Колотун - Том Кай

Колотун

Том Кай

Посвящается Ольге

© Том Кай, 2015

© Ольга Железнякова, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

Отмщение игрокам, на которых вы напали первыми, невозможно

Глеб щелчком отправил окурок в пустую банку, стоявшую на подоконнике. Этажом выше громыхнула дверь. Кто-то быстро, перепрыгивая несколько ступенек сразу, побежал по лестнице вниз. Глеб выскочил из подъезда и спрятался за угол дома.

Консьержка успела что-то крикнуть ему в спину, охранник дернулся зачем-то за Глебом, но когда тот выскочил за дверь, лениво махнул рукой и снова уселся разгадывать сканворд.

Глебу пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы унять бешеный стук сердца.

Снежинки мертвыми холодными мухами опустились на лицо. Зима… Сначала появляется запах. Непонятно, откуда он берется. Когда декабрьский ветер оборвет с деревьев жухлую листву, подморозит до состояния высохшей шпатлевки землю, появляется запах зимы – за несколько секунд до снега.

Уловить его – большая удача! Для этого нужно задрать голову, широко раскрыть рот, высунуть язык и поймать несколько капель замерзшей влаги.

Глеб высунул язык и закрыл глаза. С первой снежинкой он вспомнил ощущение из детства, когда нет ничего важнее первого снега, раскрытого рта и текущего момента…

Глеб накинул капюшон толстовки. Пальцы до белизны в костяшках сжали нож. Из подъезда выскочил коренастый, плотно сбитый мужчина и быстро зашагал в сторону припаркованного серебристого внедорожника. Глеб бросился за ним, дернул водительскую дверь и тут же получил резкий удар между ног. Перед глазами поплыли фиолетовые круги. Второй удар пришелся точно в подбородок. Последнее, что услышал Глеб, перед тем как потерял сознание, – хруст нижней челюсти.

Стас пинком перевернул вялое тело на живот и наступил на шею. Руки затрещали в локтях от резкого залома. Пластиковая стяжка надежно стянула кисти.

– Даже не дергайся!

Стас убрал ногу.

– С-сука!

Глеб выплюнул сгусток крови.

– Чмо ты, Глеб! Как был чмом, так и остался.

– Теперь что?

– Не знаю. Оставлю так. Выберешься – живи, нет – хрен с тобой!

Стас с оттяжкой пнул Глеба по ребрам. Тот охнул и свернулся в позе эмбриона.

– Надеюсь, сдохнешь.

Стас сел в машину и уехал, оставив Глеба лежать на снегу.

Глеб закрыл глаза. Стас Строев… Как же так получилось, что он опять появился в его жизни спустя столько лет?

Глеб кое-как поднялся на ноги. Голова кружилась, отчего к горлу стразу подступила тошнота.

Оглядевшись вокруг, Глеб почти отчаялся. Видимо, Стас вывез его километров за сто от Москвы. Вокруг только лес. Глеб решил двигаться вперед, сколько сможет. Нужно выйти к людям до темноты. Вчера еще было тепло – градусов пять ниже нуля, но сегодня основательно подморозило.

Изловчившись, Глеб вытащил из кармана телефон. Аппарат пискнул севшим аккумулятором. Глеб нащупал пальцами центральную кнопку, по памяти отсчитал три иконки вверх. Четвертой как раз должен быть WhatsApp. Глеб ткнул один раз. По идее, программа должна открыться на последнем чате – значит, нужно вернуться на предыдущий экран к списку контактов. Глеб нажал пальцем туда, где должна быть стрелочка возврата назад. Теперь нужно найти контакт Макса. Сделать это, держа телефон за спиной, не зная, ту ли вообще программу открыл, непросто. Чат с Максом должен быть вторым сверху. Глеб вспомнил, что последний раз переписывался с Настей, а до нее с Максом. Он нажал примерно туда, где должна быть переписка. Набрать текст не получится. Отправить местоположение, пока не села батарея. Телефон еще раз пискнул и выключился.

Глеб лег на землю.

Еще несколько минут назад прозрачное небо теперь было затянуто облаками. В воздухе запахло грозовым озоном, что странно для конца декабря. Облака обуглились в тучи. Стало как будто немного теплее. Казалось, что сейчас небо разорвут молнии, оглушив раскатами грома, но вместо этого в полной тишине пошел снег. Легкие снежинки сменились тяжелым и одновременно невесомым снегопадом. Уже через несколько минут колючий, ощетинившийся от мороза лес распустился белоснежным пухом на ветках. Глеб перекатился по земле в сторону, чтобы оказаться на снегу. Темное пятно земли в форме его тела сначала сопротивлялось теплом первому слою снежинок, но потом холод победил. Еще через минуту не осталось и следа. Глеб улыбнулся, словно под снегом исчезло что-то, от чего он никак не мог избавиться.

В детстве Глеб боялся темноты, седых старух и чуть позже Фредди Крюгера. Последнего бояться проще всего. Это уже не детский страх, когда не понимаешь причин происходящего, – это даже не страх. Несколько порций испуга разной степени «бу!».

Седые старухи – другое дело. Одна такая жила по соседству – бабка Фамаида. Скукоженная в изюм, длинные седые волосы, треснувшее морщинами лицо. Даже не старость – ветхость. Дунь чуть посильнее – рассыплется в пепел.

Бояться ее нужно так; залезть к Фамаиде в огород, оборвать черемуху, налопаться до фиолетовых губ и ждать, когда старушка выйдет на крыльцо. Затем перемахнуть через забор, лечь и смотреть в щель между досками, как Фамаида грозит кулачком.

– А в дом к Фамаиде залезть слабо? – Валька повис на черемухе, держась за ветку одной рукой.

– А сам? – спросил Глеб.

– А я уже был там.

Глеб знает, что Валька врет, но уличить не решается. Задира он. Чуть что – сразу в нос.

– Не слабо!

Глеб набрался смелости.

– Ладно, верю, но ты докажи! – Валька спрыгнул на землю. – Мне мама рассказывала, что у Фамаиды в черном-пречерном шкафу на самой дальней полке спрятана книга про колдовство. Фамаида по ней порчу наводит. Притащи книгу – поверю, что не слабо.

– Притащу!

Валька Чигорин. Гроза деревни. Пацаны звали его Чигой. Чига и Глеб – единственные из детей, кто всегда жил в Колотуне и нигде, кроме деревни, больше не был. Когда начинался учебный год, в школу приходилось ездить в районный центр. Остальные дети появлялись только на летних каникулах. К началу осени за ними приезжали родители.

Чига с Глебом, казалось бы, должны были стать закадычными друзьями, однако садистская жестокость Вальки отталкивала Глеба. Ему не нравилось, но в то же время он был готов вместе в Чигой мучить муравьев, заливая муравейники водой или даже поджигая их… ну, стрекозам крылья обрывать. Что там эти стрекозы и муравьи чувствуют? Ничего, наверное, не чувствуют. Когда Чига поймал соседскую кошку и заставил Глеба смотреть, как он прибивает ее гвоздями к дереву, Глеб до ужаса стал бояться Чигу. Тогда, в лесу, Глеб не мог слушать вопли замученного животного и что было сил пытался закрыть уши ладошками. А Чига только смеялся. Хватал Глеба за руки, не давая ему заткнуть уши. Когда Глеб попытался уйти, Валька схватил его за грудки и пригрозил, что если кто узнает – быть Глебу на месте этой кошки.

Детство – самое беспощадное время в жизни человека. Все чувства и эмоции наизнанку. Только дети и маньяки могут получать удовольствие от страданий живого существа. Несколько дней Глеб не мог оправиться от увиденного и как мог избегал компании Вальки Чигорина. Но в деревне особо не спрячешься. Тем более лето на носу. В Колотун понемногу съезжается на каникулы бледная городская детвора. И Глеб стал бояться Вальку Чигорина – безобидного на вид, белобрысого, веснушчатого, словно его обсыпали гречкой, пацана, внешне похожего на херувима, однако с замашками средневекового инквизитора. Отсидеться всё лето из-за него у себя в огороде не получится. Тем более в Колотун скоро приедет Алёнка – соседка Глеба из дома через дорогу.

Алёну привозили в деревню на блестящей черной «Волге». Родители Алёны казались Глебу существами с другой планеты. Отец работал в городе в одном из НИИ, мать учителем в школе. Иногда за отцом среди ночи приезжала машина. Глеб видел, как он выскакивал из дома, на ходу надевая пиджак. Мать Алёны нежно обнимала мужа, целовала и махала вслед машине. Так он мог уехать до осени и ни разу не появиться.

Алёна была единственной девчонкой в деревне. Тугая коса иссиня-черных волос, легкое васильковое платье. Худенькая, даже какая-то прозрачная, по-детски угловатая, она иногда смотрела через забор, как мальчишки со сбитыми в кровь коленями гоняют мяч. Или сидела с книжкой на берегу речки Студёнки чуть поодаль и смотрела, как Валька Чигорин, Глеб и другие пацаны сигают с обрыва в реку. Она ни с кем не общалась. Только завидев Глеба, всегда махнет ему, улыбнется. Что-то ухало внутри от ее улыбки, бросало то в жар, то в холод, и тогда Глеб сильнее всех бил по мячу, а прыгая с обрыва, делал головокружительное сальто. За это Чига Глеба ненавидел. Он не понимал, почему Алёнка всегда машет Глебу, а на него, на Вальку – грозу всей детворы даже не смотрит! Глеб не знал, почему ему хочется, чтобы она смотрела, как он играет в мяч, как прыгает в реку. Но когда он ловил ее взгляд, хотелось сделать еще что-нибудь такое, отчего она восторженно всплеснет руками. Но стоило только сделать лишнего – забросить мяч кому-нибудь в окно или прыгнуть с обрыва в реку головой вниз, а не «бомбочкой», – Алёна закрывала глаза, фыркала и сразу уходила.