Ее высочество в бегах (СИ) - Анастасия Ильинична Эльберг

Ее высочество в бегах

Пролог. Виктор

Виктор сменил на престоле своего отца несколько десятилетий назад. Еще до коронации всем было ясно, что он во многом превзойдет старого короля. Упорному и прилежному мальчику одинаково хорошо давались и языки, и математика, и воинское дело, хотя воины из светлых эльфов, если верить историческим фактам, всегда выходили посредственные. Принц отлично разбирался в политике и в экономике, уже в молодом возрасте помогал отцу принимать решения и не пропускал ни одного заседания совета. В шестнадцать, через год после темного совершеннолетия и церемонии инициации, Виктор женился на Одиссее, самой красивой и скромной из сестер, и спустя три месяца[1] она подарила ему Леона, наследника. А еще через полгода - Пенелопу. Ни один король не потерпел бы насмехательства над древней традицией давать детям имена, начинающиеся с той же буквы, что и имя отца, но восхищение сыном было столь всеобъемлющим, что его величество решил простить Виктору эту вольность.

Позже говорили, что он совершил ошибку. Ему следовало вмешаться - и тогда все было бы иначе. И вообще ему следовало почаще вмешиваться в то, что творит сын, и вести себя пожестче - так, как подобает истинному монарху. Но говорить можно хоть до смены темных вех, а история сослагательного наклонения не знает.

Уже в первые годы правления Виктора деревня преобразилась. Он начал с малого: разрешил браки между представителями разных сословий. Потом пошел дальше и уравнял права женщин и мужчин. Светлые эльфийки могли выбирать мужей, разводиться с ними, жить в гражданском браке и даже заводить детей вне одобренного королем союза. Совет его величества уменьшился втрое, и кровное право, обеспечивавшее принцам место за круглым столом, было отменено. Теперь советников выбирали жители деревни, и каждый из них стоял во главе определенного министерства. Лишь для двух моментов Виктор сделал исключение. Он оставил в своих руках управление казной - в конце-то концов, диплом магистра экономических наук и сертификат об окончании бизнес-курсов ускоренной программы MBA не должны пылиться на полке. А постом первого советника одарил Амадея, близкого друга и сводного брата. Именно с ним Виктор поделился идеями будущих реформ - и получил стопроцентное одобрение.

«Мыслить по-западному», так говорили остальные советники о происходящем. Разумеется, за глаза. Сказать такое при его величестве никто бы не посмел. На заседаниях все высказывались сдержанно и вежливо, но смысл был ясен. Где это видано - женщины носят брюки и короткие юбки? Открывают плечи и грудь? Обнимаются с мужчинами у всех на глазах? И - о боги - получают образование! Зачем оно женщинам, скажите на милость? Их задача - рожать здоровых детей. И, сколько бы Виктор ни объяснял, что повышение уровня образованности снизит уровень рождаемости, а, значит, позволит женщинам вкладывать больше и в семью, и в детей, советники качали головами.

Если оставить в стороне вредоносное западное мышление, его величество Виктор являл собой идеальный пример короля. Он был обходителен и вежлив со всеми, начиная от советников и заканчивая простыми жителями деревни. Он мог засидеться до утра, принимая просителей или оттачивая формулировку очередного закона. На пирах Виктор вел себя сдержанно, почти ничего не ел и не притрагивался к алкоголю. А его жена не опасалась конкуренции со стороны других эльфиек, потому что гаремом король не располагал. Подобные вольности не укладывались в картину прогрессивного мира, о которой он мечтал - и над реализацией которой неустанно работал. Одна из настольных книг его величества рассказывала о том, как вредно растрачивать сексуальную энергию на пустые удовольствия - и как важно научиться трансформировать ее, направляя на благие цели.

У идеального короля Виктора было только две слабости - помимо любимой жены, конечно же, в которой он видел богиню, а не королеву, и каждый раз придумывал новые способы ее побаловать, несмотря на долгие годы брака. Первым пунктом в списке слабостей шла Пенелопа. Второй… впрочем, предисловие и так слишком затянулось. Скоро читатель все поймет сам.

Ночь с 13 на 14 марта, 1996 год

Восточная Европа

- Тридцать секунд! Я опередил тебя на чертовых тридцать секунд. Ты должен мне пятьсот долларов!

Амадей с довольным видом выбрался из своей машины, захлопнул дверь и подошел к Виктору, который до сих пор сидел за рулем.

- Все точно, я засекала, - прощебетала Моника, выглядывая из-за плеча друга. - Никогда не видела, чтобы кто-то ездил так быстро! Вы не боитесь?

- Чего? - удивился Виктор.

- Ну… - Девушка огляделась и указала пальцем в направлении обрыва. - Свалиться в пропасть, к примеру. Потом же костей не соберешь! Да и машину жалко… она красивая. Спортивная.

- На то она и спортивная, чтобы ездить быстро, - усмехнулся Амадей. - Каталась когда-нибудь на такой?

Зеленые глаза Моники расширились от изумления. Она пригладила ладонями кожаную юбку, едва прикрывающую бедра.

- Не-е-ет…

Амадей отдал ей ключи.

- Тогда ты просто обязана сделать кружок-другой.

- Ой! - восхитилась девушка. - Вы что, прямо вот так позволите мне сесть за руль «ламборгини»? Бесплатно?..

- Садись, а то передумаю, - пригрозил Амадей.

Виктор вышел из машины и присел на капот. Он наблюдал за Моникой, которая, восхищенно подпрыгнув (как женщины вытворяют такое на высоких каблуках?..), подбежала к автомобилю друга и устроилась в водительском кресле.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Удобное, - мечтательно зажмурилась она. - Мягкое. Всю жизнь бы тут просидела. Я ненадолго. Не буду ездить быстро! И не поеду на серпантин. Покатаюсь вон там, где пустырь.

Амадей помахал ей рукой, подошел к обрыву и, постояв пару секунд, опустился на траву.

- Чудесные здесь звезды, - сказал он. - Можно смотреть на них целую вечность - и не надоест. Чего ты там застыл? Тащи вино. И третий стакан не забудь, для дамы. Где ты ее подцепил?

- На дороге голосовала, - ответил Виктор. Он поставил на землю пакет из супермаркета, достал бутылку с вином и ловко открыл ее, воспользовавшись миниатюрным штопором. - Представь себе: стоит девица в короткой юбке посреди ночи на обочине скоростного шоссе.

- Наверное, автостопом путешествует, - со знанием дела предположил друг. - На