Неська белобрысенькая - Нинель Красюк

Нинель Красюк

Неська белобрысенькая

Памяти моей дорогой сестры Клары

Сон детства

Одно время ей снился один и тот же сон. Она ложилась спать и знала, что он повторится. Да. Повторялся. Все было так, будто она смотрела на экран телевизора. Вот она маленькая девочка на улице небольшого северного городка. Ей лет 5–7. Она идет вдоль березовой аллеи, она не торопится, разглядывает старые березы. Как наяву видит каждую ветку, нарост и треснувшую кору. Под деревьями попадаются грибы, она видит вытоптанную траву, камешки, беленькие цветы. Впереди справа – стадион, а слева рядом с развалинами после бомбежки – немецкое кладбище. Она переходит дорогу и направляется вдоль стадиона на небольшую горушку.

Там останавливается и оглядывается вокруг. Северное белесое солнце ярко светит, и она прикрывает ладошкой глаза.

Справа от нее высится здание школы, красивое, манящее. Девочка стоит на горушке с закрытыми глазами и загадывает желание «Буду ли я хорошо учиться?»

Она не дождется, когда пойдет учится, мечтает о портфеле, тетрадках и книжках. Мама очень хочет, чтобы Клара, Нелина старшая сестра, училась хорошо, но та не любит учиться, мама сердится и всегда говорит: «Кларка, будешь портнихой. Посмотришь, будешь портнихой!»

Неля не хочет быть портнихой, ни за что. Она хочет учиться и учиться очень хорошо или просто хорошо.

Если сбежать с горушки попадаешь прямо на берег залива. Напротив, на другом берегу видна Кларина школа. Она для тех кто старше и учится десять лет. Во дворе школы есть спортивная площадка, зимой она становится катком. В здании школы большой настоящий спортзал. Слева виден мост, справа проходит ветка железной дороги.

У самого берега, выложенного серыми и розовыми гранитными блоками, растут камыши. Если наклониться, то видны стайки рыбок.

Кажется, что поймать их очень просто. Неська опускает ладошки в воду, и рыбешки шустро врассыпную уплывают прочь.

Вода чистая и прозрачная, серебряными каплями падала с пальцев.»

Водичка-водичка, умой мое личико. Чтобы щечки горели, чтобы глазки блестели.»

Часто Неська приходила сюда одна и с друзьями. Здесь можно было провести целый день. Главное, чтобы карманы не были пусты. Делились, у кого что было съедобное – черный хлеб, намазанный маргарином и присыпанный сахарным песком, слипшиеся конфеты «подушечки» с вареньем, брикеты сухого фруктового чая или куски жмыха. Тут было всегда интересно: летом плавали в заливе, а зимой скатывались кто на санках, кто на ногах, а то все вместе кучей с крутого склона по ледяной дорожке прямо на замерший лед залива. Кроме того, по весне тут на колючих кустах появляются кисленькие листочки, которые тут же поедаются. Дети разделяют кусты на участки, огороды, и при делении возникают споры: «Я первый прибежал, это мой огород.»

Пройти чуть прямо по дороге вперед и попадаешь в старый большой парк, где есть бот царя Петра I. В него залезали и воображали, что плывут по морям, по волнам… На солнечных полянах рос белый клевер- сладкая кашка, а рядом кислющий дикий щавель. На скалах растут маленькие яркие цветы, а под елками можно пощипать заячьей капусты. Плешивые скалы нагреваются на солнце, на мягких низких мхах здорово посидеть, ни о чем не думая. Сюда прибегали поиграть в мяч, в прятки, просто попрыгать с камня на камень. В парке всем хватало места и взрослым, и детям, всем находилось занятие по душе. Еще в парке был трамплин, качели, площадки для волейбола и футбола, а также открытая танцевальная площадка. Вход в парк был платный, но не для них, для них в каждом заборе находился свой бесплатный вход, через который и забегали туда своим табуном.

Парк казался бесконечным, пока однажды не забежали в неизвестно какую даль, где еще никогда не были.

Прибежали и замерли. Цепью вытянулись по скалам и встали неподвижно, как пингвины. Под мокрым темным небом на другом берегу черной щеткой высился еловый лес. Тут же вспомнились страшные случаи, о которых говаривали по домам и ходили слухи. «Если что найдете, ничего не берите в руки. Ребенок на Садовой остался без руки. Нашел во дворе красивый мячик, поднял и все – нет руки. А у девочки оторвало пальцы.

Ручку подняла.» Последнее время город будоражила молва – двое перешли границу. Идут двое. А след один. Пограничника убили ножом в спину. Не заходите в лес далеко, их пока не задержали.» А тут еще холодная гладь воды, отливающая свинцом низкого серого неба, да угрюмые скалы испугали так, что умчалась ватага быстрее ветра и больше туда ни ногой.

В светлой серости белой ночи разносились призывы матерей, зовущих своих детей по домам. Было уже очень поздно, но эта дымчатая сумеречная обманчивость скрывала время. Голоса родителей были спокойны, действительно поздно, да и они только вспомнили про время. Нечто было странное в голосах, то, что и привлекало внимание – они звучали на нескольких разных языках.

Интернациональная стайка детей разбежалась по домам. Они общались между собой на одном им понятном языке, смеси финского, карельского, идиша, какие-то отдельные слова по-шведски, но общим для них всех был русский. Хотя надо было слышать, как они произносили слова и невпопад вставляли понравившиеся им фразы. Но русскому обучали в школе, на нем учили читать и писать, а вечерами была «настоящая практика». Однако, таблички на улицах, газеты, радио и книги в библиотеках были как на русском, так и на финском. языках. Такова была жизнь в приграничной Карелии.

Маленькая Неля – одна из той интернациональной компании. Как было ей интересно слышать, как по-другому говорят в доме Идки и Венки, по-карельски, а вот дед Мойша Таньку ругает на своем еврейском языке. А Урхо, Свея, Элиза и их родители тоже говорят по-своему, по-фински.

Конечно, они говорят и по-русски, но смешно.

Неля пыталась повторять слова, прислушивалась запоминала. Она старалась проникнуть в тайны чужих слов, звуков. Получалось, но плоховато. Однако постепенно из звуков начали получаться слова, а из слов фразы. Но хотелось побыстрее, побольше, а главное самой начать что-то говорить. Нужна волшебная палочка, они с сестрой где-то она читали о такой. Ладно, будет и у нее. Взяла ветку покривее, зубами очистила от коры, обломала покороче. Края доделает дома. Готово. Теперь она сможет все и сама!

Елка

Звездным декабрьским вечером Неська подошла в парке к самой большой ели.

Она встала около нее, прижавшись к стволу щекой. Смолистый запах щекотал в носу, а кора прилипала к щеке. Неська посмотрела вверх. Елка была высокая и ветвистая. Сквозь густые ветви кое-где высоко виднелось небо в ярких точках звезд. Снег искрился в лунном свете, хрустел под ногами снег. Все казалось сказочно красивым и волшебным. Неська постукала своей волшебной палочкой по елке, и звезды нечаянно подслушали: Елка-елка, вот у меня волшебная ветка. Я постучу по тебе три раза изагадаю желание.

– Пожалуйста, исполни его. Прошу тебя. Ты ведь можешь это, такая большая и волшебная. Ты ведь все можешь, да?

Неля три раза хлестнула веткой по коре ели и жарким шепотом стала просить:

– Помоги мне узнать, как они это говорят по-другому, не по-русски. Я тоже хочу так научиться говорить, как Урхо и Свея с Элизой. Ты ведь знаешь про Златовласку.

Я хочу быть, как она, так же уметь, как она умеет понимать, как говорят другие люди и звери.

Она крепче прижалась к елке, погладила ее. Затем повернулась к стволу ели спиной. Вдруг над крышами домов пронеслось что-то яркое, но это не была звезда. Звезды обычно падали с неба и тогда все загадывали свое желание. Пока она думала, что это было, над крышами стало по обычному темно, но зато вдали заполыхало безмолвное северное сияние.

Неська постояла еще немножко под елкой, потом побежала домой.

Снег весело скрипел под ее валенками.

С той поры Неля еще внимательнее стала вслушиваться в слова и фразы, которые говорили ее друзья. Уверенная, что елка ей помогает, она стала обращаться к тете Хильде и дяде Вяйно, родителям подруг, чтобы они на своем языке называли предметы в квартире. После этого слова и предложения стали более понятными. Ей хотелось поскорее сказать что-то на их, финском языке. Как же все интересно!

Неська идет в школу

В доме жила кошка Маня. Сколько всегда кошек было в доме, но почему-то все они были Манями. Коты были Кузи, а кошки Мани. Маня была простой бело-серой кошкой с короткой шерстью. Жила независимо сама по себе, своевольной была, любила гулять больше на улице, а в дом заходила только поесть. Даже если Мане удавалось поймать мышь, она тащила ее в дом или на крыльцо. У нее постоянно были котята и с ними не знали, что делать. Вот и опять появилось двое. Одного решили тут же оставить себе. Это был комок серой шерсти с широкими темными полосками. Всем он очень понравился. Назвали котенка Ивасик. Правда, потом оказалось, что это была кошка, но имя уже не меняли. К нему все привыкли. Но шерсть у Ивасика была необыкновенной, даже на пузе -13 сантиметров! Ивасик стал первым Неськиным другом. По вечерам, когда их оставляли одних, Ивасик утешал, как мог, мурлыкал, ходил следом, слушал, как Неська читала ему газеты или книги. От него шло тепло и спокойствие.