Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Проза » О войне » Старики и бледный Блупер - Густав Хэсфорд

Старики и бледный Блупер - Густав Хэсфорд

21.12.2023 - 22:24 0 0
0
Старики и бледный Блупер - Густав Хэсфорд Старики и бледный Блупер - Густав Хэсфорд
Описание Старики и бледный Блупер - Густав Хэсфорд
Американский роман с элементами автобиографии. Написан в 1979 году Густавом Хэсфордом (1947–1993), ветераном морской пехоты США, по своим воспоминаниям о Вьетнамской войне. Экранизирован в 1987 году Стенли Кубриком и Майклом Герром под названием «Цельнометаллическая оболочка». В 1990 году вышло продолжение романа — сиквел «Бледный Блупер» (The Phantom Blooper) о «предателе» с гранатомётом M79. Планировалась и третья часть (трилогия), однако автор умер вскоре после завершения второй.
Читать онлайн Старики и бледный Блупер - Густав Хэсфорд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 100
Перейти на страницу:

Г.Гасфорд

СТАРИКИ И БЛЕДНЫЙ БЛУПЕР

Прощальное слово солдату

Прощай же, солдат,

С тобой мы делили суровость походов,

Быстрые марши, житье на бивуаках,

Жаркие схватки, долгие маневры,

Резню кровавых битв, азарт, жестокие грубые забавы,

Милые смелым и гордым сердцам, вереницу дней, благодаря тебе и подобным тебе

Исполненных войной и воинским духом.

Прощай, дорогой товарищ,

Твое дело сделано, но я воинственнее тебя,

Вдвоем с моей задорной душой

Мы еще маршируем по неведомым дорогам, через вражеские засады,

Через множество поражений и схваток, зачастую сбитые с толку,

Все идем и идем, все воюем — на этих страницах

Ищем слова для битв потяжелее и пожесточе.

Уолт Уитмен, «Барабанный бой», 1871 г.

Часть первая. Старики

ДУХ ШТЫКА

Я думаю, Вьетнам заменил нам счастливые детские годы.

Майкл Герр, «Репортажи»

Морской пехоте нужно несколько хороших парней…[1]

Рекрут говорит, что его зовут Леонард Пратт.

Не задерживаясь надолго взглядом на тощем деревенском пацане, комендор-сержант[2] Герхайм незамедлительно перекрещивает его в Гомера Пайла[3].

Это он, наверно, шутит так. Никому не смешно.

Рассвет. Зеленые морпехи. Трое младших инструкторов орут: «Становись! Становись! Не шевелиться! Не болтать!» Здания из красного кирпича. Ивы с ветвями, увешанными испанским бородатым мхом. Длинные нестройные шеренги потных типов гражданского вида, стоят навытяжку, каждый на отпечатках ботинок, которые желтой краской ровно оттиснуты на бетонной палубе[4].

Пэррис-Айленд, штат Южная Каролина[5], лагерь начальной подготовки рекрутов морской пехоты США, восьминедельный колледж по подготовке типа крутых и безбашенно смелых. Выстроен он среди болот на острове, ровно и соразмерно, но выглядит жутковато — как концлагерь, если б кто сподобился разместить его в дорогом спальном районе.

Комендор-сержант Герхайм сплевывает на палубу.

— Слушай сюда, быдло. Пора бы вам, гнидам, и начать походить на рекрутов корпуса морской пехоты США. И ни секундочки не думайте, что вы уже морпехи. Вы всего-то за синей парадкой зашли[6]. Или я не прав, девчонки? Сочувствую.

Маленький жилистый техасец в очках в роговой оправе, которого уже успели прозвать Ковбоем, произносит:

— Джон Уэйн, ты ли это? Я ли это? — Ковбой снимает перламутровый «стетсон»[7] и обмахивает вспотевшее лицо[8].

Смеюсь. Проиграв несколько лет в школьном драмкружке, я научился неплохо подражать голосам. Говорю в точности как Джон Уэйн:

— Что-то мне это кино не нравится.

Ковбой смеется. Выбивает «стетсон» о коленку.

Смеется и комендор-сержант Герхайм. Старший инструктор — мерзкое коренастое чудище в безукоризненном хаки. Целясь мне пальцем промеж глаз, говорит:

— К тебе обращаюсь. Вот-вот — к тебе. Рядовой Джокер[9]. Люблю таких. В гости забегай — сестренку трахнуть дам.

Скалится в ухмылке. И тут лицо его каменеет.

— Гондоныш этакий. Ты мой — от имени до жопы. И будешь ты не ржать, не хныкать, и учиться по разделениям. А научить я тебя научу.

Леонард Пратт расплывается в улыбке.

Сержант Герхайм упирается кулаками в бока.

— Если вы, девчонки, выдержите курс начальной подготовки до конца, то уйдете с моего острова как боевые единицы, служители и вестники смерти, вы будете молить господа, чтоб он даровал вам войну — гордые воины. Но пока тот день не наступил — все вы рыготина, гондоны и низшая форма жизни на земле. Вы даже не люди. Говешки вы амфибийные — целая куча.

Леонард хихикает.

— Рядовой Пайл полагает, что со мной реально весело. Он думает, что Пэррис-Айленд — штука посмешнее проникающего ранения в грудь.

Лицо деревенщины застывает с тем невинным выражением, какое происходит от вскармливания овсяной кашей.

— Вам, гнидам, будет тут не до веселья. От построений вы тащиться не будете, и самому себе елду мять — удовольствие так себе, да и говорить «сэр» типам, которые вам не по душе — тоже радости мало. Короче, девчонки — это жопа. Я буду говорить, вы — делать. Десять процентов до конца не дотянут. Десять процентов гнид или сбегут отсюда, или попробуют распрощаться с жизнью своей, или хребты переломают на полосе уверенности[10], или просто спятят на хер. Именно так. Мне приказано выдрать с корнем всех чмырей с некомплектом, из-за которого им нельзя служить в моем любимом Корпусе. Вы — будущие хряки[11]. А хрякам халявы не положено. Мои рекруты учатся все преодолевать без халявы. Я мужик крутой, и это вам не понравится. Но чем круче будете меня ненавидеть, тем большему научитесь. Верно говорю, быдло?

Пара-тройка из нас бормочут:

— Да. Ага. Так точно, сэр.

— Не слышу, девчонки.

— Так точно, сэр.

— Все равно не слышу вас, девчонки. Громко отвечать, как мужикам положено.

— Так точно, сэр!

— Задолбали! Упор лежа — принять.

Валимся на горячую палубу плаца.

— Мотивации не вижу. Слышите, гниды? Слушать всем. Мотивацию я вам обеспечу. Esprit de corps у вас нету. Будет вам esprit de corps[12]. Традиций тоже не знаете. Традиции я вам преподам. И покажу, как жить, дабы быть их достойными.

Сержант Герхайм расхаживает по плацу, прямой как штык, руки в боки.

— Встать! Встать!

Обливаясь потом, поднимаемся. Колени содраны, в ладони впились песчинки.

Сержант Герхайм говорит трем младшим инструкторам: «Что за жалкий сброд!» Затем поворачивается к нам:

— Гондоны тупорылые! Резкости не вижу. Упали все!

Раз.

Два.

Раз.

Два.

— Резче!

Раз.

Сержант Герхайм переступает через корчащиеся тела, плющит ногами пальцы, пинает по ребрам носком ботинка.

— Господи Исусе! Ты, гнида, сопишь и кряхтишь, прям как мамаша твоя, когда твой старикан ей в первый раз засадил.

Больно.

— Встать! Встать!

Два. Все мышцы уже болят.

Леонард Пратт остается лежать плашмя на горячем бетоне.

Сержант Герхайм танцующей походкой подходит к нему, глядит сверху вниз, сдвигает походный головной убор «Медвежонок Смоуки»[13] на плешивый затылок.

— Давай, гондон, выполняй!

Леонард поднимается на одно колено, в сомнении медлит, затем встает, тяжело втягивая и выпуская воздух. Ухмыляется.

Сержант Герхайм бьет Леонарда в кадык — изо всей силы. Здоровенный кулак сержанта с силой опускается на грудь Леонарда. Потом бьет в живот. Леонард скрючивается от боли. «Пятки вместе! Как стоишь? Смирно!» Сержант Герхайм шлепает Леонарда по лицу тыльной стороной ладони.

Кровь.

Леонард ухмыляется, сводит вместе каблуки. Губы его разбиты, сплошь розовые и фиолетовые, рот окровавлен, но Леонард лишь пожимает плечами и продолжает ухмыляться, будто комендор-сержант Герхайм только что вручил ему подарок в день рожденья.

* * *

Все первые четыре недели обучения Леонард не перестает лыбиться, хоть и достается ему — мало не покажется. Избиения, как нам становится ясно — обычный пункт распорядка дня на Пэррис-Айленде. И это не та чепуха типа «я с ними крут, ибо люблю их», которую показывают всяким гражданским в голливудской киношке Джека Уэбба «Инструктор»[14] и в «Песках Иводзимы» с Мистером Джоном Уэйном. Комендор-сержант Герхайм c тремя младшими инструкторами безжалостно отвешивают нам по лицу, в грудь, в живот и по спине. Кулаками. Или ботинками — тогда они пинают нас по заднице, по почкам, по ребрам, по любой части тела, где черно-фиолетовые синяки не будут на виду.

Тем не менее, хоть Леонарда и лупят до усрачки по тщательно выверенному распорядку, все равно не выходит выучить его так, как других рекрутов во взводе 30–92. Помню, в школе нас учили по психологии, что дрессировке поддаются рыбы, тараканы и даже простейшие одноклеточные организмы. На Леонарда это не распространяется.

Леонард старается изо всех сил, усерднее нас всех.

И ничего не выходит как надо.

Весь день Леонард лажается и лажается, но никогда не жалуется.

А ночью, когда все во взводе спят на двухъярусных железных шконках — Леонард начинает плакать. Шепчу ему, чтоб замолчал. Он затихает.

Рекрутам ни на секунду не положено оставаться одним.

* * *

В первый день пятой недели огребаю от сержанта Герхайма по полной программе.

Я стою навытяжку в чертогах Герхайма — каморке в конце отсека отделения.

— Веришь ли ты в Деву Марию?

— Никак нет, сэр!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 100
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Старики и бледный Блупер - Густав Хэсфорд торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...