом стоящих у стены людей.

– Как вы могли вернуться без неё? – в раздавшемся рычании трудно было разобрать слова, но те, кому оно адресовалось, поняли всё без труда. Этот вопрос звучал уже не в первый раз, и не в первый раз Зарран пытался объяснить случившееся.

– Мы… – начал он снова, но запнулся, встретившись взглядом с взбесившимся пламенем в глазах дракона.

– Ты! – рыкнул Ласти. Глава асхалутов с тоской проводил взглядом последнюю чашку, закончившую свою жизнь от столкновения со стеной. Ласти ужинал, когда они вернулись с печальной вестью. И теперь весь столовый сервис валялся на полу, превращаясь в мелкое крошево под сапогами мечущегося по комнате дракона. Но безумство было оправдано. Тут всякий сошёл бы с ума, если бы нежно любимая жена пропала через три недели после свадьбы.

– Битьё посуды её не вернет, братец, – сидящий в кресле Кэстирон, небрежно стряхнул осколок недавно почившей чашки с подлокотника. – Может, всё-таки выслушаешь Заррана?

– Его жалкие оправдания тоже, – парировал тот, но пламя в глазах немного поутихло. Зарран счёл это добрым знаком. Он единственный из стоящих у стены людей рискнул произнести пару слов, «Мы, я, мне жаль» – немного, конечно, но остальные не рискнули даже взгляд от пола оторвать, чувствуя себя крайне неуютно под яростно пламенеющим взором дракона.

Тарк в очередной раз поправил сползающего вниз гронна. Птенец висел у него под мышкой, плотно прижатый к боку. Вид у бедняги был жалок. Нежный пух слипся от жары, и между торчащими сосульками просвечивала голая пупырчатая кожа. Глаза помутнели, в них застыло удивление, смешанное с ужасом и полным непониманием. Птенец еще пытался держать голову прямо, но последнее время та норовила свеситься вниз. Наконец, он сдался и обмяк, чем окончательно приобрел сходство с дохлой, плохо ощипанной курицей.

С тех пор, как неизвестное бескрылое существо выдернуло его из гнезда, случилось много всего, и это всё слилось в одну сплошную какофонию звуков и мельтешение непонятных образов.

Вначале птенец даже слегка обрадовался новому другу, потянулся к нему, уловив тепло любви, идущее от бескрылого, но потом…, потом всё резко стало плохо. К гнездам пришёл враг – давний, беспощадный, опасный. Его запах заставил птенца задрожать от страха и теснее прижаться к новому другу, в поисках защиты. Тот успокаивающе гладил по спине, что-то шептал, но спокойствие было ложным. И птенцу становилось все страшнее и страшнее. Рядом метались в небе взрослые, пытаясь прогнать врага.

Наконец, всё стихло. Угроза миновала, и птенец вздохнул с облегчением. Но бескрылые почему-то беспокоились всё больше и больше. Их громкие крики, суетливые движения раздражали гронна. Он хотел вернуться обратно, к спокойной безмятежности своего гнезда. Вот только бескрылый держал крепко. А еще он почему-то нуждался в маленьком, еще не оперившемся птенце. Гронн не знал, откуда в нём эта уверенность, но она была. Без него это странное существо умрет. Птенец тихо курлыкнул, прощаясь с родными. Больше он сюда не вернется. Выбор сделан.

Сейчас в большом и странном гнезде бескрылых он пытался уговорить шею подержать еще немного голову прямо и не сдаваться. Во-первых, висеть клювом в пол не очень удобно, во-вторых, родовая память подсказывала ему, что за врагом надо смотреть в оба глаза, а делать это в положении дохлого птица невозможно. Врагов было два, и пусть пока они выглядят бескрылыми, но их вид его не обманет. Пахнут они опасностью и смертью.

– Ну, почему я отпустил её одну, – простонал Ласти, пытаясь избавиться от лишних волос, но те держались крепко и покидать его голову не собирались.

– Ты сам знаешь, что твоё присутствие было невозможным, как и любого из вас, – тихо проговорил Зарран. – Гронны до сих пор считают драконов природными врагами, и выбрать птенца невозможно, если при этом их мамаши носятся в воздухе, как бешенные и норовят выклевать тебе мозги.

– Об этом известно всем, – фыркнул Ласти, усаживаясь на единственный уцелевший стул в комнате. Кроме кресла, охраняемого сидящим в нём Кэстироном, целой мебели в комнате больше не осталось. Даже большой обеденный стол и тот красовался с трещиной посередине.

– Пора начинать думать, брат, – Кэстирон встал, подошел к окну. Океан сегодня был неспокоен, и сквозь стекло доносился сердитый рокот волн.

– О чем? – вскинулся Ласти, – о том, что пятеро не смогли уследить за одной, – тут он запнулся, лицо исказила гримаса отчаянья, – за самой любимой и дорогой для меня женщиной?

Четверо людишек и один грейф издали горестный вздох, продолжая тщательно изучать каждую выбоину на полу.

– Я не знаю, что там произошло, – честно признался Зарран. Как старший он взял на себя ответственность за случившееся, хоть и Тарк, и Хирано рвались разделить её с ним, – но мы держались вместе. Тарк уже выбрал себе гронна, Риль всё медлила. Вдруг она рванула в одно из гнезд, я крикнул, чтобы она была осторожней на скалах, но тут гронны словно сошли с ума. Разом поднялись в воздух и попытались нас атаковать. В этом облаке кружащих и орущих птиц мы мигом потеряли друг друга из вида. А когда Хирано отогнал гроннов в сторону, выяснилось, что Риль исчезла. Мы искали везде – безрезультатно. Вернулись сюда, в надежде, что ты сможешь её найти.

– Нет, – прорычал, багровея дракон, – зря надеялись, я её не чувствую, совсем не чувствую.

– Успокойся, – Кэсти положил руку на плечо брата, ободряюще сжал, – всему этому есть только одно объяснение – похищение. Тщательно спланированное, великолепно исполненное кем-то из наших. Вот почему гронны повели себя агрессивно – они почуяли своего врага и кинулись защищать гнезда. Ну, а кто-то этим воспользовался. То, что ты не можешь ощутить Риль, только доказывает мою версию. Сам знаешь, в Гнездах и не такие вещицы встречаются.

– Кто посмел? – выдохнул дракон, стервенея.

– Думаю, после того, как мы найдем его, он уже ничего сметь не будет, – лицо Кэстирона закаменело, – это вызов, брат, вызов всему Гнезду. И принимать его мы будем вместе.

Пробуждение было не из приятных. Тело явно лежало на чем-то твердом и к тому же холодном. Итак, берём за версию каменное ложе. С одного бока немного пригревало. Риль протянула руку, и пальцы наткнулись на мягкий пух. Гронн, её собственный гронн привалился к ней под бок и сладко посапывал, уткнувшись клювом в подмышку.

Последнее, что помнила Риль, это то, как потянулась к очаровательному, немного корявому, чуть облезлому, но очень смешному птенчику. Как только руки крепко обхватили пушистый комочек, тьма обрушилась на девушку, чувствительно стукнув по затылку.

– Вижу, ты уже очнулась, – надменный голос холодно констатировал очевидное. Риль села и взглянула на источник своих неприятностей. Сложить его присутствие здесь с её похищением не составило труда. Ну, что же, посмотрим, кто тут у нас. Дракон, не старый, но и не молодой, довольно привлекательный, если бы не презрение с которым он разглядывал свою добычу. В глубине его глаз проскальзывал легкий оттенок удовлетворения, так рассматривают пойманного грызуна, давно и упорно шалившего в хозяйской кладовке. Но Риль не может быть этим грызуном, так как данного индивидуума никогда раньше не видела. Вывод один – она, скорее всего, приманка для настоящего грызуна.

На шею что-то давило, и Риль, протянув руку, коснулась полоски металла.

– Как тебе мой подарок? Нравится? – дракон удобно устроился на каменном ложе. Сквозь небольшие, размером с ладонь отверстия в стене в камеру проникал солнечный свет, а еще оттуда пахло морем и свободой. Девушка сидела напротив на таком же ложе. Другой мебели в комнате не было. Побеленные когда-то стены уже порядком облупились, в углах мохрилась серая плесень, поселившаяся здесь из-за близости к морю. На полу темнело круглое отверстие, вполне очевидного предназначения, а массивная дверь перекрывала путь к бегству. Но, в целом было чисто, морской бриз вместе с прохладой приносил свежий воздух, и эта камера отличалась в лучшую сторону от её предыдущей.

– Я не люблю украшения, – нехотя ответила Риль. Первая же попытка окунуться в источник провалилась, ошейник блокировал магию, как впрочем, и связь. Без привычного общения с Ласти, девушка чувствовала себя одинокой, словно какая-то её часть внезапно исчезла.

– Придется поносить, – дракон прищурился, потом презрительно фыркнул, – не понимаю, что он в тебе нашел? Мелкая, рыжая, кучерявая и глаза зеленые.