Везёт как утопнику - Григорий Неделько

Григорий Неделько, Алла Белова

Везёт как утопнику

Диана не жаловалась на судьбу – по крайней мере, последние сто семь лет. Жаловаться-то, в общем, не на что: привлекательная внешность, сильный характер, благоволящая удача, отличная работа, прекрасная дочь. Правда, Кристина, унаследовавшая от матери красоту, успешность и энергичность, жила неблизко. И у Кристи пока не было своих детей.

Каждое утро из зеркала Диане улыбалась весёлая женщина без возраста. Они вдвоём быстро делали макияж, а потом Диана-настоящая летела на улицу Радио, в так называемое конструкторское бюро, где уже давно и успешно трудилась. Припарковав «каплю» на служебной крыше-стоянке, она направлялась к автоматическим стеклянным дверям. Сегодня требовалось представить шефу отчёт об исследованиях.

Их творческая группа занималась разработками, объединёнными названием «Утопия». Утопники – то есть все, кто имел отношение к проекту, – избежали главной ошибки предшественников. Хотя в течение нескольких тысяч лет учёные умы утверждали, что им известно, как построить чужое счастье, никто из них не сумел осчастливить самого себя.

Изобретённый конструкторами препарат воздействовал на отвечающий за самосознание мозговой центр и скрытым образом помогал воздушным замкам людей обретать материальность. Никто не мог с полной уверенностью отделить успех, вызванный приёмом «Утопии», от успеха, рождённого стараниями человека.

В гардеробной Диана встретила заплаканную Виолетту, напарницу и приятельницу. Младше Дианы лет на 30–40, она отличалась вполне объяснимой впечатлительностью. Ви всё чаще появлялась на работе грустной, но другим сотрудникам до этого дела не было. А сейчас, похоже, у неё случилось нечто, от чего не помогли даже «таблетки счастья».

В этот же день, поздно вечером, Диана несла отчёт начальнику и проходила мимо прозрачных дверей кабинета, где работала Ви. Заметив краем глаза движение, утопница повернула голову – и опешила: Виолетта стояла в оконном проёме, на высоте 118 этажа, лишь одной рукой держась за раму. Свет в помещении горел, а значит, автоматическая дверь была незаперта. Отчёт шлёпнулся на пол, Ди бросилась к застывшей между жизнью и смертью худенькой фигурке. И опередила приятельницу: схватив за край одежды, резко рванула на себя. Вскрикнув, Виолетта упала с подоконника – на Диану.

Пока Ви рыдала, сидя на полу и прислонившись к стене, её коллега огляделась. Вдруг она заметила на столе бумажный листок. Странно: такая бумага практически вышла из употребления. Лист оказался предсмертной запиской Виолетты.

«Мы – подопытные кролики, – прочла Диана. – „Утопию“ следовало протестировать, и мы тестировали её на самих себе. Нестрашно, что побочным эффектом стало наше подлинное счастье. У нас было здоровье. У нас были семьи и хорошее материальное положение. Но, если в жизнь врывается любовь, планы и схемы летят кувырком. Когда он уехал, мир опустел. Мне одиноко, и ничто не спасёт от этого ужасного чувства. Прощайте».

Она прилетала к Виолетте в больницу ежедневно, после работы. Здесь стоянку для «капелек» защищал зелёный полупрозрачный купол, и Диана из вечера в вечер словно ныряла под воду и плыла в морской пучине. Ви, смертельно бледная, с серой кожей, уже не смотрела в потолок, в одну точку, и не плакала без повода, как в первые дни. Она научилась едва заметно радоваться тому, что приносила Диана: натуральным очищенным ананасам в пакетах из плотной кофейно-розовой бумаги, свежим номерам журналов с трёхмерными изображениями знаменитостей на отдыхе, новой книге своего любимого поэта Петра Бессмертного. Когда-то Виолетта рассказывала, что читала его запоем в старших классах, то есть каких-нибудь семьдесят лет назад.

Диана чувствовала, что обязана помочь Ви, что нужно в одиночку решить проблему, которой шесть лет занималась целая исследовательская группа. В работе специалистов обнаружилось «белое пятно». Откуда оно взялось? Ведь казалось, учёные навсегда разобрались с проблемой старения – идеально, стопроцентно: тот, кто принимал «таблетки счастья», мог добиться желаемых целей. Но часто случалось и так, что человек получал всё, о чём просил, а при этом вместо счастья и радости испытывал злобу, пустоту и подавленность. После второго или третьего применения – непременно. Это напоминало наркотический эффект.

Переживания за Виолетту натолкнули Диану на мысли о Кристине, которая была с Ви примерно одного возраста. Они с дочерью долго общались по межгороду, и Ди испытала огромное облегчение, когда узнала, что у самого близкого её человека дела идут хорошо. Впрочем, Кристи, подобно матери, никогда не жаловалась.

Диана доделала очередной отчёт. Перечитала текст, начала править, вычёркивать, дописывать. Результат изменился мало, однако привычный труд помог отвлечься от образов едва не разразившейся трагедии. Погружённая в невесёлые, не свойственные ей мысли, Диана не заметила, как допустила ошибку в документе. Банальную, неожиданную, почти детскую. И хотя функционированию бюро та не угрожала, Олечка, молодая помощница директора Сергея Ивановича, решила представить всё в ином свете. Завидовавшая Диане «по всем параметрам», она, проверяя отчёт, обнаружила расхождение в вычислениях потенциальных побочных эффектов «Утопии» на ближайшие десять лет и реальными показателями. Проблема сводилась к одной-единственной цифре, причём число повторялось – неточность было легко исправить. Вместо этого Олечка распечатала документ, обвела ошибку – а точнее, описку – красным маркером и показала Сергею Ивановичу. Заодно в красках обрисовала ему безобразное поведение Дианы: её опоздание, случившееся через день после неудачного самоубийства Виолетты, и ссору с двумя коллегами, решившими в обед обсудить Виолеттины проблемы. Олечка намекнула на вспыльчивость сотрудницы, её халтурное отношение к работе. И озвучила – шёпотом – предположение, что Диана таскает конкурентам секретные сведения.

– А её «случайная» ошибочка – палка нам в колёса.

– Ну-у… ты перегибаешь…

– Серёженька! Сколько ты меня знаешь? Я когда-нибудь неправа?

И хотя Сергей Иванович не до конца поверил юной любовнице, она всё же заронила в его голову подозрения. Кроме того, не хотелось усложнять отношения со вспыльчивой девушкой: не ровен час, уйдёт к другому, более мускулистому и успешному. И менее лысому – несмотря на уверения Олечки, что она обожает мужчин вроде классического американского актёра Брюса Уиллиса.

Как только Сергей Иванович пообещал разобраться с Дианой, Олечка чмокнула «дорогого» в щёку и вполголоса, едва не мурлыча, сообщила ему остальные сплетни о провинившейся. А когда рабочий день закончился и они вернулись в загородный дом, возрастного Сергея Ивановича ожидала ночь романтической любви. Теперь он был просто обязан поверить в слова своей «бесценной».