Созерцатель. Фильм на бумаге - Александр Про

Созерцатель

Фильм на бумаге

Александр Про

© Александр Про, 2017

© Мария Бангерт, дизайн обложки, 2017

Корректор Екатерина Филатьева

Фото на обложке Александр Проничкин

ISBN 978-5-4483-7483-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Представление

В этой книжке около пятнадцати тысяч слов. Примерно столько же – в среднем отраслевом журнале. Иначе говоря, ее можно прочитать. Перед тем как ее набирать, я выкинул из нее все глупости, которые называют размышлизмами. Оставил только сюжет (если это можно назвать сюжетом) и декорации. Поэтому сейчас – больше, чем ровное повествование фильма, она напоминает альбом с клипами. Или концерт ансамбля Tango Orchestra Misterioso.

Фото Александра Прищепова

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

А л е к с е й, парень 24 лет, предпочитающий стоять на берегу и смотреть, как мимо плывут лодки. Физиологически не выносит насилия.

А н н а, девушка Алексея.

У ж о (Умеющий Жизнь Обнаружить), наблюдатель-мастер.

И х (Ищущий Ходит), наблюдатель-стажер.

Н е м и й с к и й Ф. А., старший хранитель, жрец.

Ф е д о р, соискатель.

И р э н ч и к, девушка по ситуации.

Ф и о р е-Н и к и т и н, народный художник СССР.

В и р г и л и й, поэт.

Д а м а, водитель грузовика.

Н э д з у м и, племянница гейши.

К и р и л л, внук секретаря ЦК КПСС.

В ЭПИЗОДАХ

Скульптор, Магнезий Иванович – начальник Алеши, парень, который заикается, парень в сквере, водитель «Запорожца», милиционер, баба в деревне, мужчина с орденскими планками, паспортистка, цыганка, дочь цыганки.

МАССОВКА

Солдаты, покупатели, прохожие, пассажиры, отдыхающие.

Часть первая

Эпизод 1

В то утро на озеро опустился особенно густой туман. Большое влажное облако улеглось в долине, спрятав и воду, и луг, и редкие деревья на побережье. Солнце лишь слегка подсвечивало его розовым светом. Птиц слышно не было – только легкое потрескивание и шорох.

– Дедушка, а ты ведь когда-то уже был здесь?

– Конечно.

– Один?

– Да нет, я же тебе рассказывал. Нас было трое, и мы должны были это увидеть.

– Угу. А ты, значит, не только увидел, но и запомнил? А те двое только увидели или тоже запомнили, но не сказали об этом?

Наконец из тумана появились неясные очертания двух фигур – мужчины и мальчика. Они неторопливо шли по берегу.

– Ты, наверное, уже устал. Давай посидим вот здесь. Нет, запомнил только я один… Впрочем, ты это уже сто раз слышал. Глупость какая-то получается…

– Совсем не глупость, дед. Ты даже сам не замечаешь, как все время придумываешь новые подробности. Это и есть самое интересное. Откуда они у тебя берутся – эти самые подробности? Я так не умею.

– Да нет, умеешь. Просто тебе еще случай не представился, – они замолчали. Дед сидел на изогнутом стволе дерева и чертил прутиком на песке. – А потом увидишь: вдруг все само собой и случится.

Туман начал уже редеть, и скоро открылась поверхность озера, похожего на гигантскую чашу с только что вскипевшим молоком.

Дед затоптал рисунок.

– Слушай, Их, а ведь где-то здесь и должна быть эта тропинка к дереву.

– Можно я схожу посмотреть?

– Сходи. Но если найдешь, не возвращайся, не теряй время, просто крикни мне.

Мальчик легко встал и через мгновение исчез в кустах, а Ужо сидел в той же позе и смотрел на озеро.

Эпизод 2

«…Это было небольшое лесное озеро Неми, «зеркало Дианы», как называли его древние. Незабываема спокойная водная гладь, окаймленная цепью Альбанских гор…

В древности на фоне этого милого лесного пейзажа неоднократно разыгрывалось одно и то же странное и одновременно трагическое событие.

…На северном берегу озера, прямо под отвесными утесами, к которым притулилась деревушка Неми, находились священная роща и святилище Немийской или Лесной Дианы. Озеро и роща также были известны под названием Арицийских. Но город Ариция (он также называется Аричча) был расположен почти в пяти километрах отсюда, у подножия Альбанской горы, и отделен крутым спуском от озера, находящегося в небольшой воронкообразной впадине на склоне горы.

В священной роще росло дерево. А вокруг него день и ночь крадущейся походкой бродил человек. Он держал в руке обнаженный меч и внимательно оглядывался вокруг, как будто в любой момент ожидал нападения врага. Это был убийца-жрец. А тот, кого он дожидался, должен был рано или поздно убить жреца и занять его место. Таков был закон святилища. Претендент на место мог добиться его только одним способом, – убив своего предшественника. И удерживал он эту должность только до тех пор, пока его не убивал более сильный и ловкий конкурент.

Должность эта, обладание которой было столь зыбким, приносила царский титул. И ни одна коронованная особа не была мучима более мрачными мыслями, чем немийский жрец. Из года в год, зимой и летом, в любую погоду нес он свою одинокую вахту и только с риском для жизни урывками погружался в беспокойную дрему. Малейшее ослабление бдительности, проявление телесной немощи и утрата искусства владеть мечом ставили его жизнь под угрозу: седина означала для него смертный приговор.

От одного его вида прелестный пейзаж меркнул в глазах кротких и набожных паломников. С суровой и зловещей фигурой немийского жреца плохо сочетались голубизна итальянского неба, игра света в летних лесах и блеск волн на солнце…

…Необходимо заметить, что закон наследования титула жреца в Неми не имеет параллелей в классической древности. Для того чтобы найти ему объяснение, следует заглянуть в глубь веков. И никто, видимо, не станет отрицать, что подобный обычай отдает варварской эпохой.

Знатокам древности знаком этот кровавый ритуал. Предание связывает его с Дианой Таврической. Оно гласит: «Каждый чужестранец, который высаживается на берег, приносится в жертву на ее алтаре».

Согласно преданию, культ Дианы Немийской был учрежден Орестом, который убив Фаоса, царя Херсонеса Таврического, бежал с сестрой в Италию. Впрочем, будучи перенесен на италийскую почву, этот ритуал вылился в более мягкую форму».

Озеро и роща в те времена выглядели примерно так

Эпизод 3

Москва, 80-е годы. Не звонили трамваи, и не гудели машины. Все это давно отменили.

Он шел по улице, как приезжий. Всматривался в лица, будто хотел что-то спросить. Иногда смотрели и на него – недоуменно. Заходил в магазины, не суетясь, разглядывал, что продают и что покупают. Ехал в троллейбусе. Курил, кашляя в сквере на скамейке, развернув газету.

– Эй, слушай, вали отсюда.

Алеша поднял глаза. Странный парень – лысый, тощий, с большими красными руками – стоял перед ним, словно прозрачный.

– Это мое место!

Но агрессивности в его словах не было: он так просил. Алеша это понял и, свернув газету трубочкой, пошел дальше в тени деревьев по солнечной стороне Садовой.

Эпизод 4

На другой день Алексей проснулся поздно, долго лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок.

По потолку шла муха. Она ползла наискось, оставляя за собой чуть светящуюся тонкую голубую нить. Линия была похожа на изображение речки на выгоревшей карте или на рисунок вен на руке. Белое пространство уже начало тихо вбирать цвет, оно порыжело пятнами, словно подернутое ржавчиной. Появился все нарастающий шум большого скопления людей, еще какое-то гудение.

Кусок розового легкого ситца мелькнул и исчез. Затем – обнаженное женское плечо, затылок с заколотыми наверх золотистыми волосами. Легкий сквозняк шевелил завитки на открытой шее. Она прошла спиной к нему, совсем близко. Он мог пойти следом или остановить ее, знал, что может, но не пошел, не захотел. Да наверное, и не успел бы. Мысль об этом возникла и исчезла в одно мгновение. Осталось только приятное жжение, словно кто-то коснулся холодной ладонью горячего лба. Он вытянул руку вверх, и меж пальцев прошли мягкие рыжие облака. Но реки остались, они еще долго висели в пустоте, а потом исчезли разом, растворились мгновенно.

Эпизод 5

Может быть, так оно и есть. Гегель утверждал, что история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй – в виде фарса.

Вот и у Алеши было такое ощущение, что с ним так уже было. Или с кем-то из его предков, но память сохранила. Только на фарс это было абсолютно не похоже.

Теперь это ее комната. Окна открыты настежь, на полу телефон. Слышно, как теплый ветер перебирает листву. Свет уличного фонаря отражается в стекле книжных полок.

– Прости меня.

– Что ты, – смущенно бормочет она, – просто ты сейчас не здесь, не со мной. Поэтому так и получилось. Ты, вообще, иногда похож на очень хорошую, но прочитанную только до середины книгу. Ее забыли в купе, а поезд уже ушел. И я теперь так и не узнаю, чем закончилась вся эта история со жрецом. Кто на него напал, и кому досталась победа?