Предложение фор-демократии - Альберт Савин

Предложение фор-демократии

Альберт Савин

© Альберт Савин, 2016

ISBN 978-5-4483-2990-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Зачем человеку общество?

Вопрос-то, казалось бы, чисто риторический, и любой, более-менее образованный и здравомыслящий человек способен дать на него исчерпывающий ответ.

Но он становится далеко не риторическим в связи с начавшейся со второй половины 20 века экспансии т.н. международных правовых норм на свободу личности от общества, от власти, от государства. А по сути этими нормами спрашивалось у людей – что за чушь придумали когда-то кучковаться с другими, а не жить свободными сущностями?

И может всё же несколько ошиблись корифеи международного права, имея в виду под свободой личности – свободу пары личностей противоположного пола, без чего в принципе невозможна генерация самих личностей? Но нет же. Правовые нормы приветствуют семейные союзы и из однополых свободных личностей – в качестве некой высшей нормы свободных меж человеческих отношений.

Так может быть свободные от общества личности ещё и умудрятся свободно, независимо и самостоятельно обеспечивать себя множеством разнообразных запросов и потребностей в товарах и услугах, не подчиняя своей свободы корпоративному регламенту и без выхода на общий со всеми обменный рынок?

А корифеи международного права, возможно, рассчитывают, что и угрозы человечеству от стихийных бедствий и социальных противоречий – вполне одолимы свободной личностью-суперменом, по типу голливудских боевиков с «хеппи эндами»?

Конечно же – нет, и совсем даже наоборот. Хочешь жить свободно – обеспечь свободу прежде всего общую, как от внешних, так и внутренних посягательств. Иначе (раньше или позже) – сдаваться на милость куда более свободных сил и с такими масштабами ограничений, по сравнению с которыми ограничение свободы личности законной властью во имя свободы всего общества – покажутся укусом комара на теле бегемота.

Складывается такое впечатление, что корифеи правовых норм работали над ними с затуманенным рассудком, не позволяющим заглянуть в перспективу их развития в устойчивые правовые тенденции. А именно в подобном видении – свобода личности от другой личности – означает разрушение семей, свобода личности от общества – разрушение общества, а свобода от власти – разрушение государства. Не говоря уже о принципиальном обрыве родовых потомственных ветвей самих участников однополых браков, а в конечном счёте и всего рода человеческого.

Но туман тут же рассеивается, если только обнаружить – насколько удачен подобный правовой инструмент в условиях конкурентной борьбы, с переводом международного противостояния в противостояния внутри-общественные (оппозиционные), с непременным само развалом стабильного конкурента, при благонамеренной поддержке свободы личности всяческим содействием со стороны.

Три четверти века прозападная цивилизация не знала, с какой позиции подойти к феномену СССР – то ли с традиционно-силовой (что оказывалось бесполезным), то ли с позиции мирного сосуществования систем с разными идеологиями.

А вот идея со свободой личности от общества, от власти, от государства сработала – вирус самораспада конкурентов запущен. На вполне цивилизованной правовой основе!

2. Чем чреваты смены власти

Политических экспериментов по усовершенствованию власти – немало. Но что-то мало таких, в которых хотя бы попытались оценить – во что они обходятся народу (обществу) и стране. Особенно от партийно-политического плюрализма во власти, допущенного не просто к коллективной выработке законов, но и к овладению должностей глав администраций и государственных постов по частным политическим предубеждениям, разворачивающим общество, страну и доверие к власти на разные, вплоть до протипопложных, направления – по числу правящих партий, нацеленных на смену общенациональной власти такой, которая бы больше всего соответствовала частному идеологическому убеждению, победившему в очередной избирательной кампании.

Однако мало кто обращает внимание на то, что негативные моменты могут содержаться не столько в форме власти, сколько в самом факторе смены власти. По сути – любая форма смены власти, как революционная, так и демократическая, остались скачковыми. И это при том, что никаким скачкам не поддаётся ни индивидуальное сознание, ни национальный менталитет – бережно пестованные прежней властью. Никаким, кроме, разумеется, принудительных и с новыми жертвами и ущербами.

Но теперь уже не от революционных переворотов, во время их свершения и, как правило, в одной столице с центральной властью, а мобилизуемое по всей стране по отношению к населению с прежним менталитетом – новыми законами и силами правопорядка, со стремлением привести к общему законопослушанию всех, не согласных с новым порядком.

А чем, собственно, гарантруется – что новая власть будет лучше прежней?

Действительно – для простого избирателя задача с оценкой множества программ и платформ – сложна. Но направленные на будущее время, они носят чисто предположительный характер, зависимый в будущем от многих непредвиденных факторов. А самый существенный из них – какие личности во власти и под ней будут продвигать те программы выработкой стратегий, законов и планов. А вот задача их отбора по совместной практической деятельности, авторитету и заслугам (праймериз) – как раз и по плечу массовому избирателю.

Конечно – можно иметь идеальные законы, разработать идеальные программы, обеспечить их полное выполнение денежными средствами, предусмотреть самые благоприятные условия. Но для чего нужны все эти бумажные изыски – без претворения в созидательную практику? А именно практику физически невозможно осуществлять в будущем времени!

И тогда для того, чтобы выявить самого, правильно мыслящего, лидера – в настоящем времени разворачивается то, что образно представляется «дележом шкуры ещё никем не убитого медведя». Тут самое время для словесных баталий про то, какие есть среди нас таланты – на фоне всей остальной невзрачной массы.

Вот он бы действительно предложил самые оптимальные законы и программы и нашёл бы средства для их полной реализации. Или уже нашёл – и на исключительное благо той самой невзрачной массы. Он понимает, что конечно же, для будущего времени – это пока всего лишь словеса. Но вот если дать ему власть, заодно с мощнейшими природными ресурсами, да таким образом добраться до государственого бюджета из налогов с той невзрачной массы и приобщить его к тощей партийной кассе – претворять в практику можно начинать уже сегодня, не дожидаясь будущего.

Претворять начнут, но именно те самые невзрачные массы. Политики – словесами тоже. Но теперь уже не убеждающими, а обретшими силу власти и Кодекса об ответственности, позволяющими в созидании лишь водить рукой, указывая беспартийным лидерам из невзрачной массы – как организовать и реорганизовать. А все созидательные успехи припишет себе.

Однако, если посмотреть на это со столь модной сегодня прагматической позиции – кто, спрашивается, из менее талантливых откажется побороться за подобный куш на кону? Благо теперь свобода и пытаться разрешено – хоть из следственного изолятора!

Выходит – забавляясь сменой власти в удобных креслах и за трибунами – никому и в голову не приходит мысль о том, что под невзрачной массой забавляются народом (обществом) и судьбой государства!?

3. Иные понятия общечеловеческих ценностей

Иное понятие о правах и свободах

Долго ломали головы юристы-международники над тем, как решить проблему всеобщего равенства – цивилизовано, по отношению ко всем и независимо от имущественного и других социальных различий.

Пока не пришла светлая идея, по которой, если для самых разных индивидуальных способностей придумать этакий виртуальный шлагбаум с равными для всех правами и особо добавить, что в этом не чьих-то политиков заслуга, а просто принадлежат они каждому от рождения – то вот вам и равенство, над которым так долго и бесполезно хлопотали утописты по той простой причине, что далеки они были от своих народов.

И что-то в этом схожее с не менее светлой идеей международников-экономистов про свободный рынок между самыми разными людьми, обществами и государствами, согласно которой этот рынок регулировать не требуется. Он сам отрегулируется никому неведомой рукой, при условии, чтобы ей никто не мешал.

Тут бы доблестной статистической науке уточнить, насколько виртуальные права нивелируют неравенство в действительности – хотя бы для разъяснения смысла их расчудесного появления на свет вместе с грудничками, а главное – как ещё можно наращивать право на жилище, образование и т.д – кроме как наращиванием материальных возможностей, которые напрямую зависят от неравных же способностей, а вместе с грудничками почему-то не появляются.