Тринадцатая - Натали Хэппи Мин

Тринадцатая

Глава 0. Смерти нет

«Не смерти должен бояться человек, он должен бояться никогда не начать жить…»

Марк Аврелий

 Мир Децимотрэс. Кассиан.

Островок в океане на поверку оказался узкой и высокой скалой. Я мог стоять на вершине, сидеть, но не лежать. Волны шумели, в ярости бились об основание этого маленького клочка суши, брызгами доставая до моих ног. Почти у вершины росло маленькое деревце, а чуть вдалеке от него, под частью нависающей скалы, синяя птичка с белым брюшком устроила свое гнездовье. Мысли о будущем, которое никогда не наступит, одолевали меня. Вопреки своим расчетам, смерти я боялся. Нам, всем живым, кажется, что мы храбры настолько, что гордо будем смотреть ей в лицо в последний час. На Земле говорят «не бойся смерти: пока ты жив — её нет, когда она придёт, тебя не будет». Очень логично, но почему тогда так сложно избавиться от эмоций? Эмилия, моя Эмилия. Встретимся ли мы в следующей жизни? Или больше никогда не столкнемся в клубящемся вихре миров?

Внезапно я подумал про ту самую птичку. Она не виновата в раздражении магии, она не должна за это отвечать. Я воспользовался своей силой и внушил ей идею перелететь на новое место, куда после ее взлета перенес гнездо. Вот так. Так намного лучше. Теперь можно завершить ритуал. Я надел кольцо пяти стихий и кольца джиннов. Закрыл глаза и стал ждать конца. Клянусь, я бы помолился, но богов в нашем мире никогда не было. Так что я мысленно говорил с магией, просил у нее прощения и заклинал не злится больше ни на кого, даже после пробуждения.

Из задумчивости меня выдернули лучи окончательно проснувшегося солнца, которые открывали жуткую картину гнева создательницы мира: прямо на водной глади океана четыре смерча и воронка, уходящая в водную бездну, извивались, грозя разлететься от количества магии, которая была в них заложена. Магия на Децимотрэсе перед сном танцевала свой последний танец, и он поражал своей неистовостью и величием… жаль только мне не суждено увидеть его конец.

Смерчи и воронка двинулись в сторону вздымавшейся скалы, в мгновение ока меня оглушило, и я оказался в темноте, где не было ничего. Слабый свет в круге заставил меня подумать о пресловутом выражении «свет в конце тоннеля» и я двинулся на него. Я бежал и полз, толком не разбирая собственных движений. Я точно знал, что этот свет — путь к следующей жизни, плохой или хорошей, но это шанс встретить Эмилию. Желание поглотило мое существо, свет начал приближаться стремительнее. Еще чуть-чуть, секунда, мгновение. И… темнота. Тоннель закрылся, а я не смог проскользнуть в него. И остался в темноте, не ощущая ни своего тела, ни звуков, ни предметов вокруг, здесь не было ничего и никого. Пора признать, Кассиан, это и есть — небытие. Твоя судьба, очевидно, сойти с ума. Тут уже без вариантов. Нет. Так не пойдет. Я же борец, я всегда боролся за свои идеалы. Я не могу сдаться. Ради нее не могу. Эмилия! Магия, помоги же мне, помоги мне провести с ней жизнь, если это еще возможно! Пожалуйста! Я никогда и ничего так не хотел! Ты же слышишь меня, правда? Должна слышать! Пожалуйста… пожалуйста…

Глава 1. Не такая…

«Искусство выживать заключается в искусстве лгать самому себе.»

Бенджамин Де-Кассери

Мир Иль. Алиса.

Я из семьи потомственных травниц. Но не думаю, что могу называть их семьей в полном смысле этого слова. Я люблю бабушку Агату Фердинанд, хоть знаю, что она мне не родная. Когда-то давно погибла ее единственная дочь, и она совершенно случайно нашла меня, когда собирала ягоды на лугу у реки. По ее словам, сделала перерыв, села на пригорке, и заметила, как на берег выплыла корзинка. Подошла поближе, а в корзинке — чудная малышка. То есть я. Женщина пожалела меня и растила, храня страшно опасный секрет. Ведь меня не спустили по реке, а оставили на болотах. А болота те, идущие после прилегающего к поселку леса, — последняя граница между запретными землями и государствами мира Иль.

В детстве мне приходилось особенно тяжело в общении с детьми, да и со взрослыми тоже. Я не понимала, почему они обижаются на правду, не понимала, почему тоже обижаются, когда осознают ложь. Не понимала, что они хотят на самом деле: самый красивый платок или чтобы все считали этот платок красивым. Со временем, благодаря объяснениям бабушки, я стала лучше понимать, что отвечать на ту или иную фразу. Я училась отличать добрый юмор от сарказма, дружеские подколки от завистливых высказываний. Хочу также отметить, что с детства страдала патологической невезучестью. Я разбивала посуду, случайно ее выронив, а сколько растений на подоконниках полегло от моих телесных движений! Постоянно рвалась одежда о кусты при играх и выполнении домашних обязанностей. Однажды я задела вожака гусей, и он загнал меня в сарай, где я и просидела целый день, пока бабушка не пришла из леса. Много раз я падала, в том числе и в лужи, до крови разбивала коленки.

Бабушка говорила, что в нашем мире Иль иногда появляются такие как я, нерожденные. Они особенные, их ждет великая миссия, которую они находят лишь во взрослом возрасте. Но тайну эту нужно хранить как зеницу ока, чтобы никто не прервал предназначения нерожденных.

— Бабушка, как же я узнаю свое предназначение? — Спрашивала я, одновременно желая и страшась услышать ответ. Решалась на этот разговор только поздним вечером во время ужина. Говорила тихо, как и бабушка.

— В твоей судьбе произойдут перемены, сама река жизни подхватит лодку твоего существования и закрутит, завертит так, что ты либо выплывешь капитаном большого корабля в глубокое синее море, либо разобьешься о скалы, так гласит легенда о нерожденных.

— Бабушка, а какими способностями обладают нерожденные?

— То мне не ведомо, дитя. Я лишь могу предположить. Никто точно не указывал. Но ты никогда не снимай амулет, что я тебе сделала, он создает иллюзию обычного, рожденного человека. Не снимай даже когда проснется дар, если ты сможешь видеть сквозь чары амулета.

— Но я хочу посмотреть, как я выгляжу. Неужели я такая страшненькая?

— Нет, Алиса, ты по-своему очень красивая, просто не такая как все.

— А другие существа с даром почему не видят мою внешность?

— Не дано им, наверно, видеть секрет нерожденных.