Словацкие повести и рассказы - Альфонз Беднар

Словацкие повести и рассказы

ОБНОВЛЕНИЕ ТРАДИЦИЙ

© Издательство «Прогресс», 1975.

Специфические черты той или иной литературы, ее «лица необщее выраженье», в значительной степени определяются национальными традициями, преломляющимися — порою причудливо — сквозь «магический кристалл» новаторства.

Повесть и рассказ — наиболее традиционные жанры словацкой прозы. Для крупнейших мастеров критического реализма в Словакии — М. Кукучина, Тимравы, Й. Грегора-Тайовского — в отличие от многих их европейских современников, с чьим творчеством связан небывалый расцвет романа, характерны были малая и средняя формы эпической литературы. Преимущественно из повестей и рассказов складывалась в конце XIX — начале XX века словацкая проза, запечатлевшая трагическое существование народа, который страдал в условиях Австро-Венгерской империи от двойного — социального и национального — угнетения.

Особенно успешно разрабатывалась в ту пору словацкими художниками слова и была наиболее близка широкому читателю крестьянская тема. В эту привычную для отечественной классической литературы тему пролетарские писатели внесли на рубеже 20—30-х годов новое мироощущение, подошли к ней с марксистских позиций. Первые успехи социалистического реализма в Словакии были достигнуты на материале именно крестьянской тематики, столь типичной для предшествующего этапа развития литературы, — в этом одна из особенностей вхождения словацкой национальной литературы в русло социалистической культуры.

Для современного словацкого искусства (причем не только словесного) столь же традиционной, как нестареющая крестьянская тема, стала тема антифашистского Словацкого национального восстания 1944 года. И это понятно: Восстание было переломным моментом в общественно-политической и духовной жизни словацкого народа. «Без преувеличения можно сказать, что Восстание стало источником нового сознания нации. Его значение состоит прежде всего в том, что историческому сознанию нации оно придало однозначно прогрессивную, недвусмысленно революционную и демократическую окраску», — отметил в юбилейную годовщину Восстания один из его руководителей, выдающийся поэт Ладислав Новомеский.

Писать о Восстании продолжают не только его участники или свидетели — эстафету успешно принимают начинающие авторы, радующие порой новыми аспектами видения и нешаблонными решениями в раскрытии традиционной темы. Вот уже три десятилетия неиссякающая эта тема остается стержневой для словацкой прозы, поэзии и драматургии. Поэтому, выделив определенные этапы ее воплощения, можно выявить ведущие тенденции в различные периоды литературного процесса в Словакии.

В первые послевоенные годы появлялись еще по инерции чисто «надреалистические» сборники стихов или сочинения адептов модернизма. Однако «локомотив истории» заставил наиболее талантливых представителей нереалистических течений, преодолев авангардистские увлечения, перейти на рельсы социалистического искусства. Качественный сдвиг в сторону реализма наметился по всему литературному фронту еще в годы антифашистского Сопротивления, когда честные писатели поняли, что парить «над» действительностью они не имеют морального права. Сделать свое творчество созвучным велениям времени настойчиво стремились и наиболее одаренные поборники критического реализма (такие, как Франтишек Гечко и Франтишек Швантнер).

Вскоре после окончания войны главенствующее положение в Словакии занял социалистический реализм, солидный фундамент для которого был заложен в 20—30-е годы (как в литературной теории, так и в художественной практике) прежде всего усилиями писателей-коммунистов и критиков, группировавшихся вокруг журнала «Дав» (выходил с перерывами с 1924 по 1937 год). «Дависты» — Э. Урке, В. Клементис, Л. Новомеский, Я. Поничан, Д. Окали и другие — внесли огромный вклад в пропаганду коммунистических идей, стали зачинателями социалистического искусства на словацкой почве. С «Давом» теснейшим образом были связаны Петер Илемницкий и Франё Краль — основоположники пролетарской литературы в Словакии.

Вслед за книгой П. Илемницкого «Хроника» (1947) появилось много произведений о Словацком национальном восстании. Почти все они несли в себе автобиографическое начало, в них содержалось немало свежих и интересных жизненных наблюдений, и что существенно — писатели отчетливо сознавали, что Восстание явилось не просто мощным коллективным протестом против фашизма, но и выражением воли народных масс к социальным преобразованиям. В тот период вышло немало книг, значительных в идейном и художественном отношении, однако иные опубликованные тогда произведения (разумеется, не только о Восстании) были отмечены печатью схематизма, поверхностно фактографического «отображения» действительности. Эти трудности и недостатки роста были успешно преодолены в последующие годы.

Вторая половина 50-х годов характеризуется усилением внимания к собственно эстетической стороне произведений, включая более яркую стилевую индивидуализацию творческих почерков писателей, стремлением к преодолению иллюстративности, повышением интереса к человеческой личности, к морально-этической проблематике. Такие тенденции становятся определяющими для литературного процесса Словакии в последующий период, вплоть до настоящего времени.

Наиболее выразительно проявились они на рубеже 50—60-х годов в трилогиях Владимира Минача «Поколение» и Рудольфа Яшика «Мертвые не поют»; в замысел авторов отнюдь не входило дать «хронику» Восстания — они стремились воссоздать ту нравственно-психологическую атмосферу, в которой происходило духовное возмужание их сверстников, вызревали моральные основы для формирования человека социалистического общества.

Любопытно отметить, что в то время, когда на Западе заговорили о «кризисе романа», задачи освоения новой действительности в Словакии привели к созданию крупных эпических полотен. Писатели ощутили настоятельную потребность в эпическом обобщении исторического опыта нации, приобретенного в текущем столетии.

Если в эпоху романтизма в Словакии торжествовала поэзия, если критические реалисты XIX — начала XX века оставили главным образом новеллистическое наследие, то история словацкой литературы после 1945 года — в первую очередь история романа, часто романа-эпопеи, ибо именно в этом жанре достигли словацкие писатели наибольших успехов.

Но и малые формы повествовательной прозы отнюдь не переживали за минувшее тридцатилетие полосу упадка. Мало кто из словацких романистов (включая тех же В. Минача и Р. Яшика) не воздал должное новеллистике. А если говорить о самом последнем времени, то оно ознаменовалось в Словакии заметным приливом повестей и рассказов, что связано отчасти со вступлением в литературу новой талантливой генерации писателей, которые охотно работают в этих «оперативных» жанрах.

В книге «Словацкие повести и рассказы» представлено творчество нескольких поколений прозаиков — от тех, что начали свою деятельность почти полвека назад и уже стали классиками современной словацкой литературы, и до писателей, чей дебют состоялся всего два-три года назад.

Вполне закономерно, что у доброй половины авторов мы встретим сюжеты, построенные на материале второй мировой войны и Восстания. В одних рассказах воскрешаются героические, в других — трагические эпизоды сопротивления фашизму в Словакии: восьмилетний Янко сквозь тьму и свирепую стужу пробивается к партизанам предупредить их о готовящейся облаве (Франё Краль, «Самый юный словацкий партизан»); в отважных рейдах партизанской семерки, наделавшей столько хлопот врагам, плечом к плечу со словацкими повстанцами воюют двое советских солдат (Андрей Плавка, «Семеро»); раненый повстанец Ондрей Коняр выдерживает мучительное испытание одиночеством, которое страшнее голода, и не покоряется судьбе, как не склонилась плакун-трава на словацкой земле под топтавшим ее кованым