Баллада о дороге - Александр Лурье

Алексей Березин

Джинн и отец Василий

Джинн завис под потолком и разглядывал зеленые легкомысленные занавески на окне комнаты. Отцу Василию никогда они не нравились, но поменять было как-то все некогда, да и попадья любила зеленое. А теперь вот бесовское создание таращило на них свои черные глаза и оценивающе хмыкало. Вот попадье-то влетит вечером!.. Отец Василий нащупал левой рукой требник на столе, стараясь не терять беса из виду — кто его знает, что взбредет в голову нехристю?

— Ты бес! — заявил джинну отец Василий. И подняв перед собою левой рукой требник, а правой нательный крест на цепочке, приказал: — Изыди!

Джинн опустил на него взгляд и с любопытством принялся разглядывать крест.

— Так себе работа, — сказал он. — Отлито некачественно, да и золото низкопробное.

— Не тебе судить, бес! — оборвал его отец Василий.

— Ну отчего же, — заупрямился джинн. — Мало ли золота я повидал?.. Сокровища ста султанов не сравнятся…

— Умолкни, нечистый! Не смей о святом кресте разглагольствовать! Господь даст мне сил обуздать диавола!

Джинн нахмурился, запустил волосатую руку под чалму и почесал голову.

— Добрый человек, зачем ты ругаешь меня? Разве я чем-то оскорбил тебя?

— Изыди, сатана! Именем Господа нашего, Иисуса, и всех святых его, заклинаю тебя — изыди!

Джинн поморщился. Отец Василий заметил это и приободрился — имя Иисуса явно бесу не понравилось.

— Ага! Корежит тебя, бесовское отродье, от имени Господнего?

Джинн вздохнул.

— Изжога, — сказал он. — Всего лишь пустяк, недостойный твоего внимания, о почтенный. Но я благодарен тебе за заботу, да продлятся твои годы и да прольются благости на твою голову! Я склоняю свой слух к твоим речам, и я готов выслушать, для чего ты вызвал меня.

— Я?.. — задохнулся отец Василий и от возмущения даже опустил крест. — Да как… Да ты что такое болтаешь-то, а! Чтоб я, служитель Господа, вызывал всякую непотребную нечисть из ада?

— Я не из ада, — с достоинством сказал джинн. — Я из лампы.

— Ты из ада!

— Нет, из лампы! — упрямо сказал джинн.

— Изыди!..

— И не подумаю!

— Ах ты… — отец Василий покраснел от гнева. Ноздри его раздувались, густые брови почти сошлись у переносицы, а бородка затряслась. Джинн поспешно ретировался в дальний угол комнаты, опустился на комод и уселся рядом с птичьей клеткой. Кенарь звонко цвиркнул и, скосив голову, посмотрел на джинна. Джинн расправил полы своего красного, расшитого золотыми узорами шелкового халата и развел руками.

— Почтенный служитель неведомого мне бога, — примирительно сказал джинн, кланяясь отцу Василию. — Я не совсем понимаю причину столь негативного отношения ко мне, скромному джинну… Подозреваю, что ты принял меня за какое-то злое создание. Но уверяю тебя, я настроен вполне миролюбиво. Может, тебе угодно будет вспомнить слова мудрого пророка Мухаммеда…

— Тьфу на тебя и на твоего Мухаммеда, — ответил отец Василий. Трясущимися руками он открыл требник и начал перелистывать его, отыскивая страницу с подходящими к случаю молитвословиями об изгнании злых духов.

— Полагаю также, — продолжал джинн, — что ты собираешься прочесть в своей книге что-то, что должно помочь тебе избавиться от меня?

— Именно так, — буркнул отец Василий. — Сейчас, сейчас…

— Увы! Должен сообщить тебе, о господин мой, что избавиться от меня при помощи заклинаний и молитв не получится.

— Да неужто? — усмехнулся отец Василий.

— Именно так. Ты вызвал меня, и единственный способ…

— Сколько раз тебе говорить, бес! Я не вызывал тебя! — возмутился отец Василий.

— Ты потер лампу!

— Да, я чистил старый светильник! Почему бы и нет?

— Я — раб лампы! Я появляюсь, если кто-то потрет лампу. Теперь единственный способ сделать так, чтобы я покинул твой (весьма негостеприимный, должен заметить) дом — это загадать три желания. Я исполню их и удалюсь.

Отец Василий прищурившись посмотрел на джинна.

— Врешь, бес?

— В моих словах нет лжи, — гордо сказал джинн. По его голосу было заметно, что он обижен.

— Ты исполняешь желания?

— Я обязан исполнить любое желание вызвавшего меня, — произнес джинн.

— Вот оно что, — сказал отец Василий и положил требник обратно на стол. — А что же ты не убрался восвояси, когда я приказал тебе?

Джинн запустил руку под халат, выудил оттуда измятый пергаментный свиток и потряс им в воздухе.

— Устав джиннов, пункт восьмой «а». Желание считается действительным, если загадывающий начал его словами «Я желаю…», обращаясь при этом к исполнителю (джинну, ифриту). Если бы ты правильно сформулировал свое желание…

Глаза отца Василия загорелись недобрым огнем.

— И сформулирую, — пообещал он. — Я тебе сейчас сформулирую.

— Слушаю тебя, о повелитель, — поклонился джинн. Он, казалось, не заметил сарказма в голосе священника.

— Ну так вот, бес… Я желаю… Я желаю чтобы тут, в этой самой комнате, прямо сейчас появился бы архангел Михаил и поразил тебя своим блистающим мечом и низверг тебя в самые пучины ада!

Джинн осоловело посмотрел на отца Василия. Тот стоял, подбоченясь, пряча в бороде торжествующую усмешку.

— Ну, что же ты? — сказал отец Василий. — Давай! Выполняй. Покарай сам себя, нечистый дух.

Джинн пару раз моргнул и поднял глаза к потолку.

— О, горе мне! Я не могу выполнить твое желание!

— Вот как запел, бес?.. А ну!.. — отец Василий снова потянулся рукой к требнику.

— Горе мне! — убивался джинн, размахивая в воздухе руками. — Твое желание неисполнимо, о достойный служитель своего бога!

— Это почему же? — вскинул бровь отец Василий.

Джинн поднял на него глаза, полные слез.

— Увы, о господин мой! Я не могу призвать сюда архангела Михаила! Он…

— Что — он?

— Он не существует, повелитель! — ответил джинн, напуская на себя несчастный вид. — О, горе мне! Я не могу исполнить желание повелителя!..

— Что? — остолбенел отец Василий. — Ты что мелешь! Что ты мелешь, нечистый!

— Увы мне, — печально кивнул джинн. — Увы мне, несчастному! Это истина!

— Да как ты смеешь!.. Архангел Михаил существует!

Джинн поднял просветлевшее лицо.

— Если господин пожелает, чтобы архангел Михаил существовал, я могу сделать так.

— Что-о? — возмутился отец Василий. — Богохульствуешь, бес!

— О нет, достойный служитель бога, я не богохульствую! Но раз уж так получилось, что вожделенный тобою архангел не существует…

— Изыди, гнусное отродье! — взревел отец Василий, хватая со стола требник. — Изыди немедля! Вон!

— Сформули…

— Я желаю, чтобы ты, о нечистый дух, немедленно удалился от меня в самые глухие и темные глубины ада и оставался там до скончания веков!

Джинн на секунду замер, а затем бухнулся камнем с комода. Отец Василий подумал было: «Сквозь пол прямо в ад уйдет!», но джинн упал к его ногам и склонил голову так низко, что чалмой коснулся ковра.

— Пожелай богатства! Пожелай власти! Пожелай женщин, если тебе угодно, о повелитель! Я выполню все, что попросишь! Но исполнить этот твой приказ я не в силах!

— Я желаю, чтобы ты убрался в ад! — голос отца Василия сорвался на визг. — Убирайся! Пошел прочь!

— Я не могу этого сделать! — заливаясь слезами, завопил джинн. — Ибо нет в мире места, называемого адом!

Отец Василий топнул ногой.

— Да ты издеваешься надо мной, бес! Издеваешься!? Как же нет ада, когда ясно сказано в Священном Писании…

— Увы, повелитель! — срывая с головы чалму и обнажая бритую голову, ответил джинн. — Ада нет!

— Ты — бес! А раз есть бесы, есть и ад!

— Я не бес, о мой невнимательный господин, а джинн. Я джинн, как я уже говорил тебе! И живу я не в аду, а в лампе, ибо я — раб лампы.

— Ты нечисть, а нечисти место — в аду, в пламени адском!

Джинн посмотрел на отца Василия черными глазами, в которых отражалось безмерное страдание и грусть.

— Увы, повелитель, — скорбно и тихо сказал он. — Ада нет. Ты введен в заблуждение, а твой недостойный слуга не может выполнить твой приказ.

— Ты лжешь, — дрогнувшим голосом сказал отец Василий.

— Это правда, повелитель! Увы, это правда!

— Это не может быть правдой!.. Священное Писание не может лгать! Лжешь ты, бес! Ты лжешь, чтобы поколебать меня в моей вере! Ты еще скажешь, что и рая нет?

— И рая нет, — обреченно подтвердил джинн.

— Ха! Так я и знал. Ты отъявленный лжец, бес! Все ты врешь! Может, и хозяин твой, Сатана, не существует?

— Увы…

— Покайся! — потрясая требником над головой джинна, возопил отец Василий. — Покайся, и Господь, быть может, еще смилуется над тобой! Да!… Вот что я пожелаю… Слушай меня, бес!

Джинн всхлипнул и уставился на отца Василия. Тот выдержал торжественную паузу и изрек: