Фрайдэй - Роберт Хайнлайн

Роберт Хайнлайн

Фрайдэй

1

Он сел мне на хвост, как только я вышла из капсулы кенийского Стебля. Он прошел за мной через дверь, ведущую к Таможне, Карантину и Иммиграции. Как только за ним схлопнулись створки двери, я его убила.

Мне никогда не нравилось ездить на Стебле. Эта неприязнь развилась у меня еще до катастрофы на Небесном Крюке в Кито. От кабеля, который поднимается прямо в небо без какой-либо поддержки, попахивает колдовством. Но единственный другой способ добраться до Эл-Пять слишком дорог и долог; приказ, данный мне, и мой расходный счет этого не предусматривали.

Так что я нервничала еще до того, как вышла из челнока, прибывшего на Стационарную Станцию с Эл-Пять, чтобы сесть на капсулу Стебля… но, черт возьми, нельзя же убивать человека из-за одних только нервов. Я хотела только отключить его на несколько часов.

У подсознания своя логика. Я подхватила его, прежде чем он упал на пол, и быстро оттащила к ряду запертых бронированных шкафчиков, в спешке, чтобы на полу не осталось пятен, прижала его большой палец к защелке, впихнула его внутрь, вытащила его бумажник, нашла карточку «Дайнерз клаб», засунула ее в приемную щель, собрала документы и наличные и бросила бумажник рядом с трупом как раз в тот момент, когда броневая плита скользнула вниз и захлопнулась. Я отвернулась.

Надо мной и немного позади в воздухе плавал Следящий Глаз.

Причины нервничать не было — в девяти случаях из десяти Глаз движется случайно, без контроля, и его двенадцатичасовую ленту могут и не просмотреть, прежде чем стереть. В десятом случае человек из службы порядка может внимательно за ним следить… а, может, он просто сидит, чешется и думает о том, что делал прошлой ночью.

И я не стала обращать внимания и двинулась к выходу из коридора. Этот надоедливый Глаз следил за мной, должно быть, потому, что я была единственным объектом, излучающим с температурой тридцать семь градусов. Но он задержался по меньшей мере на три секунды, обследуя шкафчик, и только потом снова прицепился ко мне.

Я прикидывала, какой из трех способов действия самый безопасный, но тут возобладала та, самостоятельная часть моего мозга, и мои руки прибегли к четвертому способу: моя карманная ручка стала лазерным излучателем и я «убила» этот Следящий Глаз — убила его насмерть, поставив излучатель на полную мощность и не выключая его, пока Глаз не упал на пол, не только ослепленный, но и с отрубившимся антигравом. И стертой памятью — я на это надеялась.

Я снова воспользовалась кредитной карточкой своего преследователя, обработав защелку своей ручкой, чтобы не испортить отпечаток его пальца. Пришлось крепко придавить ботинком, чтобы засунуть Глаз в этот переполненный шкафчик. Потом я заторопилась: настало время стать кем-нибудь другим. Как и большинство въездных портов, кенийский Стебель имеет удобства для туристов с обеих сторон таможенного барьера. Вместо того, чтобы идти через осмотр, я нашла туалетные комнаты и расплатилась наличными за ванную.

Через двадцать семь минут я не только вымылась, но и имела другой цвет волос, другую одежду, другое лицо — грим, который нужно накладывать три часа, сойдет за пятнадцать минут. Я не особенно желала показывать свое настоящее лицо, но мне надо было избавиться от личины, которую я использовала во время этой миссии. Та часть ее, которая не вытекла в канализацию, отправилась в дезинтегратор: комбинезон, ботинки, сумочка, отпечатки пальцев, контактные линзы, паспорт. В паспорте, который был у меня сейчас, фигурировало мое настоящее имя, точнее, одно из моих имен, стереография моего негримированного лица и очень правдоподобно выглядящая транзитная виза с Эл-Пять.

Прежде чем избавиться от личных вещей покойника, я их просмотрела — и остановилась.

Его кредитные карточки и документы были на четыре имени.

Где были еще три паспорта?

Наверное, где-то на мертвеце в шкафчике. Я не обыскала его по правилам — не было времени! — я просто схватила то, что у него было в бумажнике.

Вернуться и посмотреть? Если я пойду и открою шкафчик с еще теплым трупом, кто-нибудь обязательно это заметит. Изъяв его карточки и паспорт, я надеялась замедлить идентификацию тела и, следовательно, получить больше времени, чтобы скрыться, но — секундочку. М-м-м, да, паспорт и карточка «Дайнерз клаб» были на имя Адольфа Бенсена. Расширенный кредит «Америкэн экспресс» — Альберта Бомонта. Гонконгский банк заботился об Артуре Букмэне, в то время как «Мастер чардж» занималась Арчибальдом Бьюкэнаном.

Я реконструировала преступление. Бомонт-Букмэн-Бьюкэнан только успел нажать пальцем на защелку, как Белсен ударил его сзади, засунул в шкафчик, запер его собственной карточкой «Дайнерз клаб» и торопливо ушел.

Да, замечательная история… а теперь замутим воду еще больше.

Эти документы и кредитные карточки легли рядом с моими собственными в мой бумажник. Паспорт «Белсена» я спрятала на себе. Я бы не выдержала обыска, но всегда есть способ его избежать, включая подкуп, угрозы, моральное разложение, неразбериху и другие способы.

Когда я вышла из туалета, пассажиры со следующей капсулы выстраивались в очередь у Таможни, Карантина и Иммиграции; я присоединилась к ним. Служащий ТКИ обратил внимание на то, какая у меня легкая сумка, и поинтересовался состоянием черного рынка наверху. Я изобразила на лице самое глупое выражение, то же, что и на снимке в паспорте. Как раз в этот момент он обнаружил нужную сумму денег в моем паспорте и свернул разговор.

Я спросила его о лучшем отеле и лучшем ресторане. Он сказал, что не обязан давать советы, но что ему нравится «Найроби Хилтон». А насчет еды, если я смогу себе это позволить, «Толстяк», через дорогу от «Хилтона», в нем лучшая еда в Африке. Он выразил надежду, что мне понравится в Кении.

Я поблагодарила его. Через несколько минут я спустилась с горы и оказалась в городе, сразу об этом пожалев. Кенийская Станция находится на высоте более пяти километров; воздух там всегда разреженный и холодный. Найроби выше, чем Денвер, почти так же высоко, как и Куидад де Мехико, но это только малая доля высоты горы Кения, а до экватора рукой подать.

Воздух, казалось, был слишком плотный и теплый, чтобы им дышать; почти сразу моя одежда пропиталась потом; я почувствовала, что мои ноги начали распухать — а они, кроме того, ныли от полной гравитации. Я не люблю, когда меня посылают на задание вне Земли, но возвращаться назад еще хуже.

Я попыталась воспользоваться аутотренингом, чтобы не замечать дискомфорт. Впустую. Если бы мой преподаватель аутотренинга проводил меньше времени, сидя в позе лотоса, и больше времени в Кении, его инструктаж был бы более полезен. Я плюнула на это и сосредоточилась на одной проблеме: как побыстрее выбраться из этой сауны.