Всего тебя - Джеймс Макконнелл

Макконнелл Джеймс

Всего тебя

Дж.Макконнел

Всего тебя

Как крепко ты запечатлелся в моей памяти, любимый. Даже сейчас я вижу тебя так, как видела тогда, на странном оранжевом закате, когда твой серебряный конь рванулся вниз, чтобы найти пристанище на моей планете ФРТ. И после этих месяцев я так же чувствую все мужское тепло твоего прекрасного тела, как в ту священную ночь. До мельчайшей черточки помню я твои волнистые, черные с серебром, волосы, приятный румянец и влекущие карие глаза.

БЕГИ ЖЕ, МОЙ ЛЮБИМЫЙ, БЕГИ!

Тот вечер я провела с другими женщинами и одна возвращалась в свою обитель, когда небо рассек язык пламени. В тот миг я подумала, что боги решили испепелить меня. Hо потом пламя опало невдалеке, опалив золотым жаром листву. И я разглядела сквозь огонь серебряный блеск твоего экипажа.

Тебе никогда не понять, какие чувства нахлынули на меня, когда поняла, кто ты и откуда прибыл! Когда я была мала, Матриарх рассказывала о пришествии богов на огненных колесницах, но прошли годы, и я утратила веру. И вот ты явился, чтобы воскресить ее.

Тогда я побежала к тебе с немыслимой быстротой так, как в эту ночь должен бежать ты.

БЫСТРЕЕ, ЛЮБОВЬ МОЯ, БЫСТРЕЕ! ПУСТЬ В ЭТУ HОЧЬ СТРАХ ДАСТ ТЕБЕ КРЫЛЬЯ!

Огонь выжег путь к твоей колеснице, и я бежала босыми ногами по горячей золе, забив о боли. Ведь я знала, что ты ждешь меня внутри. Дверь была открыта, и я вошла.

Ты был там, ты сидел за чудовищным обломком металла, быть может, рассчитывая скрыть свое прекрасное тело от моего взгляда. Hо я взглянула, увидела твою величественную фигуру и поняла с первого взгляда, что мое сердце потеряно навеки. Мой телепатический голос дрожал, когда мое сознание раскрылось и коснулось твоего, дав тебе клятву в беспредельной преданности вечной рабыни.

Как сладостно вспоминать едва уловимую дрожь твоего красивого подбородка, когда ты глядел на меня, решая, достойна ли я твоего внимания. Hо у меня была вера. Помни об этом, мой любимый. Я знала, что ты не отвергнешь меня, так страстно преданную тебе.

Долгое время - о, каким пугающе сладостным было оно для меня - ты оставался неподвижен, сжавшись в своем углу, лишь едва заметная дрожь пробегала по твоему измученному телу. Hаконец, больше не в силах выносить это, я двинулась вперед, чтобы приласкать тебя. И ты широко раскрыл глаза, словно желая разглядеть меня лучше, и поднял вверх руки во всеобщем жесте признания и смирения. И я поняла, что ты станешь моим!

Я обняла своей длинной и безнадежно тонкой рукой великолепие твоего мягкого и податливого тела и почувствовала частые удары твоего сердца, восторгом отдавшиеся во мне. И я нежно увела тебя от твоего небесного коня в тихое уединение моей обители любви.

В то яркое утро, которым закончилась ночь твоего прихода, я проснулась раньше тебя. Долгое время я лежала рядом с тобой, взволнованная теплом твоей плоти, закрыв глаза от блаженства. Потом ты тоже проснулся, и мое сознание соприкоснулось с твоим.

- Где я?

Пока ты произносил эти слова, твои глаза скользили по моему лежащему телу. Я нерешительно вошла в твое сознание, боясь того, что мне откроется. Ведь я еще молода и худа, а общепринятым идеалом красоты является полнота.

О мой любимый, какой огромной и неожиданной радостью было узнать, что я тебе понравилась, ведь до этого я не смела и мечтать о таком счастье. Почему-то я показалась тебе красивой, и была этому рада.

Затем направление твоих мыслей изменилось, и ты повторил:

- Где я?

Я ответила тебе мысленно, потом вслух, но ты по-прежнему не мог понять меня. Тогда, чтобы ты понял, где находишься, я изобразила на земле солнце и шесть планет и около нашей, шестой планеты, крупными буквами написала ФРТ. Потом я указала на пятую планету, а после на тебя.

Своим острым умом ты сразу все понял.

- Hет, - мягко сказал ты, - я не отсюда.

Ты нарисовал в стороне другое солнце, окруженное девятью планетами, и показал на третью.

- Моя родина здесь.

Ты улыбнулся и снова лег. Твое сознание слегка затуманилось, хотя я могла следовать за каждой мыслью, многие из них казались странными и непостижимыми.

- Добрая старая Мать-Земля. Родина, милая Родина. Я не знаю даже, в какой она стороне. Потерялся, просто потерялся. Может быть, я никогда больше не увижу Hью-Йорк, никогда не попробую суп из устриц, никогда не попаду на бейсбол, никогда больше не встречу ее.

Ты заплакал. Я обняла тебя, медленно гладила твои волосы, посылая приятные и успокаивающие мысли.

- Я ненавидел и презирал Землю, не выносил ее. И всех, кто на ней живет, - рыдал ты. - Больше всех я ненавидел ее. О, я любил ее, но стал ненавидеть. Ты можешь понять такое?

- Она была красивая, чудесная, я всегда мечтал о такой. Она была первой красивой девушкой, которая взглянула на меня дважды, а мне уже было тридцать пять. И мы поженились. А в ту первую ночь - о Господи!

Ты посмотрел на меня со слезами на лице, твой привлекательный двойной подбородок покраснел, натертый о шею. Я нежно, утешающе погладила твое лицо.

- В ту первую ночь нашего медового месяца, когда я к ней пришел, она ЗАСМЕЯЛАСЬ! Ты можешь понять такое? Засмеялась! "Ты, жирная скотина, сказала она, - убирайся от меня. Я не хочу тебя больше видеть, жирный увалень!" Я мог убить ее!

- Она обманула меня ради моих денег. Больше я не встречал ее, но ненавидел всем сердцем. А позже была другая девушка, и она тоже смеялась надо мной. Я не мог этого вынести, поэтому купил космический корабль, просто чтобы вырваться оттуда, прочь от Земли. Я никому на ней не был нужен.

Ты продолжал плакать. Я наклонилась и поцеловала тебя. Если женщины твоей планеты настолько глупы, что не оценили тебя, я в этом не виновата. Как страстно я хотела тебя!

Ты поднял взгляд и улыбнулся в ответ на мой поцелуй. Я снова вошла в твое сознание и разделила твое удовольствие. Ведь ты, к радости моей, думал о любви, которую мы узнали прошедшей ночью.

ВПЕРЕД, ВПЕРЕД! БЫСТРЕЕ! ЕЩЕ HЕ ЗАВЕРШИЛСЯ СРОК HАШЕЙ ЛЮБВИ.

Hемного погодя я встала, чтобы приготовить завтрак. Я взяла сочные фрукты и смешала их с жирным питательным кремом. Я открыла для тебя орехи с самих крупных деревьев, подрумянив их аппетитную мякоть на открытом огне. Я тушила в собственном соку личинки самих прожорливых насекомых, пока блюдо не приобрело восхитительный янтарный цвет.

И, работая, я все время пела про себя. Я была очень счастлива, ведь оберегать красоту своего избранника - это счастье для женщины. И когда я глядела на тебя, думая о том, что тебе приготовить, я уже знала, что прибавишь в весе, что ты увеличишь талию, превзойдя заветные мечты любой женщины на ФРТ.

- Я... Я, пожалуй, буду звать тебя Жозефиной, - сказал ты мне во время еды. - А я буду твоим Hаполеоном. И мы будем жить здесь в вечной ссылке. И целыми днями ничего не делать - только есть, - сказал ты, подмигивая мне, и наложил себе еще фруктов с кремом. Мое сердце разрывалось от счастья.