Очерки о филогении и охране животного мира - Михаил Яковлевич Асс

М. Я. ACC, М. А. ШАРГАЕВ

ОЧЕРКИ О ФИЛОГЕНИИ

И ОХРАНЕ ЖИВОТНОГО МИРА

(об эволюции животного мира,

его значении, защите

и научно обоснованном использовании)

*

Ответственный редактор

доктор биологических наук,

профессор Т. А. Гинецинская

© Издательство «Наука», 1978.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Счастлив тот, кто вещей познать сумеет причины,

..как все из этих первейших произошло,

и как сам стал юный мир разрастаться.

Вергилий[1]

Люди скоро поняли, что невозможно овладеть вещами, не зная ничего о их происхождении… Познание предмета, растения, животного и т. д. было для человека равносильно… способности господствовать над ними.

А. Тенесе[2]

С каждым годом все более проявляется интерес к животному миру нашей планеты. Все шире и актуальнее становятся вопросы его изучения, охраны и защиты, восстановления и научно-обоснованного использования ресурсов живой природы.

Чтобы правильно и объективно решить эти многочисленные и сложные проблемы, необходимо провести и проводить систематически и целенаправленно разностороннюю научно-исследовательскую работу в природе, а также образовательную и воспитательную в широких кругах населения, начиная от учащейся молодежи (школьников и студентов) и кончая специалистами различных отраслей науки, культуры и хозяйства, включая педагогов, работников природоохранительного фронта.

Неменьшую актуальность приобретает пропаганда атеизма, научно-материалистических знаний, глубокий и научный показ эволюции природы, ее живых творений и богатств, широкое внедрение в учебных заведениях сравнительно анатомического метода, насыщение, в частности зоологических дисциплин, филогенией и т. д.

Принимая во внимание всю важность и жизненную необходимость положительного решения этих задач, авторы попытались в какой-то степени решить некоторые из них.

В предлагаемой работе читатели найдут материал о происхождении амфибий, пресмыкающихся, птиц и млекопитающих, а пропагандисты-естественники — иллюстрации к своим лекциям. Приведенные в книге сведения особенно необходимы при чтении публичных лекций на темы: «Происхождение жизни» и «Происхождение человека», поскольку как правило, первую тему, начинают рассматривать с возникновения одноклеточных, а вторую — с обезьян. Весь же гигантский промежуток между первыми клетками и высшими млекопитающими пропускается, и материала для таких лекций, по существу, нет. Авторы в своей работе старались по возможности заполнить этот пробел. Кроме того, в научно-популярном виде многое дается здесь впервые. В частности, рассмотрены механизм выхода на сушу рыб, закономерности сравнительной анатомии на примерах ряда представителей животного мира и т. д.

Раскрывая ступени развития животного мира авторы данной работы исходили из следующего. В свое время академик А. Н. Северцев[3] отличал, если можно так выразиться, «главные» пути эволюции от «второстепенных». Главные он назвал ароморфными (или ароморфозами) и под ними подразумевал приобретение животными совсем новых органов, которых у их предков не было, или коренную перестройку прежних органов, их прогрессивную основательную переделку. К ароморфным относится, например, переход одноклеточных к многоклеточному строению, приобретение двубоковой симметрии тела (а значит, и головного, переднего конца), приобретение кровеносной системы и т. д.

Но на каждой новой ступени животный мир «задерживался», приспосабливаясь к множеству частных, конкретных условий, оставаясь как бы на прежнем уровне. Так, рыбы после возникновения высших групп, через промежуток времени, измеряемый, быть может, миллионами лет, постепенно становились непохожими друг на друга. Возникали угри, карповые, а последние сами дали от себя множество ветвей (карась, линь, уклейка, карп, лещ и т. д.). Но рыбы при этом оставались все же рыбами. Изменялись плавники, окраска, расположение рта и другие признаки, имеющие чисто приспособительное значение. Такие эволюционные изменения называются идиоадаптациями. Они-то и создают все огромное разнообразие форм в природе, которые не прорываются вверх, в область существенного прогресса, а находятся на том же этапе.

А. Н. Северцев (1934) изобразил эти разветвления как веточки, лежащие вводной какой-то плоскости, Но нередко одна из таких веточек как бы отделяется от остальных, «набирает силу» и начинает усовершенствоваться, приобретая новые качества. Ветви такой эволюции уже не вмещаются в ту же плоскость. Северцев изобразил их на поднимающихся вверх «переходах» к следующей, высшей, плоскости. Это и есть ароморфозы.

Таким образом, в эволюции чередуются идиоадаптации и ароморфозы. В данной книге авторы останавливаются только на ароморфозах животного мира. Поэтому нет в ней описаний гигантских пресмыкающихся мезозойской эры, которые (как бы ни были интересны) в принципе были устроены не сложнее своих мелких родичей — ящериц.

Следует отметить, что не все ароморфозы ведут «вверх», то есть к прогрессу. С одной стороны, уже имеющийся орган может становиться все сложнее. Например, сердце. Двухкамерное у рыб оно становится трехкамерным у земноводных и, наконец, четырехкамерным у птиц и зверей.

Рис. 1. Схема путей эволюции по А. Н. Северцеву.

Иа — идиоадаптации; Ар — ароморфокы; Регр. — путь регресса.

Остальные объяснения в тексте.

С другой стороны, ароморфоз может вести и «вниз» (рис. 1) — к упрощению организма, и вместо прогресса наступает регресс. Так упрощаются организмы, перешедшие от свободного плавания к прикрепленному образу жизни на стебельке, на подошве скалы, ползающие по морскому дну, то есть имеющие меньшую подвижность. Еще сильнее изменяются организмы, приспособившиеся к паразитизму. Они теряют органы чувств, органы движения; у