Ревность Барбулье - Жан-Батист Мольер

Мольер Жан-Батист

Ревность Барбулье

БАРБУЛЬЕ.

АНЖЕЛИКА — его жена.

ГОРЖИБЮС — отец Анжелики.

ВАЛЕР — возлюбленный Анжелики.

ДОКТОР

ВИЛЬБРЕКЕН.

ЛАВАЛЛЕ

КАТО — служанка Анжелики.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Барбулье один.

Барбулье. Надо сознаться, что я самый разнесчастный человек на свете. У меня имеется супружница, и до чего ж она меня бесит: вместо того чтоб услаждать мне жизнь и делать все, что я пожелаю, она двадцать раз на день посылает меня к черту; вместо того чтоб сидеть дома — гоняет по улицам, объедается всякими вкусностями и путается невесть с кем. Эх, бедняга Барбулье, до чего ж ты жалкий человек!.. Однако, ее надо проучить" Взять да пристукнуть… Нет, так не годится — поди, тебя самого за это вздернут. А что если засадить' в тюрьму? Стерва повернет своей отмычкой и выскочит. Как же, черт возьми, поступить?.. А вот кстати идет сюда высокочтимый доктор — посоветуюсь-ка я с ним.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Барбулье, доктор.

Барбулье. Я как раз шел к вам, чтоб попросить совета по одному важному делу.

Доктор. До чего ж, голубчик, нужно быть необразованным, неотесанным и дурно воспитанным человеком, чтобы, приближаясь к моей особе, не снять шляпу и не соблюсти rationem loci, temporis et personal (Уважения к месту, времени и лицу (лат.}). Жевать кашу, вместо того чтоб сказать: "Salve, vel salvus sic, doctor doctorum, eruditissimeh. (Здравствуй или будь здоров, доктор, наиученейший из всех докторов! (лат.).) За кого ты меня, голубчик, принимаешь?

Барбулье. Прошу меня извинить, но в голове у меня все перепуталось, сам не знаю, что делаю, но я вижу ясно: вы человек галантный.

Доктор. А знаешь ли ты, откуда появилось это выражение: галантный человек?

Барбулье. Да хоть из Вильфюжа или Обервиля — мне что за дело?

Доктор. Так вот знай, что слово галантный происходит от слова элегантный. Берутся г и а из предпоследнего слога, и готово га; затем берется л, к нему добавляется а и другие буквы, получается галантный, к нему прибавляется человек, и выходит галантный человек… Но за кого ты меня все-таки принимаешь?

Барбулье. Я принимаю вас за доктора. Так вот, поговорим о деле. Должен вам сказать, что…

Доктор. Знай прежде всего, что я не просто доктор, а единожды, дважды, трижды, четырежды, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять раз доктор. Единожды — ибо единица есть фундамент, основа и первейшее из всех. чисел, а я и есть первейший из всех докторов, я, так сказать, самая большая дока среди докторов. Дважды- ибо необходимы две способности для совершенного знания всех вещей: рассудок и разумение, а так как во мне собраны весь рассудок и все разумение, то, значит, я дважды доктор.

Барбулье. Согласен. Так вот…

Доктор. Трижды — ибо число "три", по Аристотелю, — это само совершенство, я же, как и все мои творения, наисовершенен — вот я уже трижды доктор.

Барбулье. Итак, господин доктор…

Доктор. Четырежды — ибо философия имеет четыре раздела: логику, мораль, физику и метафизику, а так как я овладел всеми четырьмя разделами, изучив их доскональнейшим образом, то я четырежды доктор.

Барбулье. Черт возьми, никто в этом не сомневается! Выслушайте же меня наконец…

Доктор. Пять раз — ибо существует пять обобщенных понятий: род, вид, различия, субстанция и акциденция, без знания которых невозможно сделать ни одного толкового рассуждения, а так как я могу с пользой их применить, то я пять раз доктор.

Барбулье. Терпение же надо иметь с вами!

Доктор. Шесть раз — ибо "шесть" есть число труда, а я без устали тружусь ради своей славы; значит, я шесть раз доктор.

Барбулье. А да ну тебя, мели что хочешь!..

Доктор. Семь раз — ибо число "семь" есть число блаженства, а так как я владею совершенным знанием того, что может принести счастье, и так как я сам счастлив благодаря своим талантам, то чувствую себя обязанным сказать о самом себе: "О, ter, quaterique beatum!" (О трижды, четырежды блаженный! (лат.)) Восемь раз — ибо число "восемь" есть число справедливости, по причине свойственного ему равенства двух половин, а справедливость и благоразумие, с помощью которых я измеряю и взвешиваю все мои действия, делают меня восемь раз доктором. Девять раз — ибо существует девять Муз, и все они одинаково ко мне благоволят. И, наконец, десять раз — ибо как нельзя сосчитать до десяти, не повторив всех предыдущих чисел, так как оно есть число универсальное, так же точно, отыскав меня, находят универсального доктора: именно я содержу в себе достоинства всех остальных докторов. Итак, ты видишь, в силу доказательств непреложных, истинных, очевидных и убедительных, что я единожды, дважды, трижды, четырежды, пять, шесть, семь, восемь, девять и десять раз доктор.

Барбулье. Что за чертовщина! А я-то думал, что отыскал ученого человека и он даст мне добрый совет, а нашел угорелого, который, вместо того чтоб потолковать со мной, забавляется игрой в считалочку! Раз, два, три, четыре, пять… Ха-ха-ха! Ну, довольно об этом. Выслушайте же меня, прошу вас. Поверьте: я не такой человек, чтоб не отблагодарить вас за ваши старания. Если я получу толковый совет, то дам вам все, что вы пожелаете. Даже денег.

Доктор. Что? Денег?

Барбулье. Да, денег. Вообще всего, что вашей душе угодно.

Доктор. Значит, ты принимаешь меня за человека, для которого деньги — это все, за корыстолюбца, за продажную душонку? Так знай, приятель, что предложи ты мне кошелек, наполненный пистолями, и будь этот кошелек в роскошной шкатулке, а шкатулка в драгоценном футляре, а футляр в великолепном сундучке, а сундучок в редкостном поставце, а поставец в великолепной комнате, а комната в приятнейших апартаментах, а апартаменты в дивном замке, а замок в несравненной крепости, а крепость в знаменитом городе, а город на плодоносном острове, а остров в богатейшей провинции, а провинция в цветущей монархии, а монархия в целом мире, — так вот, если б ты предложил мне весь мир, где была бы эта цветущая монархия, этот плодоносный остров, этот знаменитый город, эта несравненная крепость, этот дивный замок, эти приятнейшие апартаменты, эта превосходная комната, этот редкостный поставец, этот прекрасный сундучок, этот драгоценный футляр, эта роскошная шкатулка, в которой лежал бы кошелек, наполненный пистолями, то меня это так же мало интересовало бы, как твои деньги и как ты сам. (Уходит.)

Барбулье. Эх, и влип же я! Вижу, одет доктором, ну и решил предложить ему денег, а раз он их не хочет, то сговориться с ним проще простого. Пойду догоню его. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Анжелика, Валер, Като.

Анжелика. Уверяю вас, сударь, вы меня чрезвычайно обяжете, если составите иной раз мне компанию: мой муж так дурно воспитан, он такой гуляка и пьяница, что жить с ним — это настоящее мучение. Посудите сами, какое удовольствие может доставить такой мужлан.

Валер. Сударыня! Вы оказываете мне честь уже одним тем, что не гоните от себя. Обещаю приложить все усилия, чтобы развлечь вас. А раз вы признались мне, что мое общество вам не противно, то я своей преданностью докажу, как обрадовали меня ваши лестные слова.

Като (Анжелике). Поговорите о чем-нибудь другом. Ваш надсмотрщик идет.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Те же и Барбулье.

Валер. Сударыня! Я в отчаянии, что принес вам дурную весть, но ведь все равно ее сообщил бы вам кто-нибудь другой. Ваш брат тяжело болен…

Анжелика. Ах, не продолжайте!.. Я вам очень признательна и благодарна за труд, который вы на себя взяли.

Барбулье. Бог ты мой! Зачем ходить за нотариусом, когда вот оно, свидетельство о моих рогах? Ага, госпожа потаскушка! Вы с мужчиной, невзирая на все запреты. Стало быть, вам желательно переправить меня из созвездия Близнецов в созвездие Козерога.

Анжелика. Что же вы сердитесь? Этот господин сообщил мне, что мой брат тяжело болен. Где же тут повод для ссоры?

Като. А, вот он, явился! А я и то диву даюсь, что это у нас в доме так тихо.

Барбулье. Клянусь, госпожи потаскушки: вы обе у меня дошутитесь. Это ты, Като, развращаешь мою жену. С тех пор как ты начала ей прислуживать, она стала вдвое хуже.

Като. Да что вы нам сказки рассказываете?

Анжелика. Не связывайся ты с этим пьяницей! Разве не видишь? Он насосался и сам не знает, что говорит.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Те же, Горжибюс и Вильбрекен.