Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Детективы и Триллеры » Полицейский детектив » Покойник «по-флотски» - Наталья Лапикура

Покойник «по-флотски» - Наталья Лапикура

26.03.2024 - 05:00 0 0
0
Покойник «по-флотски» - Наталья Лапикура Покойник «по-флотски» - Наталья Лапикура
Описание Покойник «по-флотски» - Наталья Лапикура
Валерий и Наталя Лапикуры – в недавнем прошлом популярнейшие журналисты-политологи телеканала УТ-1 (программы «Акценты», «Югославия. Мертвый сезон» и др.) дебютируют в новом для них жанре – детектив в стиле ретро. В ваших руках – первая книга многотомного сериала «Инспектор и кофе». Точнее – авторский перевод украинского оригинала для русскоязычного читателя.Инспектор Киевского уголовного розыска Алексей Сирота – не вымышленный персонаж. Офицер с почти такой же фамилией, давний друг авторов, действительно работал в столичной милиции в 70-е годы теперь уже прошлого столетия. Это были времена, когда при всех гримасах социалистического строя милиция, во всяком случае, лучшая ее часть, честно исполняла свой служебный долг по защите простого человека от посягательств преступного мира. И не вина Алексея Сироты и его коллег, что нынче слово «мент» из полушутливого превратилось в бранное.Инспектор Сирота (вернее, его прототип) трагически погиб в конце 70-х. Его друзья – Валерий и Наталя Лапикуры – воскресили инспектора в своих книгах.Авторский перевод.
Читать онлайн Покойник «по-флотски» - Наталья Лапикура

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 17
Перейти на страницу:

Валерий Лапикура, Наталья Дапикура

Покойник «по-флотски»

Кофейная мельница

(необходимое предисловие)

Кофейная мельница со сломанной ручкой – вот и все, что осталось мне на память об Алексее Сироте. Остальные его вещи растащили соседи. Почему никто не польстился на это произведение ереванского завода «Метиз» – тому две причины. Во-первых, культура ручных кофемолок оборвалась в Киеве с окончательным становлением советской власти 1920-го года и в дальнейшем так и не возродилась. Во-вторых – сломанная ручка. Мой друг Алексей – или, как мы его называли, Олекса – бывало, говорил:

– С армянами рискованно иметь дело всерьёз, что-нибудь да схалтурят. Вот возьмем кофемолку: жернова хорошие, а ручка – полова.

Мельничку Сирота выцыганил у кого-то из своих знакомых. Они в силу своего исключительно посконного происхождения мололи ею перец. «Село! И сердце отдыхает…» Но как раз этот привкус перца впоследствии и придавал кофе Алексея абсолютно неповторимый вкус. Именно поэтому мой друг Сирота мужественно терпел мучения, причиняемые обломком ручки во время процесса помола. Найти что-либо милосерднее Алексей так и не смог. Что поделать – у каждого времени свои дон кихоты и свои мельницы.

Мы познакомились в высоких коридорах бывшей Первой Киевской классической гимназии, ныне – гуманитарного корпуса Национального Университета на бульваре Шевченко. Мой филологический факультет был, как и сейчас, на третьем этаже, Алексей уже долбил классическую философию на втором. «Трояк» по политэкономии социализма, который я получил с третьей пересдачи, по обычаям тех лет, навеки положил конец моим мечтам о науке. Я подался во вторую древнейшую профессию – журналистику. Алексей Сирота, хоть и не конфликтовал с марксистско-ленинским учением, все же признался как-то, что залило оно ему сала за шкуру изрядно. Вместо аспирантуры, куда его приглашали как отличника учёбы и члена партии, возник мой друг в рядах Киевского уголовного розыска Главного управления МВД УССР по городу Киеву. Как говорят психологи, сработал классический «эффект Коти».

«Эффект Коти» – название феномена происходит из старого анекдота о муже, его жене и ее любовнике. Этот любовник, которого едва не поймали на горячем, успел спрятаться в шкаф с образцами парфюма знаменитой фирмы «Коти». Почему они были в квартире любовницы – несущественно. Суть в том, что под утро этот бедняга вылетел из шкафа с диким воплем: «Дайте скорее говна понюхать!» Вот это и есть «эффект Коти».

Если кто-то до сих пор не понял, объясняю. Наилучший способ избавиться от пагубного влияния на психику пятилетки штудирования, теории научного коммунистического мировоззрения – пойти в менты. Или, как говорили во времена нашей молодости, – в легавку. Вот отправишь в вытрезвитель сотню-другую обрыганных алкоголиков, соберешь в мешок «до кучи» две-три расчленёнки, то есть, разделанных преступником на части трупов; пополнишь свою память разнообразием всего произведенного человечеством мата, – и снимет получше бабки-ворожеи. В клинических случаях, говорил Алексей Сирота, помогает хорошая эксгумация, желательно, в дождливую погоду.

Алексей служил в уголовном розыске как раз в разгар эпохи, которую называли «застоем». Она начиналась первым бескровным переворотом в Кремле, а заканчивалась грязной кровавой войной в Афганистане. Семидесятые годы, брежневские времена…

Времена туалетной бумаги, которой не было в продаже потому, что она вся шла как «непищевая добавка» в дешевую вареную колбасу, о которой и до сих пор со слезой умиления вспоминают те, кто Леониду Ильичу шнурки завязывал. Времена, когда каждый год дорожала выпивка, исчезала закуска, зато изобретались все новые и новые ордена. Времена, когда каждый выходной был чьим-то профессиональным праздником и День Советской милиции занимал в табеле о рангах место между Днём Советской Армии и Международным Женским днем 8-го марта. Легавым подфартило, ибо сам зять Брежнева служил в МВД, а его шеф Щелоков жил с генсеком в одном подъезде на Кутузовском проспекте, 26.

Это были времена, когда милицию, как преступников на этапе, контролировали два учреждения: «отделы админорганов» компартийного аппарата и зловещее КГБ. Роль моськи, с лаем бегающей вокруг, была отведена Прокуратуре СССР. И не дай Бог тебе, честному или глупому менту, сделать шаг влево или вправо. Конвой стрелял без предупреждения. И не мазал!

Это были времена, когда за политические анекдоты давали до пяти лет лагерей, а вести дневники было еще опаснее. Киевский журналист Валерий Марченко погиб в темнице как раз из-за заметок, которых и не собирался публиковать. Поэтому нормальные люди полагались на память. Сейчас, когда со времени описанных мною событий прошло двадцать пять, а то и тридцать лет, кое-что может показаться нереальным, надуманным или приукрашенным. Не знаю… Возможно! Я над этим не задумывался. Я брал в руки старую кофейную мельницу со сломанной ручкой и опять слышал иронические интонации моего друга Алексея Сироты, который морщился, преодолевая сопротивление куцего куска металла, и говорил:

– Какой ты сваришь кофе – зависит от того, как ты смелешь зёрна.

Покойник «по-флотски»

«Нет большей мерзости, чем сбежавший из джезвы кофе. Я уже не говорю о плите, которую приходится отмывать».

Мой друг Алексей Сирота

«Ой, что там лежит за покойник?

То ли сам генерал, то ль полковник?

То не сам генерал, не полковник,

А то старой бабки Маньки полюбовник».

Украинский военно-полевой фольклор

Понимаешь, если бы в жизни трагическое и смешное были четко поделены, то это была бы уже не жизнь, а облдрамтеатр, где половина зала борется со сном, но уснуть не может, потому что слишком уж громко кричат актеры на сцене. И слишком громко храпит вторая половина зала, которая привыкла к крику дома или на работе.

От автора: Большинство текстов в моей истории написаны от имени Алексея Сироты. И, по возможности, именно так, как он мне все это рассказывал. Свою роль я ограничу краткими заметками и необходимыми разъяснениями, вызванными тем, что за много лет многое и изменилось – от государственного строя до привычек и названий улиц.

Итак, декорация классическая. Поздний вечер, на улице слякоть и решающий год какой-то из пятилеток. На кухне моего друга – уютно. Алексей морщится – мелет кофе – и рассказывает свою историю.

Алексей Сирота:

Я о чем конкретно? Смотри: прихожу как-то с утра на работу, а в отделе хохот – через два этажа слышно. Это при условии, что стены у нас метровые, еще с царских времен, и двери двойные. Захожу – и ноги мои прирастают к полу. В кабинете полно народа, чуть ли не весь розыск. Посреди комнаты на табурете сидит мужчина лет сорока и по глазам его видно – его здесь нет. А должен быть, потому, что вокруг него бегает женщина, приблизительно того же возраста, и кричит:

– Козлина старый! Чтоб тебе повылазило! А будешь смотреть! Будешь смотреть!

И через слово дубасит его толстой папкой какого-то уголовного дела по голове. Только странички разлетаются! А наши солдаты правопорядка, вместо того, чтобы прекратить это безобразие, катаются от хохота по полу. Кто-то уже и пену пускает в конвульсиях. Я тебе говорил, что мне ноги отняло? Так вот! Потому, что папка, из которой странички, как бабочки, вылетают, это криминальное дело, которое я вел полгода. Обшарил всю Шулявку, дважды порвал штаны в столкновениях с тамошними собаками и однажды подрался с несовершеннолетними хулиганами, которые почему-то решили, что я к их девочкам клинья бью. Потому как – был я в штатском, а они пива перебрали. Вчера с вечера я наконец-то сдал ее Старику и вот – на тебе!

Собрал я силу воли в кулак, бросился на эту бешеную, вырвал у нее остатки дела, саму ее вытолкал в коридор и подпер спиной дверь. Она, правда, еще минут пятнадцать бушевала с той стороны, но столярка выдержала. Тем временем мои коллеги из состояния истерики вернулись к нормальному состоянию через промежуточный этап нервной икоты. Потерпевший мужчина, правда, так и остался в ступоре до суда. Дали ему, забегая вперед, немного и условно. Потому, что судье с заседателями, когда прокурор обвинение дочитал, пришлось вызывать «неотложку». Пересмеялись лишку. А последней каплей была реакция прокурора, который закончил свою речь словами:

– При всем моем уважении к суду, я не могу понять, что же тут смешного?

А суть была в чем? Этот «козлина старый» зачем-то приперся из командировки на сутки раньше. Какого лешего?… И конечно, без предупреждения. С вокзала примчался домой, как молодой. Сюрприз жене решил сделать, а сделал себе судимость. Открывает дверь, заходит на цыпочках в супружескую спальню – там полумрак, но с порога видно, что над нижней половиной его благоверной какая-то посторонняя голая задница делает возвратно-поступательные движения. Мужчина, опять таки, на цыпочках, выходит в кухню, берет самую большую сковородку с ручкой, хорошенько разогревает ее на газовой плите, тихонько возвращается в спальню и с размаху ставит на постороннюю задницу (а процесс продолжается!) что-то типа знака качества или личного клейма ОТК.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 17
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Покойник «по-флотски» - Наталья Лапикура торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...