Подопытные кролики - Анри Труайя

Труайя Анри

Подопытные кролики

АНРИ ТРУАЙЯ

Подопытные кролики

Едва Альбер Пенселе повис на крюкв от люстры, как открылась дверь и в комнату, приветливо здороваясь, вошел черный человечек. Висевший задушевно выругался и в знак негодования задрыгал в воздухе ногами. Ничуть не смутившись таким приемом, чериый человечек положил на кровать объемистый сафьяновый портфель, котелок, зонтик и сивые перчатки.

У него было помятое бледное лицо, прямой и грустный взгляд голубятника и бородавка на подбородке.

Он не торопясь влез на табурет и перерезал веревку.

Тело Альбера Пенселе рухнуло на пол с шумом устраивающейся на отдых коровы. После чего черный человечек поправил манжеты и сказал:

- Меня зовут Фостен Вантр. Вы забыли запереть Дверь.

Альбер Пенселе не ответил, потому что считал себя мертвым. Обеспокоенный этим молчанием, черный человечек извлек из портфеля бутылку рома, веер, нюхательную соль, губку и принялся воскрешать несчастного.

Он делал это точными скупыми движениями, сгибался, распрямлялся, проворачивался, и слышно было только сухое потрескивание его суставов, словно в комнате грызли сухари.

Он напевал:

- На море, спокойном море... на-на...

Альбер Пенселе открыл глаза и глубоко вздохнул:

- Что вы здесь делаете?

- Возвращаю вас к жизни, - ответил Фостен Вантр.

- Не ваша забота.

- Вы рассуждаете как дитя. Пропустите лучше стаканчик, хорошая штука.

Альбер Пенселе приподнял голову, втянул глоток и сплюнул на пол:

- Я ко всему потерял вкус. Если бы вы только знали...

- Знаю. Все знаю. Знаю, что вам двадцать пять, что у вас ни положения, ни будущего, ни семьи, ни любовницы и последние девять месяцев вы не вносите плату за комнату.

- Замолчите! - простонал Альбер Пенселе.

- Я слежу за вами уже несколько недель. Я послал вам проспект: "Отчаявшиеся, превратите свое отчаяние в деньги. За всеми сведениями обращаться к г-ну Фостену Вантру, улица Орельен Ломбер, 17".

Почему вы не откликнулись?

- Я не думал, что это всерьез.

- Ох!.. Все вы одинаковы! Слушайте, я пришел предложить вам способ заработать деньги и обеспечить себе безбедную старость.

- Так спать хочется, - пробормотал Альбер Пенселе.

Фостен Вантр нетерпеливо пощелкал пальцами:

- Минутку! Сначала выслушайте меня. Вы, конечно, слыхали о профессоре Отто Дюпоне?

- Он-ортопед?

- В некотором роде. Только он исправляет не ко"

вечности, а характеры.

- В таком случае нет, не слышал.

- Клиника профессора Отто Дюпона известна во всем мире. Он применяет в ней собственный метод лечения, предназначенный для изменения и моделирования характеров. Например, робкий человек говорит:. "Хочу стать властным". Укол. Десять дней покоя.

И вот наш приятель возвращается домой с диктаторскими замашками площадного оратора. Психическая ортопедия - дело молодое, щекотливое. Малейшая ошибка может повлечь за собой неизмеримые катастрофы. Поэтому, прежде чем делать уколы клиентам, профессор Дюпон проверяет эффективность своих лекарств на сотрудниках, которых мы называем "испытателями характеров". Их около двадцати. Но поскольку с каждым днем клиентура становится все больше, я получил приказ нанять еще несколько сотрудников. Я сразу же подумал о вас. Условия превосходные. Стол, обслуживание, парк для прогулок, изысканное общество коллег. Жалованье королевское.

Через два года вы можете нас покинуть и до конца жизни будете получать пенсию в соответствии со служебным стажем.

Фостен Вантр передохнул и с наслаждением сглотнул слюну.

- Ну-с, молодой человек, - продолжая он. - Вы в раздумьи?!

- Если так выгодно работать на вас, тогда почему вам сложно вербовать подопытных кроликов?

- Испытателей характеров? Но ведь не всякий подходит! Необходимы определенные физические данные. Сопротивляемость. Кристально чистая нравственность. Гармоничное физическое развитие, психическая уравновешенность, первоклассный ум! Все те качества, которыми вы так щедро наделены. Читайте договор!

Подпишитесь внизу, слева. Но поторопитесь. Мне сообщили о верном самоубийстве около площади Бастилии.

Он уже затыкал бутылку с ромом и по-матерински заботливо укладывал свое снаряжение.

Альбер Пенселе посмотрел на крюк в потолке, на гербовую бумагу контракта и пожал плечами:

- Либо это, либо петля!

- Хорошо сказано, - провозгласил Фостен Вантр, протягивая ему руку. Альбер Пепселе положил листок на пол и устало расписался.

- Будьте готовы завтра к девяти утра. За вами пришлют машину. Перед уходом я оплачу ваш счет ва комнату.

Когда он вышел, Альбер Пенселе бросился на постель, и его сейчас же охватил тяжелый, полный видений сон. Он бредет по пыльной дороге к оранжевому свету, который мерцает вдалеке. Через каждые три та га он теряет часть самого себя. Палец, губу, веко, "Лишь бы продержаться до конца!"-думает он, Внезапно он оборачивается и видит Фостена Вантра, который рысцой семенит за ним с сафьяновым портфелем под мышкой. Через каждые несколько шагов ои наклоняется, чтобы подобрать кусок его плоти, и приговаривает: "Ням-ням! Хорошенький палец! Нямням! Чудесное веко!" "Остановитесь! Остановитесь!" - кричит Альбер Пенселе. Но тот только головой качает:

"По какому праву? Вы же сами подписали, не так ли?

Ням-ням! Замечательное ухо!"

Когда Альбер Пенселе проснулся, то заметил, что плакал в подушку,

Клиника профессора Отто Дюпона находилась под Парижем. Большое прямоугольное здание, все из окон и балконов, возвышалось посреди парка, аллеи которого своей замысловатостью не уступали бухгалтерской подписи. В тени высоких деревьев прятались шезлонги для выздоравливающих, они отдыхали здесь, предаваясь размышлениям о последних глубинных толчках своей личности. Флигель испытателей характеров, трехэтажный розового кирпича дом с нарядным подъездом, находился за главным корпусом. Коридоры в нем были устланы линолеумом спокойного синего цвета. На каждой двери имелась табличка: "Раздражительный", "Задумчивый", "Добродушный", "Любитель литературы и искусств", ниже следовала дата последнего укола с указанием: "Не использовать до..."

Справа от двери висела небольшая грифельная дсска с отметками дежурного врача: "Состояние удовлетворительное", или "Необходимы исправления", или "Отрицательный результат". Медсестра показала Альберу Пенселе его комнату. Голые стены, походная кровать, книжный шкаф.

- После испытания мы, разумеется, меняем подборку книг, - сказала она. - Каждому характеру свое чтение. Профессор просит вас быть готовым через час.

Профессор Отто Дюпон принял Альбера Пенселе за массивным письменным столом величиной по меньшей мере с римский саркофаг, ощетинившимся телефонами, диктофонами, сигнальными лампочками на эбонитовых панелях, компьютерами и самопишущими ручками с выдвижными перьями. Стопки книг с ослепительно белыми обрезами каннибальски скалились по обеим его сторонам. И еще была лампа на коварно изогнутой ножке, освещавшая гигиеническим светом лицо хозяина. Цвет лица у него был свежим, взгляд приветливым, усов профессор не носил.