Хранитель планеты - Александр Житинский

Александр Житинский

Хранитель планеты

Посвящается племяннику Валере Панюшкину

по прозвищу Бепс

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Эту историю я узнал благодаря неисправному лифту.

Но обо всем по порядку.

Я живу в новом доме на одиннадцатом этаже. У нас два лифта – маленький и большой грузовой. Однажды я возвращался домой поздно вечером. Нажал кнопку и стал ждать лифт. Подошел грузовой и с шипением распахнул дверцы. Я зашел и уже поднял руку, чтобы нажать кнопку, как вдруг услышал крик.

– Подождите!

В кабину влетел мальчишка лет двенадцати. Он был растрепан и возбужден, обеими руками прижимал к груди большую картонную коробку из-под макарон. Он осторожно поставил коробку на пол и, обернувшись, спросил, тяжело дыша:

– Вам какой?

– Одиннадцатый, – сказал я.

– Мне выше, – сказал он и нажал кнопку одиннадцатого этажа.

Мы поехали. Мальчишка наклонился к закрытой коробке и прислушался. Коробка вела себя тихо. Я понял, что внутри что-то живое.

– Там что – хомяк? – спросил я, улыбаясь.

Мальчишка презрительно взглянул на меня, будто хотел сказать: «Сами вы хомяк», но не сказал.

И тут лифт остановился, однако дверцы не раскрылись. Видимо, он остановился между этажами.

Мальчишка снова надавил на кнопку. Никакого результата.

– Что же они делают?! – вскричал он в отчаянии и стал нажимать на все кнопки подряд.

Лифт стоял намертво. Он не собирался никуда ехать – ни вверх, ни вниз.

Потом мы снова нажимали на все кнопки, в том числе и на кнопку «вызов» и кричали в сеточку, за которой микрофон, что мы застряли, но никто не отзывался. Потом мы устали.

– Теперь все пропало… – прошептал мальчишка и уселся прямо на пол рядом с коробкой, прислонившись к стене.

Я посмотрел на часы. Была полночь.

– Придется, видимо, сидеть здесь до утра, – сказал я.

– Утром будет поздно… – пробормотал он.

– А что случилось? – полюбопытствовал я.

Мальчишка поднял голову и взглянул на меня.

– Вы писатель, да? Я вас знаю.

Я неуверенно кивнул. Не люблю называть себя писателем. Странная профессия.

– У вас ничего нет почитать? – он указал на мой портфель.

Я удивился, но раскрыл портфель и извлек из него журнал «Нева», где печатался мой роман.

Я протянул журнал мальчишке.

– Это тебе рано, наверное…

Он как-то странно усмехнулся, потом раскрыл коробку и сунул журнал туда. В коробке что-то зашевелилось.

– Ты… зачем? – не понял я.

– Хотите расскажу?… Напишите, чтобы они знали!

В коробке зашелестели страницы.

– Да что у тебя там? – я подошел ближе.

Мальчишка пошире распахнул картонные створки крышки. В коробке сидел потрепанный и слегка облезлый пингвин. Он переворачивал клювом страницы моего журнала.

– Сейчас вы все узнаете.

И мальчишка начал рассказывать.

Позже я записал его рассказ и даже разбил на главки. Все это я узнал за одну ночь в остановившемся лифте от мальчишки, которого зовут Боря Быстров.

По мере того как ночь набирала силу, а история – загадочность и необычность, Борька все более воодушевлялся, приходил в возбуждение, потом сникал и замолкал надолго, переживая заново все повороты этой странной и отчасти фантастической истории.

Глава 1. РАССЫЛЬНЫЙ ЦЕНТРА

Я однажды из школы пришел. Прошлой весной было. Пришел и стал смотреть в окно. С шестнадцатого этажа здорово видно! Щекотно внутри, когда вниз смотришь. Небо совсем близко. Я окно раскрыл, оно еще ближе стало.

Как вдруг смотрю – в воздухе какая-то пыль. Мелкая-мелкая. И будто золотая. Поблескивает на солнце. И сразу же запахло озоном. Знаете, это газ такой. Он получается, когда электричества много. От искры, что ли… И когда сваривают трубы, всегда озоном пахнет.

Не успел я удивиться, как в кухне что-то загремело, будто кастрюля упала на пол. Может, Рыжий хулиганит? Это наш кот, вы его должны знать, он по всем этажам шастает. Но тут в кухне что-то зашевелилось, потом кто-то сказал: «Ну а левую мне долго ждать?».

Честное слово, не вру!

Я замер весь, не дышу. Как вдруг в комнату влетает Рыжий. Шерсть дыбом, глаза дикие. Под тахту юркнул и там притих.

А голос в кухне говорит: «Нога пропадает, слышите? Какая-какая! Тоже левая… Не могу работать».

У меня сердце в ушах – бух, бух! Грабитель? Шпион? Как он на кухню попал? Дома никого нет, кроме меня!

Тут голос позвал: «Мальчик, иди сюда! Не бойся. Я знаю, что ты дома… Мальчуган, на помощь!».

Я понял, что это меня.

Жутко не хотелось идти. Если бы я знал, чем все это закончится, убежал бы из квартиры! Но я от кресла отлепился и на цыпочках в кухню. Подхожу к двери, вижу сквозь стекло: на полу, рядом с холодильником, лежит абсолютно лысый человек в синем комбинезоне. Точнее, не человек, а инвалид, потому что у него нет левой руки и ступни левой ноги!

Он меня увидел и поманил правой рукой.

– Заходи, – говорит, – быстрее!

Я открыл дверь и зашел. Озоном пахло бешено.

Тут только я заметил, что здесь тоже полно золотых пылинок, как и за окном. Они плясали в воздухе и притягивались к человеку в комбинезоне, как к магниту. Они прилипали к нему и гасли. Они будто лепили его, понимаете? Рука у него появилась прямо из ничего.

Он приказал мне выключить холодильник и убрать антенну с телевизора. Наверное, они мешали ему превращаться в себя.

Я выдернул вилку холодильника, переступил через этого и снял с телевизора комнатную антенну.

– Отключи ее совсем! – крикнул он.

Я дернул за шнур. Штеккер вывалился из гнезда. Вокруг поднялся рой пыли и тоже осел на него. А я так и стоял с антенной в руках, не знал, что мне делать.

Этот все лежал на полу. Лицо гладкое, блестящее… Он ждал, когда пылинки его долепят. А они прыгали вокруг, суетились, закончили руку – и как бросятся к ноге! Этот лежит, морщится, как от боли. Минуты через три он был уже целый – с руками и ногами.

– А прическу?! – заорал он и схватился за лысину. – Вечно им на волосы энергии жалко! Они думают, и так сойдет!

Он пошевелил руками и ногами, потом на ноги вскочил.

– С благополучным воплощением. Марцеллий!

Он протянул мне короткую руку – силища в ней была ужасная! Он так пожал мою, что у меня пальцы хрустнули.

Марцеллий улыбнулся.

– Прошу прощения, – говорит, – я только что с планеты каменных идолов. Вот те руку жмут – ого-го!

Он был ростом с меня, но гораздо плотнее. Возраст трудно определить. Наверное, лет тридцать. С лысиной он выглядел старше.

Марцеллий осмотрел меня, как экспонат. Губу выпятил – видно, я ему не очень понравился.

– Да-а, экземплярчик, – говорит.

– Кто экземплярчик? – не понял я.

– Ты экземплярчик! Я им говорил: нечего играть в демократию! Надо назначать солидных людей… Ну да ладно, – говорит. – Мое дело маленькое. Бумага, карандаш есть?

Я сбегал в комнату и принес Марцеллию бумагу и карандаш. Он уселся за кухонный стол, листок перед собой положил, взглянул на меня, как учитель.

– Значит, зовут тебя Боря, – говорит. – Какие еще параметры?

А я не понимаю – что такое «параметры».

– Ну как тебя еще называют? – объяснил он.

– Отчество – Александрович, – говорю. – Фамилия – Быстров.

– Еще? – строго так спрашивает.

– В школе зовут Бепс, – говорю.

– Вот как? Почему? – а сам что-то на листке пишет.

– Откуда я знаю! Проходили по истории народности… А я не знал. Мне стали подсказывать: «Вепсы, вепсы!». А я сказа «бепсы». Ну и…

– Понятно, – говорит. – Еще?

– Мама зовет Бабася, – говорю. Я это имя ненавижу!

– Ха-ха-ха! Бабася! – он как расхохочется. – А это почему?

– По кочану! – заорал я. – Она меня так грудным называла! Я за это не отвечаю!

– Не груби, – сказал он.

Марцеллий спросил еще, где я учусь и сколько мне лет. Потом спросил, как называются город и страна, где я живу. Я, конечно, удивился. Неужели он не знает? Все это он записал на листке, и там получилось:

«У1-АК № 646775

Борис Александрович Быстров

(Бепс, Бабася).

Ученик 6-б класса школы № 80.

г. Ленинград, Советский Союз, планета Земля Солнечной системы, Галактика».

Он листок приподнял – любуется. Доволен страшно! Я немного успокоился, понял, что он не грабитель и не шпион. Наверное, какой-нибудь научный сотрудник, а это у него такой эксперимент. Но как он все же без разрешения в нашей квартире оказался?

Он листок отложил, вздохнул тяжело.

– Теперь самое трудное, – говорит. – Попытаюсь объяснить. Ты физику знаешь? Биологию? Астрономию?…

Я плечами пожал. Бог их знает! Вроде что-то проходили.

– Я так и думал. – Он огорченно вздохнул. – А что тебе известно про Вселенную?

Мне совсем не по себе стало. Что это за экзамены?

– Она большая, – говорю.

Он чуть с табуретки не свалился от хохота.

– Большая? Ох-хо-хо! Большая! – прямо рыдает.

– Это ты верно заметил, Бабася! Я так и передам в Центр – большая! Это войдет в историю!