Фермерское охотничье хозяйство - А. Данилкин

А. А. Данилкин

Фермерское охотничье хозяйство

О ИПЭЭ им. А. Н. Северцова РАН, 2011.

© Товарищество научных изданий КМК, 2011.

Предисловие

В последние десятилетия в российских охотничьих угодьях повсеместно появляются вольеры с охотничьими животными, преимущественно копытными, и их число увеличивается с каждым годом. Деятельность, связанная с содержанием и разведением животных для охотничьих целей на огороженных участках, получила название охотничье фермерство.

Но нужно ли охотничье фермерство великой охотничьей державе, площадь естественных охотничьих угодий которой более 1,4 млрд гектаров, и, если нужно, то как организовать его и как содержать, разводить и эксплуатировать крупную дичь? Эти вопросы возникают постоянно, и мне все чаще приходится консультировать потенциальных и действующих фермеров. Для них и написана эта книга, в которой показаны идеология, принципы организации, основные проблемы становления этого направления и даны практические советы. Концептуальные аспекты, несомненно, заинтересуют российских охотничьих чиновников и депутатов, что, надеюсь, поможет расчистке законодательных и ведомственных барьеров на пути охотничьего фермерства. Монография будет полезной охотоведам, егерям, а также студентам зоотехнических и охотоведческих факультетов, поскольку многим из них со временем придется осваивать профессию охотничьего фермера.

Книга подготовлена по Программе фундаментальных исследований ОБН РАН «Биологические ресурсы России: оценка состояния и фундаментальные основы мониторинга» и заказу Ассоциации «Росохотрыболовсоюз» и МССО «Московское общество охотников и рыболовов». Она специально написана кратко и доступно. Обширная сводка научной литературы и сведения о биологии диких копытных содержатся в сравнительно недавно опубликованных мной фундаментальных монографиях: «Оленьи» (1999), «Свиные» (2002), «Полорогие» (2005) в серии «Млекопитающие России и сопредельных регионов», «Дикие копытные в охотничьем хозяйстве: основы управления ресурсами» (2006), «Динамика населения диких копытных: гипотезы, факторы, закономерности» (2009) – к ним я и отсылаю самых любознательных читателей.

Автор приносит глубокую благодарность: владельцам и сотрудникам охотничьих парков и ферм, которые всемерно способствовали сбору необходимого материала (особо – М. Ю. Росинскому и С. А. Егорову); рецензентам – кандидатам биологических наук В. М. Кирьякулову и В. И. Приходько за ценные замечания при прочтении рукописи; чл. – корреспонденту РАН Б. Р. Стригановой за финансовую поддержку издания книги; Л. Л. Данилкиной за помощь в поиске нужной литературы; В. Г. Малееву, А. Ф. Дигилевичу, О. Е. Пантелееву, А. Н. Минаеву и R. Prior за любезно представленные цветные фотографии животных. На обложке – картина И. Меттенлейтера «Зверинец в Гатчинском парке».

Фермерское разведение охотничьих животных: исторический экскурс

В палеолите практически все люди были всеядными и охотниками, иначе бы не выжили. Они не только убивали зверей палками, камнями, копьями и каменными топорами, но и нередко ловили их живьем в специально оборудованные земляные ямы, петли и другие ловушки. Пойманных животных тоже сразу же убивали и съедали, но при изобилии дичи часть продукции все же пытались сохранить. В связи с резко меняющейся климатической обстановкой, ростом человеческого населения и сокращением численности зверей в местах обитания племен, далеко не всегда охотники возвращались с добычей. Первый охотник, у которого мелькнула мысль оставить в живых детенышей дикой козы, горного барана, дикой свиньи или тура и съесть их позже, был умнейшим человеком. Однако сразу же возникли проблемы: этот «живой запас мяса» надо было охранять не только от кровожадных и постоянно голодных соплеменников, но и от хищных зверей, для чего понадобилось построить загородку в пещере или загон возле нее. Безусловно, только сильный, авторитетный вождь племени мог организовать и охрану «домашних» особей, и строительство забора. Вскоре выяснилось, что живых животных надо еще и кормить, иначе они погибают, а для этого потребовалось организовать их выпас или кормление в загоне, что очень непросто. Так, скорее всего, в неимоверных терзаниях, методом проб и ошибок в разных местах планеты, где климат был относительно теплым, в самом конце мезолита или, более вероятно, в начале неолита (12–8 тыс. лет до н. э.) возникли первые охотничьи фермы, на которых отдельных животных содержали и затем убивали. Так зародилось охотничье фермерство и, затем, через многовековой процесс одомашнивания диких животных, животноводство. Этот переход от охоты и собирательства к охотничьему фермерству, скотоводству и земледелию был, по сути, неолитической революцией – величайшим событием, давшим человеку неисчерпаемый источник пищи.

Из более чем 1 200 тыс. известных видов животных число разводимых человеком немногим превышает сотню, но лишь около 60 из них, преимущественно млекопитающих стадных вегетарианцев, можно признать одомашненными, или домашними. Среди последних наиболее многочисленны овцы, козы, свиньи, коровы, лошади, куры, утки и гуси. Среди разводимых охотничьих птиц доминируют гибридный фазан, кряква, серая куропатка и японский перепел, в последнее время быстро прогрессирует страусоводство; из пушных видов – кролик, норка, лисица и песец; из копытных – благородный, пятнистый и северные олени, лань и кабан. Звероводство, северное и пантовое оленеводство стали важными отраслями животноводства.

В плане вольерного разведения копытных нам наиболее интересно пантовое оленеводство. Судя по историческим сведениям, оно зародилось на Южном Алтае в 30-е годы XVIII в. и затем распространилось по всей Сибири и Дальнему Востоку. Высокая рыночная стоимость пантов и неограниченный спрос на них побудили многих предпринимателей, как правило, хороших охотников, к отлову оленей в природе и разведению их в неволе (фото 1 и 9). На Алтае первыми мараловодами стал братья Шарыповы, Черновы и Фомины, в Саянах – Фунтиков, в Забайкалье – А. А. Нескромный, устроивший в 1843 г. до 150 ям, при помощи которых поймал 23 зверя. К концу XIX в. 300 хозяев имели здесь более 1 тыс. изюбрей, на Алтае в 201 оленнике содержали 3,2 тыс. маралов, в Туве их поголовье доходило до 1 тыс. К 1917 г. лишь в Семипалатинской и Алтайской губерниях в неволе находилось более 10 тыс. маралов. Крестьяне с. Берель в 1919 г. имели их около 7 тыс., из них 4090 рогачей. В 1920 г. лишь в Бухтарминском уезде в 350 хозяйствах содержали 8,3 тыс. голов.

В Приморье крупные оленепитомники стали создавать в конце XIX в. С. Я. Попосов первым отгородил небольшой участок леса в Шкотовском районе, куда выпускал отловленных им или купленных у охотников пятнистых оленей. Опыт содержания зверей в парке был успешным. В 1907 г. оленевод переселился в Ольгинский район, где построил новые загоны, в которых в 1912 г. содержал до 500 особей. В хозяйстве ссыльного поляка М. И. Янковского, созданном в 1887 г. на полуострове Сидими, в 1917 г. насчитывали около 2000 голов. В частном оленнике на о. Путятин, появившемся в 1867 г., находились 1500 оленей, на мысе Гамова – 500. Большие загоны были также на мысе Песчаном, островах Русском, Попова, Рикорда, Римского-Корсакова. В питомнике на о. Аскольд Владивостокское общество любителей охоты за 30 лет увеличило стадо с 15 до 2500 особей. Более 1500 зверей выращивали в небольших загонах крестьяне.

Цены даже на срезные панты были баснословными – от 40 до 300 рублей за пару от марала и изюбря и до 500–800 рублей – от пятнистого оленя. Для сравнения: цена дойной коровы в это время колебалась в пределах 4–22, а рабочего коня – 20–35 рублей. Случалось, что только один олень за свою жизнь приносил хозяевам более 1 тыс., а годовая выручка с оленника превышала 10 тыс. рублей. В 1893 г. забайкальский оленевод Г. Рубинштейн продал 107 пар пантов на 13 тыс. рублей. В Саянском районе в 1914 г. мараловодами продано их 260 пудов на 39 тыс. В Южной Сибири в этот период многие деревни безбедно жили исключительно на доходы от мараловодства.

Панты от домашних и диких оленей хозяева или скупщики переправляли в разные города Китая и Гонконг через Кяхту, Ургу и Благовещенск. Только через Кяхту в 1847–1849 гг. было вывезено 709 пар пантов, в 1862–1869 гг. – 2469 пар на сумму 107639 рублей. В китайском городе Гуй-хда-чень ежегодно с 1 декабря открывалась ярмарка оленьих рогов. В 1866 г. здесь было продано около 4000 пар на сумму 300 тыс. рублей. В 1895 г. в Ургу вывезено и продано их от 22 до 25 пудов, а в 1897 г. только с Алтая переправлено в Китай 180 пудов на 50 тыс. рублей. С 1892 по 1907 гг. через Онгудайскую таможню, стоявшую на Чуйском тракте, вывезено 272 ц пантов на сумму 560427 рублей. В начале XX в. из Тувы вывозили от 900 до 1200 пудов маральего рога – продукцию от 4–6 тыс. самцов.

После революции 1917 г., Гражданской войны и последовавшей затем коллективизации многие оленники были ликвидированы. В с. Берель, например, из 7 тыс. оленей к 1928 г. сохранилось лишь 245. В Горном Алтае маральники стали восстанавливать после 1929 г. К 1940 г. совхозное поголовье выросло до 9,5 тыс., но в военные и послевоенные годы сократилось почти вдвое. В 1985 г. в 15 крупных алтайских хозяйствах насчитывали около 25 тыс. маралов и 8 тыс. пятнистых оленей (в 1933–1935 гг. сюда вселили 222 зверя). В Приморье в 1920 г. в 106 частных хозяйствах содержали около 1,5 тыс. пятнистых оленей, в 1928 г. – 5,5 тыс., а в середине 80-х годов поголовье фермерских животных превысило 60 тыс. В 1927 г. семь дальневосточных оленей завезли в первый сибирский государственный питомник пушных и копытных зверей, созданный профессором В. Ч. Дорогостайским на Байкале. В 1933 г. он был ликвидирован, а животных отправили в Алма-Ату. В 1966 г. крупный олений парк создан на Северном Кавказе вблизи г. Нальчика. В 80-е годы здесь находилось около 1300–2000 особей. Этот питомник тоже стал одним из центров расселения пятнистого оленя.