Ганнибалы (глава из романа) - Юрий Тынянов

Тынянов Юрий

Ганнибалы (глава из романа)

Юрий ТЫНЯНОВ

ГАННИБАЛЫ

Hеосуществлeнный замысел

18 октября этого года исполняется семьдесят лет со дня рождения известного советского писателя - Юрия Николаевича Тынянова (1894 - 1943), автора хорошо знакомых читателям историко-биографических романов "Кюхля" - о поэте-декабристе, друге Пушкина В. К. Кюхельбекере; "Смерть Вазир-Мухтара" о писателе Грибоедове; "Пушкин". Перу Ю. Тынянова принадлежат также талантливые исторические повести "Поручик Киже", "Восковая персона" и др. Тонкий и своеобразный художник, умевший с удивительной проникновенностью воссоздать эпоху, раскрывать характеры людей далекого от нас времени, Ю. Тынянов был и блестящим исследователем литературы. Его историко-литературные и теоретические труды ("Проблема стихотворного языка", "Архаисты и новаторы" и др.) до сих пор сохранили свое значение.

Ю. Тынянов сочетал в себе ученого и художника; это во многом определило своеобразие его художественных произведений. Тыняновским знанием эпохи восхищался Алексей Максимович Горький, назвавший "Кюхлю" и "Смерть Вазир-Мухтара" "двумя отличными, мастерскими романами".

Среди произведений Ю. Тынянова особое место занимает роман "Пушкин", Пушкин был всегдашней, неизменной любовью писателя. Со студенческих лет Тынянов занимался изучением Пушкина, но лишь в последние годы жизни приступил к работе над романом. Однако до сих пор не было известно, что роману о Пушкине писатель предполагал предпослать роман о его предках Ганнибалах. Абрам Петрович Ганнибал - "арап Петра Великого" - прадед Пушкина по матери, Н. О. Ганнибал, в 1796 году вышедшей замуж за С. Л. Пушкина.

Над романом "Ганнибалы" писатель начал работать в июне 1932 года. В архиве Ю. Тынянова сохранилась тетрадь, в которой записано начало романа, а также его план. Помимо общего вступления, была закончена первая глава, посвященная детству Абрама Ганнибала, который еще ребенком был похищен турками из Абиссинии, где отец его был тамошним князьком - "бахарнегашем". Привезенный из Константинополя русским послом в Россию, Ганнибал стал крестником Петра I, был послан им учиться военному делу во Францию и по возвращении назначен на инженерные работы в Кронштадт. Сыновья А. П. Ганнибала также были видными военными специалистами и, как ч он сам, людьми необузданных страстей. Их драматические биографии и предполагалось рассказать в романе "Ганнибалы".

Обращаясь к отдаленным предкам Пушкина, Ю. Тынянов хотел создать широкую историческую картину, своего рода эпический "пролог" к биографии самого поэта. Роман "Ганнибалы", имея самостоятельное значение, помогал бы понять формирование личности Пушкина. Роман об африканском сподвижнике Петра l и его роде, сыгравшем заметную роль в истории России XVIII века, приобрел в глазах писателя особую остроту и актуальность в годы, когда в Германии рвался к власти фашизм с его человеконенавистнической расовой "теорией", отрицавшей за африканскими народами право на самостоятельное существование и равенство с белой расой.

Ю. Тынянов не завершил свой замысел. Писатель решил непосредственно перейти к роману о Пушкине, так как усиливавшаяся тяжелая болезнь ограничивала для него возможности работы. Самая же тема "ганнибальства" перешла в роман "Пушкин".

Мы предлагаем читателям журнала "Наука и жизнь" первую, никогда раньше не публиковавшуюся главу из романа "Ганнибалы".

Доктор филологических наук Н. СТЕПАНОВ

ГАННИБАЛЫ

Глава из романа *

Бахарнегаш Исаак к концу жизни опустился, стал скуп, беспокоен и подозрителен. Княжил он долго - пятьдесят лет. Старики вельможи Логона вспоминали его молодое время, и им казалось, что все было гораздо великолепнее, чем теперь. То же говорили и шангалла, три черных раба, лично принадлежавшие бахарнегашу.

Вместе с вельможами они скучали о прошедшем времени. Разве такой был тедж? Он стал, как вода. Почему он стал, как вода, и для того, чтобы опьянеть, нужно выпить три полных тыквы теджа? Потому что мед стал негодный, пчелы не роятся. Они не роятся потому, что им ульи не нравятся. Ульи плохи: помет, из которого строят ульи, - бедный помет. Это потому, что скот тощает.

* Печатается с незначительными сокращениями. Публикация Н. Л. Степанова.

Почему скот тощает?

Потому что гиены стали часто красть детей, гиены, которые теперь расплодились в скалах, у Мареба; потому, что ушла из Мареба рыба. Другие говорили: потому что бахарнегаш стар, он уже не может обернуть девушку, как бывало, у него нет такого дыхания; потому что новый священник не так хорошо пляшет перед богом Ияссу, которого когда-то прибили к палкам гвоздями там, на севере, неподалеку, в Палестине, евреи. Третьи говорили: это верно, священник никуда не годится, это не православный священник, это дерево - он стоит как молочай, как канделябровое дерево, подняв кверху руки, и монастыри, которые столько собирают черного и белого тефа, ячменя, машелы с крестьян, что благородным людям скоро нечем будет пользоваться, нечего есть, - монастыри плохо молятся Ияссу. Они едят там, пьют там, под своими плоскими крышами, ворочают своих монахинь и лениво молятся Ияссу; и может быть, виноваты турки из Массовы.

Когда-то этого не было.

Вспоминали, как в молодости было отпраздновано внесение нового ангареба в дом бахарнегаша, ангареба - кровати. Все спят на шкурах, или на сене, или на циновках, поджав ноги, но бахарнегаш Исаак был смолоду роскошен и честолюбив, он пожелал покоиться на ангаребе, вытянув ноги. И вот внесли четыре раба-шангалла кровать-ангареб. Православный священник святил ее. Она была, как корабль, на котором предстояло плыть со всеми тридцатью женами. Куда? В блаженство. Священник плясал, потом плясали жены. Исаак же сам надел на торжество золотой обод, убранный стоячею львиной гривой, и сразу взобрался на кровать.

Он держал речь к воинам, которых много набралось в его дом и много стояло за домом. Он обращался к воинам, как полагалось вежливому и знатному человеку, - в третьем лице:

- Воины, сейчас они будут есть брондо и закусят сметаной с перцем. Им будет предложен лучший мед в надлежащем количестве, и даже больше, чем нужно.

И воины смеялись.

- Они будут курить лучшие смолы, потом азмари будет им петь песни. Я, бахарнегаш города Логона, обращаюсь к ним: ах, мне сегодня совсем не хочется есть и пить, я болен от печали.

Он съел два больших ломтя красной говядины, брондо, обильно посыпая ее перцем.

- Ах, почему мне не хочется сегодня пить? Совсем не хочется. Пусть они скажут, почему я сегодня не пью?

Он выпил полный рог маисовой водки

- Потому что, несмотря на сегодняшний торжественный день, я болен от печали. Печаль ест мое сердце, как они едят это приготовленное для них брондо.

Воины ели брондо.

- Вот я стал бахарнегашем в городе Логоне, - сказал Исаак, - но что мне от того? Клянусь девой Марией, я не сам сижу в этом хидмо на моей превосходнейшей кровати, надо мной сидит рас Тигрэ, я ему плачу дани слезами, ячменем и бербером, а над расом Тигрэ сидит негус негешти, царь царей.

Клянусь Иохананом-предтечей, есть и у меня рабы; и пусть воины свидетельствуют, сколько в Логоне копий. Пусть они подумают об этом!

Столько старых обид вспомнил бахарнегаш в день внесения кровати-ангареба! Воины плясали и усмехались.

Потом Исаак стал смеяться над былыми союзниками - турками, которые завладели Массовой, предали город Логон и весь Хамасен негусу негешти и требуют немилосердной дани с Логона, нападают на него, как разбойники. "Турки, которые верят в своего Магомета и не знают истинного бога Ияссу, которые не желают быть христианами, как просвещенные люди Хабеша и Тигрэ! Которые не умеют отличить запаха амарилы от тмина и думают, что они роскошны! Длинноусые варвары, которые вечно моют ноги и прячут их в туфли!"

Он смеялся и плакал от смеха.

А потом Исаак посмеялся еще и над иезуитами, что засели в своих монастырях, в этих каменных хлевах с решетками. Он поиздевался над франкскими монахами, которые необрезаны, как буйволы, бегают от женщин и не умеют сотворить ни одного порядочного чуда! Пусть они молятся и плачут на языке своей страны, - а кто им поверит, что нужно было столько таскаться по морям только для того, чтобы помолиться богу Ияссу в чужой стране! Они хотят золота - на юге, железа и соли - на востоке! Вот почему они, необрезанные, поют и плачут!

Дело кончилось пьянством и плясками, все потрясали копьями и согласно пели, но никто не хотел идти против раса Тигрэ, ни против галласов паши Массовы, за которым еще стоит турецкий султан в Истамбуле. Да и сам он не собирался всерьез. И все-таки какое время было! Вот это бахарнегаш - Исаак!

А теперь он стал стар, опустился. Он сидел целыми днями на куче сена на своем ангаребе, который от времени, от сна и любви Исаака расшатался.

Пол, который был ровен, как вода, стал теперь весь в узлах и клочьях: овечий помет не укатали. Он поглядывал за двери своего хидмо, превосходного жилища, смотрел на хижины жен, окружавшие его хидмо со всех сторон, как окружают куры петуха.