Легенда о царице. Часть вторая. Земная богиня - Василий Фомин

Легенда о царице

Часть вторая. Земная богиня

Василий Фомин

© Василий Фомин, 2016

ISBN 978-5-4483-2765-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая. Весьма сумбурная

«Господину моему, Неферхотепу, достойнейшему из благороднейших, припадая к стопам его, падаю семь раз на живот и семь раз на спину, желаю долгих лет жизни в этой жизни и жизни вечной в царстве Осириса (и быстрей бы ты, козел жабоподобный, туда попал), всенижайшее и всеподданнейше доношу, что налог с восточных деревень собран.

Был собран (какая существенная, однако, поправка – подумал читавший).

Был собран скотом, дичью, зерном, овощами-фруктами, рыбой, а также медью и уже направлял я караван ослов к берегу, задержавшись у дома крестьянина Нехри, о лености и хитрости коего уже доносил.

Мягко и кротко увещевал я его о необходимости внести налог зерном и скотом, что же касается синяков на спине, боках, ногах, на заднице и роже, то он получил их вчера во время драки с соседом, что и подтверждают наши стражники и надсмотрщики. Наглец же громко вопил, что семян у него только на посев, быка он одолжил у владельца высоких полей Хнумхотепа, что нет такого закона, платить два налога в год и что ему надо кормить девятерых детей, вот, это уже явная ложь, ибо известно достоверно, что у него только восемь детей, а девятым жена только беременна. Мы же, выводя уже быка его, смиренно объясняли, грубияну, в какой счастливой, избранной богами стране он живет, как вдруг случилось полное и совершенное безобразие.

Явился некто на чудовищном осле, обликом похожим на самого краснолапого Сета, и начал насмехаться надо мной, над стражей, над крестьянами, над властью, да и вообще над всем, не исключая и богов. Его велел я задержать, но почему-то этого не получилось и даже сам не знаю почему. Стражники, изрядно поколотив друг друга, разбежались. Я попытался сам его схватить, однако, тоже безрезультатно. А этот сын шакала, а вернее Сета, в образе означенного ранее осла, разогнал весь скот пинками, затем кидал в крестьян мешки с зерном, швырял, туда же, корзины с овощами-фруктами, крича при этом «Награбленное – грабь!», а также громко славя какую-то богиню порядка по имени Анархия, и утверждая, что она всему живому мать.

Из примет негодяя могу сообщить, что выглядит он, как обычный роме, но только волосом светлей и с седою прядью впереди, а из особых примет, что ездит голый на огромном осле красного цвета.

Еще и еще раз припадаю к стопам вашим, падая семь раз на живот и семь раз на спину».

«Все равно выпорет, сука» – с грустью подумал писавший.

«Все равно выпорю, суку» – подумал читавший.

«Да, господин мой, мешочки-то с медью я обронил во время схватки с негодяем и еще считаю нужным сообщить, что говорил и кричал мерзавец молча». – Тут писавший сам от удивления выпучил глаза.

«Ну,… я тебя… твою… ать!» – подумал читавший.

«Господину моему, начальнику верфи Перу Нефер, доносит пыль с сандалий его, след на грязи от ноги его, начальник отряда корабельщиков Иннени.

Сегодня днем подъехал к нам на верфь некто на осле, очень стройном и рослым, долго смотрел на нашу работу, сидя боком со свешенной одной ногой и почесывая худое пузо и наконец, спросил – что за гуся длинношеего мы строим. Я строго ответил, что строим мы прекрасную быстроходную (тут проходимец начал хихикать) барку для казначея Бога господина Аханахта, падаю перед ним семь раз лицом в пыль.

Тут неизвестный закончил хихикать и захохотал, будто гиена ночью, а затем просто заржал как ишак, и долго потешался над нашей работой, утверждая, что один парус это мало, а два рулевых весла на корме это много, потом упомянул закон какого-то Архимеда и приплел какую-то Силу Равнодействующую. Я же достойно ответил, что мы живем не по законам какого-то убогого проходимца Архимеда, а по законам господина Аханахта, падаю семь раз в пыль. Негодяй, же сплюнул слюной, а его осел, фыркнул, и сказал, что господину Аханахту и прочим живоглотам скоро придет карачун. К чему он, кстати, с удовольствием приложит руку.

Таких речей я более терпеть не мог и приказал рабочим схватить смутьяна, но рабочие хмуро переглядывались и не двинулись с места, тогда я сам кинулся на негодяя, вооружившись теслом, и уже почти задержал его, но осел подло толкнул меня своей ослиной задницей (чтоб не сказать, что жопой), и я упал с причала прямо в священные воды отца нашего Хапи. Когда же выбрался обратно, его, мерзавца, и след простыл, а вот глаза рабочих, мне, ой, как не понравились.

Господин мой, падаю лицом в грязь перед вашими ногами, я вот тут подумал, – и правда, а на хера мы ставим два рулевых весла и всего один лишь и весьма примитивный парус? Может сделать все наоборт? Парус вытянуть по выше, весло выточить по-больше? Ась?».

«Князю первого сепа Нижней Земли, смотрителю ее житницы, достойнейшему Уаджару, доносят его глаза и уши, падая в пыль своим недостойным ликом.

Достигла ушей моих, весть достойная твоего, господин, внимания.

В воровских кварталах Прекрасной Твердыни тайно продаются планы гробниц и горизонтов священного поля Сокара.

Доношу, так же, что общее настроение населения ниже, чем обычно, и повторный сбор налога его совсем не улучшил. Однако волнений пока не заметно».

«От господина Уаджара, его ушам, его глазам и достойнейшему куску ослиного навоза.

Мерзавец. Подлец и дармоед. Что ты, испорченный мартышкой воздух, мне доносишь? Это ты услыхал своими длинными ушами. Где же мои глаза? Кто продает? Где продает? Именно какие планы? Кто покупает? И за сколько?

Теперь о более приятном. Это мое послание тебе передал мой вестник и если ты к нему внимательно присмотришься, то заметишь у него в руках здоровую можжевеловую дубину (а она, дубина из можжевельника никогда не переломится, только измочалиться), и он сейчас ею выпишет тебе двадцать горячих, которые тебе прибавят ума и сообразительности и донесения твои станут такими же четкими и быстрыми, как вот этот удар палкой по твоей ленивой заднице.

А теперь, когда сидеть тебе уже будет не с руки, шевели по-больше задницей, а также и умом, а точней сказать умишком».

«Казначею бога, хранителю печати Верхней Земли, господину Аханахту, от господина Уаджара.

Любезный и достойный! Какие-то ушлые мерзавцы проворачивают интересные дела на священных полях Сокара. Вас это, ни на какие мысли не наводит?»

«Наводит, но только на очень нехорошие. Выясните-ка конкретней, кто это там такой шустрый»

«А вот я сам бы, о священные гамадрилы, и не догадался бы!»

«Господину Уаджару, его глаза и уши.

Господин мой, расстилаюсь перед вами в пыли и грязи, почесывая, благословенную вами, спину и прочие места своего организма, я предпринимал необходимые усилия и ранее, но много выяснить не удалось, предпринял сейчас еще большие усилия, но опять-таки узнал не много.

Продает планы подземелий какая-та девка! По одним данным чистокровная роме, высокого роста, по другим черномазая лет двенадцати, по другим какая-то кушитская дылда с косичками. По их утверждениям, они танцовщицы из храма Хнума, либо Птаха, либо Исиды, либо Хатхор, либо кого еще другого и все напропалую круглые сиротки и с душещипательной историей своего падения на дно общества. Слезу вышибает подобная несправедливость мира! Рыдать охота!

Короче, все это, конечно же, вранье, но достойно упоминания то, что пущенные по следу люди пропали бесследно. А это были очень знающие свое дело люди, и что с ними сталось, я не знаю. Что касается планов гробниц и подземелий, то они по всей вероятности весьма достоверны. Прошу дозволения затратить некоторые средства на покупку.

Вновь падаю ниц перед вашими ногами!»

«От господина Уаджара его глазам и ушам.

Используй все средства, сын чесоточной гиены, и обрати внимание на того амбала с рожею дебила, что стоит с палкой (можжевеловой) над твоей душой.

Обратил внимание? Ну, так вот, сегодня я тобой доволен и ты, взбучку, пока что не получишь. Более того, можешь считать, что предыдущей не было и вовсе. Я за нее тебя простил, пусть она будет авансом за твои последующие идиотства.

Действуй, действуй, сын навоза твоего осла».

«Настоятелю храма Тота, святейшему Менкаугору, от верховного жреца Птаха, великого пятерика.

Святейший, в Прекрасной Твердыне распространяются слухи о летающей по ночам священной птице Бенну. Якобы парит она ночью над городами. В чем вас и уведомляю и хотел бы знать: есть ли у вас нечто подобное, ибо событие сие предвещает многое, так как известно, что сия птица прилетает в Черную Землю раз в тысячу четыреста шестьдесят лет и предвещает перемены.

С величайшим почтением и искренним уважением, ваш великий пятерик».