Чунтэ – демон джунглей - Наталия Чайкина Варгас

Чунтэ – демон джунглей

Наталия Чайкина Варгас

© Наталия Чайкина Варгас, 2017

ISBN 978-5-4483-8361-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Чунтэ – Демон джуглей

Из дневника петербургской путешественицы сороковых годов.

Автор: Наталия Чайкина Варгас

«У знания есть одно неистребимое качество: оно странствует. И, странствуя, человек становится вечным её спутником.»

– Андийская мудрость.

Том Первый. «Спутники»

Горы.

Перу. 1949 год.

Тишина величественных гор, журчанье ручейка, голоса, доносящиеся с верхней террасы. Местные индейцы-горцы вспахивали небольшой участок земли с помощью двух быков и длинного шеста-плуга, закреплённого между ними. Рассмотрев приспособление, можно понять от чего у некоторых быков обломан рог, а то и оба. Причиной был шест, нижняя часть которого весьма близко напоминает соху. В верхней части он имел перекрёстную перекладину с двумя кожаными лопастями на концах. Те надевались на голову животного между рогами, и перетягивались жгутом вокруг основания рогов. Бедный скот тянул плуг преодолевая невероятное сопротивление каменистой тверди исключительно силой шеи, то и дело судорожно встряхивая головами.

«Варвары, – подумала я, долго наблюдая за работой индейцев, – что же им ничего более гуманного в голову не пришло?»

Женщины-индеанки в ярких одеждах сидели на только что вспаханной пыльной земле. О чём-то лепеча между собой, они высаживали семена в свежих бороздах. Язык вроде, как и «кечуа», но не понятен. На слух напоминал не то корейский, не то японский. Интересно, говорит ли кто из них по-испански? Я обернулась к нашему проводнику, Хосе и, бросив многозначительный взгляд в сторону горцев, спросила.

– Знаете ли вы местный язык? О чём они говорят?

Хосе – кузкенец1, молодой человек, которого мы встретили более года назад в порту Кайао. Как житель Кузко попал туда никто понятия не имел, но он оказался весьма полезен в знании местных языков и, что особенно важно, традиций и культуры.

Тот, уныло мотнул головой.

– Этот народ называется Янама. Диалект здесь иной нежели в Кохко2.

Хосе происходил из рода Инков и величаво назвал себя «кузкеньо». Надо заметить, что народ Инков отличался высоким ростом и правильными, почти идеальными по точенной тонкости, чертами лица. В сём свете заявления Хосе казались благонадёжными. Он был высок, хорошо сложен, приятен в манерах. Для более полного впечатления о народе «кузкеньо» добавлю: говорят они в нос, глубокомысленно растягивая слова, смотрят поверх голов и ходят медленно и важно, обязательно придерживая тросточку или изящный зонтик на худой конец.

– Называть всех перуанцев «потомками Инков», это всё равно, что считать нынешних жителей Италии – правнуками Римских императоров. – Утверждал он, грозя кому-то пальцем на звёздном небе. – «Инка» значит «господин», «повелитель». Они произошли от сочетания индейцев с богами.

Высокомерное заявление? Возможно. Но невероятное отличие Инков от остальных племён Южной Америки – красноречивый свидетель их правоты. Позднее, я узнала, что предки Хосе относились к особому классу Инков, коих называли «митимэ». «Наместники» или те, кто подселялся Инками в деревни и города покорённых племён. Они не только управляли местным населением, но составляли сеть «наушников» для своего императора. Влиянием «митимэ» менялась и религиозная культура народов, технология и язык. Последнее, правда, имело некоторые искажения.

Очевидно, на моём лице отразилось смущение, так как Хосе уставился на меня виновато и возмущённо. Я не спорила. Встала. Слегка пошатнуло. Подождала. Горы – три тысячи метров над уровнем моря, а то и выше. Прошла несколько шагов и попыталась сделать полный вдох и выдох. Ещё раз. И ещё. Достала из кармана заготовленные ещё утром свежие листья муньи. Горной мяты. Размяла пальцами, втянула пряно-душистый аромат. Стало легче. Долгие дни подъёма по извилистым горным тропам, палящее солнце, пронизывающий ветер и чрезмерная высота сделали своё дело. Я чувствовала себя изнурённой и разбитой. Голова наливалась свинцом и болезненно гудела с каждым шагом. Казалось, вся кровь приливала к голове, покидая остальное тело.

– Говорил я вам, не надо бегать, чтобы размять ноги! – услышала я ехидный голос Хосе.

Неужели я так плохо выгляжу? Я шлёпнулась на покрытую вязаным ковром лежанку, вытянула ватные ноги и попыталась сосредоточиться на обозрении вида, что раскрывался перед нами: белоснежные вершины горной гряды Анд, мерцающие словно чистые голубые изумруды озерца далеко в долинах, и тонкие белые нити троп, разбегающихся по низинам и ущельям.

– Пора бы развести костёр, – деловито буркнул Хосе, – уже смеркается, холодает. Да и нашим нужно видеть сигнал, чтобы спускаться в верном направлении.

Я участливо встрепенулась, согласно кивнула, но с места не сдвинулась. Необходимость говорить требовала усилий, которые во мне исходили на нет. Меня мутило и жалкий внутренний голос усталости резал остатки мечты о древнем городе протоперуанцев на мелкие выцветшие лохмотья недовольства.

Хосе махнул рукой и исчез в сумрачных тенях отвесных скал.

Я достала блокнот, уложила его на колени, и, медленно заточив карандаш, прерывисто начертала «27е октября…». Рука мелко тряслась. Пришлось поднять голову, отложить дневник, и закрыть глаза. Лучи солнца мгновенно притянулись ко мне. Лицо запылало от космического тепла.

– Сеньора Наталия обрела способность шамана! – Услышала я очередной смешок Хосе. – Она умеет перевоплощаться в умную вискачу…

Если бы не его шутка, я бы не поймала себя на том, что мурлычу незатейлевую мелодию себе под нос. Вискачи – это забавные зверьки, длиннохвостые горные кролики. Их отличает весьма интересная манера греться на солнце. Они, присев на задние лапки, закрывают глаза, складывают передние лапки на брюшке и превращаются в подобие пушистых бабушек. А если они ещё и хорошо поели, то можно услышать их лёгкое бормотание… Природный позитивчик… Меня это улыбнуло. Хотя… брошенное спутником определение «умная» несколько настораживало, ведь в андийском языке часть названия зверька – «кача» – относилось к слову «глупый»…

Я всей грудью втянула воздух, наполненный ароматом душистого эвкалипта, и мой разум безвольно опустился в дрёму…

«Эль Чаман»

Мы пришли сюда около часу дня, экспедиция из семи человек, снаряжённая по паре-тройке мулов и ведомая безграничной жаждой найти следы потерянных цивилизаций, оставивших здесь руины городов, горы золота и многочисленные тайны. Двое, Энрике и Фернандо, наняв местного пастуха-проводника по имени Потай, пошли выше, дабы осмотреть и запечатлеть на походной карте очертания возможных оснований больших домов и правильных улиц. Возможно ли это было сделать, я уже сомневалась. Слишком высоко надо было забраться, чтобы увидеть с высоты то, чьё существование было лишь призрачной легендой. Хотя приобретённая закалка исследователя не позволяла мне жаловаться ни на условия, ни тем более на неудобства, но на этот раз я решила остаться в лагере в качестве смотрителя. Мою компанию, кроме Хосе, составили Освальдо, Фаго и Мария.

Первый – человек, которого уважительно называли «Эль Чаман». Шаман. Лично для меня, бледнолицего европейца, он представлялся мужчиной необычной красоты в преклонный возраст которого я отказывалась верить! По образу он напоминал цыгана, жгучего, задорного, вечно странствующего и свободного. С ним редко беседовали, но его всегда слушали. Он же был молчалив и говорил по существу.

Фаго – ученик Освальдо. «Ваман». Пока ещё подросток, но звание «аяваскеро» – изготовителя особого психоделического напитка, он уже заслужил.

Мария – особое явление в нашей компании. Она, как я поняла, была пациенткой Освальдо. Довольно румяной и крепкой, ей предрекли смерть от рака через пару месяцев, но она, уже несколько лет следуя за своим лекарем, умудрилась выжить и стать притчей во языцех. Вечно печальная, Мария каждое утро одаривала нас приличной дозой жалоб и знаменательных речей.

– Я готова к смерти, – подытоживала она очередную тираду о несчастьях и наказаниях с перечислением всех своих болячек, страхов и разрушенных надежд, – если Бог того хочет, я смеряюсь с данной мне судьбой…

– Одумайтесь, – безнадёжно спорила я, – что вы говорите? Как можно жить, ориентируясь только на то, что от вас хочет бог? Вы его видели? Он вам лично зачитал список своих условий и претензий при рождении? Или вам всё это церковники вдолбили? Человек волен развиваться самостоятельно через опыт роста, творчества, любви, материнства…

Но и на эти слова у Марии находились аргументы.