Королева Хакеров - Руслан Ходяков

Королева Хакеров

Взломать за 30 секунд

Руслан Ходяков

© Руслан Ходяков, 2015

© Руслан Ходяков, дизайн обложки, 2015

Редактор Елена Пичурина

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Часть первая. Вторжение

Глава первая

в которой Александру Александровичу снятся странные сны.

Если бы Александра Александровича спросили, чего он боится больше всего на свете, то он бы, не задумываясь, ответил – встречного поезда.

Почему? Все объясняется просто. Александр Александрович – машинист метро.

Когда сидишь за «пультом движения» и со скоростью семьдесят километров в час несешься по нескончаемой, опутанной проводами бетонной трубе тоннеля Санкт-Петербургской подземки, то видишь только бесконечную чехарду шпал в свете головного прожектора, и еще темное бездонное пятно, неотвратимо надвигающееся на тебя, в котором, как в черной дыре, пропадают лучи электрического света. И пока пятно остается черным – Александр Александрович спокоен.

Двадцать лет он водит поезда и двадцать лет, каждый месяц ему снится один и тот же сон.

Он сидит за пультом. Бешено мелькают рельсы. Металлический голос диспетчера дребезжит в громкоговорители и вдруг, спасительное пятно в конце тоннеля исчезает, а впереди возникает яркий свет. И Александр Александрович понимает, что произошла ошибка, кто-то пустил по его линии другой поезд во встречном направлении. С каждой секундой свет становиться ярче. Александр Александрович сообщает диспетчеру о надвигающейся катастрофе, но диспетчер отвечает, что все в порядке, и никаких поездов на линии нет.

Свет стремительно приближающегося поезда ослепляет машиниста.

Но скоро лучи света от его прожектора, и от прожектора встречного поезда становятся одинаково яркими. Тоннель заполняется ровным сухим светом и Александр Александрович видит кабину, лобовое стекло головного вагона, и машиниста за лобовым стеклом, изумленно уставившегося вперед.

Он видит этого человека так ясно, так четко, что может рассмотреть какого цвета у него глаза, как причесаны волосы.

До столкновения остаются считанные доли секунд, но каждый раз в то самое мгновение, когда поезда должны столкнуться – он просыпается.

Александр Александрович встает, опускает с кровати ноги привычным движением, попадая в домашние тапочки и потирая вспотевшую узкую грудь возле сердца, идет на кухню. Там он не включая свет потому, что свет луны и без того хорошо освещает маленькую кухоньку достает из шкафчика пузырек с валерьянкой, уверенно капает во взятую из мойки фарфоровую кружку, выверенные годами семь капель, и выливает себе в рот приторно пахнущую жидкость, запив все холодной кипяченой водой из старого эмалированного чайника. Затем Александр Александрович закуривает Беломорину, взятую из пачки на кухонном столе, подходит к окну и долго, долго всматривается в сырую ночь пытаясь вспомнить лицо человека из встречного поезда. Но вместо лица он видит только размытое белое пятно.

– Кто ты? Скажи мне, кто ты? – тихо шепчут его губы.

Дымит, потрескивает папироса, капает вода из водопроводного крана, за окном тлеет ночь в ожидании утра, и никто, никто в целом мире не может ответить Александру Александровичу на его вопрос.

Кто он? Машинист из встречного поезда.

Александр Александрович смотрит на часы и понимает, что пора «под землю». Странный кошмар всегда снится под утро. Всегда… И уже двадцать лет.

Александр Александрович одевается, запирает дверь и быстро спускается по лестнице. Шаги гулко звучат в межлестничных пролетах старенькой хрущевки. Город еще спит, и спят люди в доме Александра Александровича. Но скоро они проснуться и тоже заспешат к ближайшей станции метро, отправляясь в очередное, прозаическое путешествие по подземному лабиринту метрополитена.

Глава вторая

в которой время движется вспять.

– Ну, Сансаныч, с тебя причитается! – воскликнула Анна Иосифовна, пышная полногрудая врачиха бальзаковского возраста привычным движением наматывая широкую, хрустящую ленту тонометра, на бицепс Александра Александровича.

– Да ну? – удивился он. – Это за что же, Аннушка?

– Да ты дурачком-то не прикидывайся, – хитро улыбнулась Анна Иосифовна. – Двадцать годков я тебе уже давление перед выездом на линию меряю, а ты на меня хоть бы глазом!

Александр Александрович изумленно огляделся, словно впервые видел и этот медицинский кабинет, и его хозяйку.

– Вот балда-то! – Воскликнул Александр Александрович. – А ведь правда… Сегодня какое число?

– Четырнадцатое марта! – улыбаясь, заметила Анна Иосифовна методически накачивая резиновую грушу прибора для измерения давления.

– Точно! – Александр Александрович хлопнул себя по лбу. – Ровно двадцать лет назад, как раз через неделю после международного женского дня, я первый раз сел в твое кресло, и твои нежные Аннушка, ручки впервые ощутили мой пульс!

– Дурень, ты Петя! – Анна Иосифовна покачала головой. – Если б ты был побойчее, то ручки мои, как ты говоришь, нежные, с удовольствием ощутили бы что-нибудь другое, погорячее, чем твой пульс… – она прищурилась и игриво посмотрела на Александра Александровича. – Может хоть сегодня, в годовщину твоей двадцатилетней деятельности встретимся, чайку попьем. У меня, кстати и к чаю, кое-что найдется! – и она свободной рукой поправила объемный лиф.

Александр Александрович покраснел. С тех пор как умерла его жена он и думать забыл о женщинах.

– Да ты не волнуйся так! – Рассмеялась Анна Иосифовна. – А то давление подскочит – на линию не пущу!

– Да не волнуюсь я… – еще больше смутился Александр Александрович и попытался сменить тему. – Кстати, что там с давлением-то?

Анна Иосифовна мельком взглянула на ртутный столбик тонометра.

– Порядок! Тебя, Сашенька, не то, что под землю, в космос можно запускать! Хороший ты мужик, Сансаныч, выносливый! – и глазки ее похотливо сверкнули.

Александр Александрович смерил взглядом врачиху и подумал: «Уж лучше я под поезд лягу… Вот, чертова баба»!

Дверь медкабинета распахнулась, и в помещение ввалился здоровяк Збруев, бригадир Александра Александровича.

– Здорово, Петя! – пробасил он. – С годовщиной тебя! С тебя причитается!

Спасибо, – сказал Александр Александрович, застегивая манжет рубашки. – Представляешь, я и забыл совсем!

– Зато начальство тебя не забыло! – прогудел Збруев. – Держи вот грамота… – он раскрыл бригадирскую папочку и достал красочный листочек. – А вот… – Збруев полез в карман огромного пиджака. – Вот часы именные! – он достал из кармана черную коробочку и протянул Александру Александровичу. – Ну, и еще, я подал ходатайство в финансовый отдел – тебе премию выпишут. В общем… – лицо Збруева расплылось в улыбке. – Поздравляю! – он пожал руку Александру Александровичу.

– Я, это… – Александр Александрович смутился, принимая грамоту и футляр с часами. – Короче, надо собраться отметить…

Приглашаю всех к себе домой в воскресенье, только вот…

– Сашенька, ты не беспокойся, – встряла Анна Иосифовна. – Если ты о готовке, то я приду, помогу…

– Ладно, Санек, – Збруев решил, что торжественную часть можно считать законченной. – Тут, такое дело. Техники только что доложили, что на третьей линии вылетела система контроля. Так, что поведешь сегодня без автопилота…

«Вот так подарочек»! – подумал Александр Александрович, чувствуя как под ложечкой нехорошо засосало.

– Так, хоть напарника дайте!

– Ты, что, – Збруев изобразил удивление. – У нас каждый машинист при деле, ты же знаешь! Сам поведешь, не впервой.

Александр Александрович вздохнул, и пошел к выходу.

– Часы не забудь! – сказал Збруев, указывая на стол Анны Иосифовны, на который Александр Александрович поставил футляр. – Мы там на задней стороне выгравировали все, что надо… Двадцать лет все-таки.

– Ах, да… – спохватился Александр Александрович, вернулся взял футляр и раскрыл его.

Часы лежали на парчовом ложе, сверкая циферблатом.

– Какая прелесть! – сказала Анна Иосифовна.

Збруев расплылся в улыбке.

Александр Александрович, взял часы в руку и приложил к уху.

– Так они же не идут… Не завели, что ли? – спросил он.

– Как не завели!? – удивился Збруев. – Сам заводил!

– Ой, и мои не идут! – воскликнула Анна Иосифовна.

Збруев автоматически посмотрел на свои часы.

– Блин, и мои встали!

Александр Александрович в недоумении поднял перед собой руку оголяя запястье.

– Мои старые, тоже… Стоят!

– Что за чертовщина! – воскликнул бригадир.

И все трое дружно взглянули на электронные часы на стене. Часы светились как обычно. И секундные цифры методично сменяли друг друга. Но…