Путешествие к Центру - Брайан Стэблфорд

Брайн Майкл СТЭБЛФОРД

ПУТЕШЕСТВИЕ К ЦЕНТРУ

Не будь я тогда таким бесчувственным чурбаном, события на Асгарде развивались бы совсем по-другому. Как ни крути, а моя черствость могла выйти боком всей человеческой расе. Хотя, возможно, я сам дал себя в этом убедить. От этой мысли меня бросает в дрожь, и я уверен — случившееся послужит всем нам хорошим уроком. И все же не только это заставило меня взяться за перо.

Все могло пойти по-другому, не раздайся тот злополучный звонок посреди ночи, в 12.87 стандартного времени. Да кому это понравится! У меня настенный телефон, по нему разговаривать лежа в кровати невозможно; и мне пришлось-таки выбраться из спального мешка, чтобы проковылять к аппарату через всю комнату. По пути я привычно споткнулся о собственные ботинки и не менее привычно зарычал в трубку, от чего слова мои прозвучали скорее как проклятие, нежели чем приветствие.

Однако в голосе, донесшемся в ответ на мой рык, не было и тени смущения. По слишком правильному выговору я моментально вычислил, что звонит тетронец. Пангалактический язык — пароль, изобретенный на Тетроне, использует широкий спектр фонем, поэтому любому существу, кроме тетронца, свободно изъясняться на нем трудно. В устах людей, имеющих западные корни, он звучит варварски. Сам я знаю три языка Земли — английский, французский и японский, — но на пароле мой говорок звучит не лучше, чем межзвездный эквивалент мычания какого-нибудь деревенского увальня.

— Это мистер Майк Руссо? — спросил тетронец.

— Возможно, — ответил я.

— У вас проблемы с идентификацией собственной личности? — озабоченно поинтересовался он.

— Да, я — Майк Руссо, — устало заверил его я. — Проблем нет. Что дальше?

— Мой код — Скарион-74. Я — дежурный офицер Иммиграционной Службы. Один приезжий объявил о своей принадлежности к вашей расе. Ему нужно в город. Но я не могу пропустить его, пока кто-нибудь из вас не возьмет его под свою ответственность и на свое обеспечение. Вам известно, что у вашей расы на этой планете нет консульства, а другие официальные каналы, через которые я мог бы действовать, тоже отсутствуют.

— Но почему я? — Я не скрывал досады. — На Асгарде живет еще две сотни землян. Или вы перекроили алфавит, и мое имя стоит теперь первым в списке?

— Ваше имя подсказал мне Александр Соворов, член Координационно-Исследовательского Центра. Разумеется, в первую очередь я связался с ним, поскольку он наделен некоторыми властными функциями. Он сообщил, что не уполномочен нести ответственность за "старателя и охотника за удачей", как он выразился, и заметил, что у вас с такими типами гораздо больше общего.

(В дальнейшем вы убедитесь, что на Асгарде я оказался не единственным бесчувственным чурбаном. Далеко не единственным.) — Послушайте, что вам от меня нужно? — Я был в ярости.

— Предоставьте ему место, пока он не подыщет себе жилье. Познакомьте с нашими порядками и законами. В общем, окажите гостеприимство, пока он здесь не освоится. Вот и все.

Реакция моя была чисто инстинктивной: я продолжал костерить про себя Соворова и ничего не мог сделать.

— Вашей просьбы я выполнить не могу, — твердо сказал я, — потому что вот-вот уеду в холод. Дня через три-четыре, максимум через семь. У меня полно проблем с комплектацией. К тому же пускать к себе в дом всяких там бродячих котов не собираюсь.

— Не понял, — ответил Скарион-74.

Мне не следовало использовать слово «кот»; на его родной планете — Тетроне — таких существ, насколько мне известно, не водится. Тетраксы не любят, когда их изысканный, рафинированный язык засоряют провинциализмами. Для них это хуже ругани. Возможно, они правы.

— Не могу, и все тут, — произнес я. — Вообще вы не вправе вешать его на шею кому бы то ни было. Возможно, я даже не знаю его языка. — Здесь пошла в ход моя старая заготовка:

— Он на каком говорит?

Дело в том, что на пароле нет слов, обозначающих тот или иной человеческий язык. Однако Скариона-74 это не смутило.

В наш разговор вклинился некто.

— Меня зовут Мирлин, мистер Руссо, — сказал он по-английски. — Я владею английским, русским и китайским. Тут проблем не будет. Если вы не в состоянии меня принять, навязываться я не собираюсь. Ни вам, ни кому бы то ни было. Но в этом случае офицер не даст мне разрешения на вход в город. Кто бы мог за меня поручиться?

Речь его звучала так вежливо, что я ощутил слабые угрызения совести. Вместо того чтобы воспользоваться случаем и в такую рань обрушить на голову какого-нибудь своего недруга телефонный звонок, я стал судорожно вспоминать, у кого хватило бы духу добровольно взвалить на себя заботы о незнакомом бродячем коте и не проклинать меня за это.

— Кажется, я знаю человека, который смог бы за вас поручиться, — сказал я на пароле из уважения к тетронцу. — Его зовут Саул Линдрак. Он живет в шестом секторе. Мы виделись вчера. Он только что прибыл из экспедиции и, похоже, с неплохим наваром. Это значит — какое-то время он побудет здесь, и с деньгами у него порядок. Думаю, он согласится вам помочь.

— Благодарю вас, мистер Руссо, — без всяких эмоций произнес Скарион-74. Я немедленно позвоню мистеру Линдраку. Извините за беспокойство.

Я и не беспокоился — до тех пор, пока не повесил трубку и не задумался о Мирлине. Я так хотел его сбагрить, что даже не поинтересовался, кто он, откуда его принесло и за каким чертом он сюда явился. В конце концов, к любому приезжему землянину следовало бы проявить побольше дружеского участия, когда из трех тысяч жителей города человеческая раса насчитывает менее трехсот, а мир этот удален на несколько тысяч световых лет от Земли.

"Бедный Мирлин, вероятно, решил, что все люди на Асгарде похожи на Александра Соворова", — подумал я. Однако тут же успокоил себя: Саул Линдрак окажет ему должный прием. Заодно я дал себе слово обязательно заскочить к нему в ближайшие дни, чтобы извиниться перед ним и Мирлином.

Такое решение показалось мне благоразумным, как и весь ход моих мыслей во время телефонного разговора. И в постель я вернулся с твердым убеждением, что, в общем, все это не так уж важно.

Откуда мне было знать, что в мистере так-называемом-Мирлине, владевшем английским, русским и китайским языками, человеческого было не больше, чем в мистере Ска-рионе-74 из Иммиграционной Службы, и что он представлял собой смертельную угрозу нашей расе, самую страшную из всех, с которыми нам приходилось сталкиваться?

Я проснулся, когда в Небесной Переправе уже ярко горели огни Вне купола царила тьма, но, согласно суточному расписанию Тетрона, сейчас был день. А расписание — вещь святая. Реальный день на Асгарде длится примерно неделю по земным меркам, или шесть тетронских дней, но ни мы, ни тетраксы не сумели приспособить наши Циркадианские ритмы к такому режиму, поэтому ведем свой (точнее говоря — тетронский) счет времени. Все другие постоянные базы на Асгарде располагаются на первом подземном уровне, только город Небесная Переправа торчит на поверхности и служит причалом для шаттлов. Они переправляют людей и товары из доков орбитального спутника-порта на планету и обратно. Спутник-порт, переправа, а следовательно, и город Небесная Переправа, принадлежат тетраксам, хотя Палата Представителей и полиция — мульти-расовые. Самое смешное, что для демократичности принимаемых решений представители всех гуманоидных рас на Асгарде собираются вместе и часами спорят, а потом делают все, как скажут тетраксы. Что ж, как говорится, такова жизнь.