Пробуждение Башни. Том 2 - Екатерина Соллъх

Пробуждение Башни

Том 2

Екатерина Соллъх

© Екатерина Соллъх, 2016

ISBN 978-5-4483-4451-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

19

Дэнель медленно приходил в себя, сознание возвращалось вместе с болью и холодом. Где я? В глазницах вспыхивали обжигающе яркие огни, мышцы онемели. Что случилось? Дэнель поднял голову и едва не закричал от полоснувшей по затылку боли. Они пошли в храм, вдвоём с Хильдебергом, их заметили, узнали, они сражались. Медленный вдох, короткий выдох. Точно, кажется, его ударили по голове. Теперь – где он находится? Дэнель открыл глаза. Темно. Какая-то холодная комната, по стенам стекает влага.

– Дерек? – голос хриплый, звучит непривычно глухо откуда-то слева. Дэнель с трудом повернул голову. Рядом стоит Хильдеберг прикованный к стене и голый, всё тело покрыто успевшими почернеть кровоподтёками. Между лопатками стекает тонкая ледяная струйка. Он тоже прикован и тоже раздет. Глаза постепенно привыкают к темноте. В дальнем углу комнаты лежат сваленные в кучу вещи – их одежда и оружие.

– Да, я, – Дэнель с трудом узнал свой голос, – мы в плену?

– Кажется, да. – Хильдеберг говорит с трудом, их обоих приковали так, что ноги едва касаются пола, и из-за этого трудно дышать – слишком устают грудные мышцы. – И нас здесь никто не найдёт. Они выпотрошили нашу одежду и телефоны, вытащили всё, по чему нас можно было бы отследить.

– Ясно, – Дэнель роняет слова в темноту комнаты и закрывает глаза. Телефон – его единственная связь с Харальдом. Ещё один медленный вдох. Юноша открыл глаза и посмотрел на Хильдеберга. Им надо выбираться.

Дверь открылась почти бесшумно, пропуская в камеру троих мужчин в белых балахонах. Все трое без масок, высокие, с правильными чертами лица и чем-то неуловимо похожие друг на друга. Дети Пророка, заботливо выведенные и выращенные, генетическая элита нового мира. Они казались ему знакомыми, их лица и голоса маячили где-то там, на границе памяти.

– Вижу, ты, наконец, пришёл в себя, брат. – Старший мужчина улыбается, он словно не замечает Хильдеберга и смотрит только на Дэнеля. – Ты был так несдержан, нам пришлось приковать тебя, но не бойся, мы освободим тебя, как только ты согласишься вернуться к Отцу. Мы все с нетерпением ждём этого.

– Понятия не имею, о чём ты, – Дэнель лгал, он прекрасно понимал, но не желал идти на поводу у этой безмозглой куклы.

– Брат, я знаю, тебе пришлось пройти через жестокое испытание, твоя душа и тело страдали в плену у ужасного человека. Я вижу, что твой разум не вынес таких страданий и помутился. Твоя память к тебе обязательно вернётся. – Мужчина тепло улыбнулся и протянул руку к лицу Дэнеля. – Тебе только надо пойти со мной к Отцу. Мой милый брат, тебе больше нечего бояться, теперь ты дома.

– И это тоже часть радостного возвращения? – Дэнель усмехнулся и натянул цепи на руках. То, что он сейчас делал, было настоящим безумием, но предавать, даже на словах, он не собирался. – У меня уже есть дом, не вам решать, какой путь мне выбрать. Я вас не знаю.

– Брат, опомнись, мы не желаем тебе зла! – Стоявший слева мужчина шагнул вперёд. Он смотрел на Дэнеля с сочувствием, в его голосе было искреннее желание помочь. Как же это раздражало, почему они считают, что знают лучше него? Как они могут судить Харальда? Да, он бывает жестоким, один раз даже едва не убил его, но какое им до этого дело, если его всё устраивает!?

– Тогда почему вы именно его и причиняете? Я больше не один из вас. – Дэнель до крови закусил губу – эти слова были правдой, но в тоже время, это был смертный приговор для него и Хильдеберга.

– Что ж, вижу, твой разум затуманен, – старший мужчина улыбнулся и коснулся щеки Дэнеля, – но мы исцелим тебя.

Двое других мужчин подошли к Дэнелю и, повинуясь кивку старшего, открыли металлические браслеты на его запястьях, сразу же заломив руки за спину, чтобы он не попытался вырваться.

Хильдеберг дёрнулся, до боли выкручивая запястья. Что бы они не говорили, мальчишка упрямо настаивал на своём. Глупый, мог бы солгать им, это могло помочь спастись им обоим, или хотя бы ему одному. С другой стороны, они могли почувствовать ложь, а потом использовать против него же.

– Куда вы его уводите! – Хильдеберг понимал, что ничего не может сделать, но просто смотреть, как они забирают мальчишку, было выше его сил. Дерек казался беззащитным, хотя Хильдеберг не ожидал, что у него будет такое тренированное тело. Один из них? Но кто они такие, чтоб их химеры на кусочки порвали? Мужчины вышли, даже не взглянув в его сторону. И что это было, как это понимать? Один из них? Они ведь говорили что-то такое ещё тогда, в зале во время проповеди. Подчиняющийся ужасному и жестокому человеку – это они про Харальда? Много они знают! Мальчишка их брат? Знать бы ещё, где и как Харальд его подобрал. Предаст или останется верен? И кому? Нельзя же требовать от него ответа вот так! Они – его семья? Что за бред! С родственниками так не поступают! Что вообще происходит? А ведь он так хотел вернуться, встретиться с Латгард…, его здесь просто не найдут.

Дэнель понимал, что вырваться сейчас ему не удастся, они ждут, что он попытается. Пол был выложен холодным, неровным камнем, больно царапавшим босые ноги. Его вели вперёд, заломив руки за спину, едва не выворачивая плечи из суставов, он мог видеть только пол под ногами. Поворот, коридор разветвляется, более широкий проход идёт куда-то налево, там намного светлее.

– Брат, пойми, мы вернём тебя в семью, заставим пробудиться твою память лаской или болью. Я предпочёл бы первый вариант. – Мужчина, идущий впереди, даже не обернулся. – Но ты не хочешь этого. Наши сёстры заступились за тебя, только благодаря им тебе дарован ещё один шанс. Охотник, ты же один из нас, ты знаешь это. Почему ты упорствуешь?

Дэнель не стал отвечать. Ещё несколько дней назад он бы задумался над этим вопросом, он ведь и сам сомневался, но теперь он принял решение, и уже не отступит. Его место рядом с Харальдом, чью бы сторону он ни выбрал.

Мужчина остановился перед невысокой металлической дверью, приложил ладонь к сканеру. Внутри стены что-то щёлкнуло, створка отъехала в сторону. Из проёма двери пахнуло тёплым сухим воздухом. Внутри было темно, но Дэнель смог разглядеть длинный металлический стол, какие-то мониторы, стенд с непонятными приспособлениями у стены и несколько отблёскивающих багровым жаровен. Лаской или болью, вот значит как.

Адам отвернулся от монитора и посмотрел на юношу, лежащего на столе. Глаза закрыты, губы прокушены до крови, часто дышит, стараясь справиться с болью, плавящей его нервы. Он надеялся, что шок от пытки и электрический ток разбудят его воспоминания, но это не помогало. Адам не видел причин ломать такое красивое и совершенное тело, заботливо созданное Отцом, гораздо проще было воздействовать непосредственно на промежуточный мозг, отвечающий за болевые ощущения. Конечно, это может привести к неприятным последствиям и амнезии, поэтому приходилось очень внимательно следить за силой и длительностью воздействия.

– Мой милый брат, ты же знаешь, мне так же больно, как и тебе, я не желал этого, но ты нужен Отцу. – Адам подошёл к столу и наклонился над юношей, он убрал с его лица намокшие от пота пряди, провёл пальцами по щеке. – Тот человек, с которым тебе было поручено работать, невероятно жесток, он настоящее чудовище, опасное и уродливое, он то, что необходимо уничтожить. Я вижу, как ты страдал в его руках, но ты сам согласился на это ради Отца, помнишь? Мы не оставляли тебя, нам было больно смотреть на то, что он с тобой делает. Это была твоя миссия, но она закончена, тебе больше не надо терпеть боль и унижение, очнись же, брат мой!

Адам нежно провёл ладонью по волосам юноши, случайно зацепил провод, идущий к игле, введённой в промежуточный отдел мозга его брата. Он почувствовал, как содрогнулось тело под его руками. Всё это вина Синеглазых. Из-за них он вынужден делать это со своим братом. Адам подошёл к небольшому столику, на котором было выложено несколько ампул и шприцов. Необходимо пробудить в нём память, иначе даже он не выдержит.

Дэнель лежал, закрыв глаза. Боль, пришедшая откуда-то извне, волнами блуждала по его телу. Было жарко, невыносимо жарко. Металл, касавшийся его кожи, казался раскалённым. Дэнель вцепился пальцами в край стола. Жар металла не шёл ни в какое сравнение с тем огнём, что прокатывался по его нервам. Потом он почувствовал прикосновение чьих-то пальцев, прохладное, лёгкое, он едва не застонал от удовольствия, пришлось снова прикусить щёку. Он не должен кричать, Харальд учил его этому, любую боль он должен переносить молча. Это правило, которое нельзя нарушать. Не кричать. Почему же так жарко? Перед глазами какие-то разводы. Кожи касается что-то холодное и почти сразу – металл. Что-то горячее внутри. Течёт, поднимается. Дэнель снова вцепился в края стола, тело выгнуло судорогой, крик застрял в сведённом горле. С него словно сняли кожу, обнажив все нервы так, что каждое, самое лёгкое прикосновение обжигало, плавило, наполняло болью. Ему казалось, что даже воздух стал ядовитым, он проникал в лёгкие, раздирал их на части, выжигал. Не осталось ничего. Всё в нём и вокруг него наполнилось огнём и болью. Больше ничего не было. Даже он сам растворялся в этом огне. Больше ничего не было.