Ааст Ллун – архитектор неба - Георгий Гуревич

Георгий Гуревич

Ааст Ллун – архитектор неба

В XXII веке таких, как Ааст Ллун, называли «узник космоса».

Отец его был смотрителем маяков (имеются в виду радиомаяки в поясе астероидов). Их расставляли в то время на каждой глыбе, на каждом крупном, мало-мальски опасном для кораблей метеорите. Этих летающих рифов слишком много в космосе, ни в одной машинной памяти нельзя было держать их переплетающиеся орбиты. Поэтому на них ставили радиомаяки. Всего стояло (лучше сказать – летало) около миллиона маяков. Всю Солнечную систему наполняли они своим тревожным писком.

Работа смотрителей была беспокойной и опасной. Они жили в поясе астероидов, куда, как говорила «Межпланетная лоция»г «капитан не имеет права заходить без крайней необходимости и особого, каждый раз отдельного разрешения». В любую минуту, как только на табло маяков зажигался малиновый огонек аварии, смотритель должен был садиться в легкий ядролетик, пробиваться сквозь пылевые тучи к погасшему маяку, чаще всего разбитому метеоритами, исправлять его, или менять, или ставить новый – и все это под метеоритным обстрелом, когда каждая трещинка скафандра грозила смертью. В смотрители шли могучие и отважные люди, любители «щелкать смерть по носу», как они о себе говорили. Мудрено ли, что Лайма, молоденькая робкая девушка, врач-повар с базы «Юнона-1», влюбилась в одного из таких мастеров риска и стала вскоре его женой. На Юноне знали, что счастье откладывать не стоит. Смотрители не загадывали на далекое будущее: слишком часто шальной метеорит вмешивался в их расчеты.

Лайма означает «счастье», но судьба этой женщины была трагичной. Молодожены прожили вместе недолго, вскоре им пришлось расстаться. Лайма ожидала ребенка, а врачи XXII века категорически запрещали растить детей в космосе – на легковесных астероидах или на невесомых ракетах. Лайме нужно было возвращаться на Землю. Это тоже было не так просто сделать, потому что космические лайнеры пояс астероидов обходили, а грузовые ракеты посещали Юнону раз в три месяца. Но тут как раз шел мимо тяжелый ядролет с Юпитера, и молодому мужу разрешили переправить туда Лайму.

Всего на ракете было четыре человека: пилот, завхоз, второй пилот, он же радист (муж Лаймы), и сама Лайма. Юнону они покинули 13 марта, 23-го прибыли на Палладу, погрузили продукты и вылетели 4 апреля. Три часа спустя пришла стандартная радиограмма: «Чувствуем хорошо, настроение бодрое…» И молчание. Навсегда. Поиски продолжались год, но, как известно, легче найти иголку в стоге сена, чем замолкшую ракету в пространстве. Четверых сочли погибшими, занесли их имена на мраморную доску «героев, отдавших жизнь в космосе ради науки и счастья человечества…»

Смотрителям маяков не рекомендуется загадывать на будущее. История была простейшая. 4 апреля в полночь невнесенный в каталоги метеорит догнал ракету сзади. Догоняющие метеориты всегда были самыми неприятными, потому что они ускользали от обзорных локато­ров. Удар пришелся в дюзу, последовала задержка газов и взрыв. Пилот и завхоз были убиты сразу, муж Лаймы получил смертельную дозу лучей и мучился неделю. К сожалению, за неделю он не успел привести в порядок двигатель и сигнальную систему.

Молодая вдова чуть не сошла с ума. И, наверное, сошла бы, если бы не ждала ребенка. Она все твердила, что должна беречь, беречь, беречь себя ради маленького. Не думать, не думать, не думать о страшном: страхи повредят ему. Надо ждать, ждать, ждать… Люди будут искать, люди придут на помощь.

Ребенок родился здоровый. Мать кормила его, баюкала, пеленала, купала, потом учила стоять, учила ходить и говорить – это заполняло ее одиночество. Как бы заклиная судьбу, она назвала мальчика Ааст Ллун, то есть рожденный на дороге астероиды – Луна. Лайма заикалась немножечко, и позже сын сохранил ее произношение, удвоив буквы.

Но имя оказалось неточным, как у самой Лаймы. Шли годы и годы, а мальчик жил в космосе, ничего не ведал, кроме стальной клетки ракеты да несчетных звезд. Видел звезды, а слушал упоительные сказки матери о волшебной планете, по имени Земля.

Была там сказка о море. «Представь себе, мальчик, много воды, больше, чем во всех наших баках, – вода до самых звезд. Она меняет цвет: бывает серая, стальная, белесоватая, зеленоватая, черная и ярко-ярко синяя. А когда дует ветер, он шевелит эту воду и раскачивает ее, и поднимаются водяные стенки. Это волны. Они плещут, шумят, грохочут; набегая на твердую землю, рушатся, обливаясь пеной, и уползают назад, недовольно ворча и перекатывая камешки».

– А что такое «дует ветер», мама?

«Вот представь себе: ты стоишь у этой воды, а перед тобой как будто невидимые вентиляторы. Воздух тугой и холодный, он влажный, он пахнет солью и рыбой, он бывает прохладный, а зимой холодный, леденит кожу и дух захватывает. И если ветер сильный, он мешает идти – ты бредешь нагнувшись. Он срывает с тебя шапку, катит словно мяч и качает вершины сосен, они гудят недовольно и мрачно».

– А что такое зима, мама?

«Слушай, сынок, сказку про снег. Когда наступает зима, вода становится белой и рассыпчатой, как на стенках холодильника. Холодные пушистые звездочки тихонько падают сверху, и столько их набирается, что пройти невозможно, – этих звездочек по колено или по пояс. И люди надевают на ноги плоские палки, чтобы скользить по белому…»

Много было таких сказок: про голубое небо, про зеленые леса, про крутые горы, про дома. Любимая сказка Ааста была про толпу. «Представь себе, маленький, коридор шире нашей ракеты – улица называется, и навстречу люди и люди: и мамы, и мальчики, и все-все разные, разно одетые и непохожие. И столько, что пройти невозможно, надо дорогу уступать то и дело. Не только мамы, папы тоже…»

Мальчик рос, слушая сказки про Землю, видел ее во сне. А наяву мама ему показывала звезду поярче других и говорила: «Вот наша родная…»

И Ааст немножко не верил в Землю. Он думал, что она «невзаправду».

Ракета между тем, как полагается небесному телу, крутилась вокруг Солнца. Орбита получилась семилетняя. Через три года после катастрофы ракета прошла всего лишь в двух миллионах километрах от Земли, Всего два миллиона километров! И не заметил никто. Никто! Правда, ракета шла вертикально, почти под прямым углом к плоскости планетных орбит. Потом она удалилась, потом пересекла пояс астероидов, опять ото» шла, вернулась, вновь миновала земную орбиту, начала удаляться…

Лайма думала, что они с сыном навеки останутся в космосе.

Но тут туристский планетолет, возвращавшийся с Венеры, заметил «ракетоподобное тело», без радиосигнализации. Туристы заволновались: «Гости из космоса] Пришельцы! Посланцы чужих миров!» Добровольцы ринулись на легких пистолет-ботиках вдогонку и привезли на планетолет седую изможденную женщину и застенчивого десятилетнего мальчика, по имени Ааст Ллун.