Рассказы о животных - Дмитрий Коробков

Рассказы о животных

Дмитрий Коробков

© Дмитрий Коробков, 2016

ISBN 978-5-4483-3571-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Матильда

– Как зовут?

– Её? Матильда Флай Стар.

Ветеринар перестала писать и, подняв голову, молча посмотрела на меня с лёгкой улыбкой.

– Так по паспорту, – поторопился пояснить я, отвечая на вопросительный взгляд доктора, с некоторой неуверенностью.

– Вы и дома её так зовёте?

– Нет, дома просто Мотя.

– Понятно, – и женщина продолжила заполнять журнал.

Мотька – щенок, русский охотничий спаниель. Оказалась у нас совершенно случайно. Конечно, я всегда хотел иметь собаку. А когда однажды приобрёл охотничье ружьё, и вовсе стал рассматривать возможность покупки небольшой лодочки или собаки охотничьих кровей. Иногда даже спрашивал жену: «Выбирай, собака, или лодка?» – отлично понимая, что лодка в городе, – седло на корове. Собака, – конечно, была тем выбором, который я хотел услышать, не принимая серьёзного решения в одиночку. Стал даже подбирать породу предполагаемого друга, так чтобы и в городской квартире было не тесно, и для охоты, чтоб была пригодная. Пришлось сразу отсеять крупные и длинношерстные породы. Такса, – прикольная даже жена к ним не равнодушна, но за уткой она точно не поплывёт, куропатку в поле не отыщет. Круг сузился до короткошерстных легавых. Но так часто случается в жизни, что «хотеть» и «иметь» не всегда дружат между собой, а то и вовсе ссорятся. Однако товарищ по работе, помня моё скромное увлечение охотой, как-то предложил:

– У знакомых моей жены есть щенок спаниеля, а у детей, там оказалась жуткая аллергия. В общем отдают. Возьмёшь?

– Да мне эти рыжие спаниели, как-то не очень… Я бы хотел легавую; и для души и для охоты.

– Ну, ты хотеть ещё долго будешь… Поедешь смотреть, не понравиться, не бери. Тем более что это не кокер коричневый, а русский спаниель, белая с чёрным.

– Поеду! – вдруг резко решил я.

Ведь он прав, рассуждать и думать о своей будущей собаке, я могу ещё сколько угодно долго, а толку? Всё само решится, посмотрю, а там…

На смотрины я взял с собой старшую дочь. Так мы поделим ответственность за принятие решения. Хотя беря её с собой, я уже не сомневался в исходе нашей поездки. Правильнее сказать, что она ехала со мной «заградотрядом» не дать мне возможности поколебаться в своём решении. По пути мы заехали за женой сослуживца, которая предварительно договорилась со своей подругой о нашем визите.

Дверь нам открыла хозяйка, и маленькое существо, суетившееся у её ног. От радости щеночек сделал приветственную лужу на полу.

– Вы не пугайтесь, она ещё маленькая совсем, – оправдывалась хозяйка.

Но я и не испугался. Маленькая, худенькая она игриво знакомилась с новыми людьми. Дочка присела на корточки, и щеночек стал карабкаться к ней на колени. Выбор сделан. Как она была не похожа на тех толстеньких пушистых щенят, которые иногда встречаются на улице да у рыночных торговцев.

– Осторожнее, а то и на Вас обрадоваться может, – предостерегла хозяйка.

– Пройдемте, может на кухню, – предложила жена сослуживца, сопровождавшая нас, – давайте чаю, выпьем, – я с конфетами.

Разговор практически сразу перешёл к уточнениям и разъяснениям по ветеринарии с витаминам, кулинарии, рациону питания, и всему прочему, что сопутствовало содержанию питомца дома. Когда и какие прививки сделаны. Что ещё осталось до начала её первых уличных прогулок. Хозяйка даже заранее подготовила нам шпаргалку со всеми замечаниями, названиями и нештатными ситуациями.

– Вот её документы. Здесь паспорт, «щенячка», адрес и телефон клуба. Прививки в паспорте.

Хозяйка явно переживала и волновалась.

– Почему имя такое, – поинтересовался я, листая паспорт, – Матильда Флай Стар?

– Матильда, ну там по первым буквам от кличек родителей, вот мы придумали, а вторая часть от клуба, это клуб так называется «Флай Стар». В принципе Вы ещё можете её переименовать, Матильду, пока она ещё маленькая…

– Нет, конечно, никто её переименовывать не будет, – я наклонился к собачке, которая вертелась у ног дочери, – да, Мотя? – и погладил её по маленькой ушастой голове.

Её огромные глазёнки посмотрели на меня, а тёплый шершавый язык лизнул руку. Сложно сказать понимал ли этот щеночек, что происходит или нет. Его, теперь уже прежняя хозяйка, явно любила эту кроху, но была вынуждена расстаться с ней по какой-то причине. Может из-за аллергической реакции детей или Мотькиной реакции оставлять повсюду пятна своих эмоций? Так или иначе, мы забирали это худенькое, ушастое, дивное создание. Она радовалась нам своей собачьей искренностью. Женщина собрала нам Мотину подстилку, миску и игрушку для зубов, явно купленную ей на вырост. Так всем будет проще привыкать: прежним владельцам без Матильды, а Мотьке к новой квартире.

– Про витаминки не забывайте, – сказала она, закрывая за нами дверь.

Подруги остались дома пить чай, а мы с дочерью и торчащей у неё из-за пазухи мелкой мордочкой вышли к машине. Домой доехали быстро с радостью и воодушевлением. Появившись в новом своём доме, Матильда от растерянности или для знакомства накапала на пол. Жена ждала нашего появления с новым питомцем, не сомневаясь в том, что мы вернёмся не одни. Она только не знала, кого ей ждать. А вот младший сын был буквально ошарашен вторгшейся в его жизнь неожиданной и величайшей радостью. Окруженная любовью и заботой Мотька понимала, что оказалась среди любящих её людей.

– Спокойная собачка? – поинтересовалась врач, подходя к нам со шприцем, – не кусается?

– Нет, не кусается.

– Подержите её, вот так, всё. Какая умница, всё уже не бойся, больше колоть не буду, – успокоила всех ветеринар.

– Теперь через год?

– Да, можно чуть раньше.

Я только поднёс Мотьку к сумке, в которой она прибыла в эту клинику на очередную прививку, как та уже забралась в неё и из укрытия вопрошающе глядела по сторонам. Матильда окрепла и больше не выглядела мелким заморышем. Её необычный окрас: белая с чёрными пятнами, чёрной мордашкой и ушами, напоминал расцветку коров с пакета молока. Жена даже в шутку звала её так к себе: «Иди сюда, коровушка моя». И та бежала, радостно виляя маленьким хвостиком. По отношению к невысокой, но стройной Матильде, сравнение с коровушкой звучало смешно. Её круглые карие глаза светились доверием и преданностью, что не мешало ей частенько хулиганить.

Сова

Работая пионервожатым, в лагере «Берёзки» нашего славного НПО, направленный туда от отдела и комсомольской организации, я прививал пионерам всё самое лучшее, что мог, должен, и что было принято. За свои старания и усердие был отмечен почётной грамотой, с формулировкой, которую помню дословно, по сей день: «За коммунистическое воспитание пионеров и школьником в летний оздоровительный период». Однако главной наградой к тому документу прилагались отгулы, заработанные мной за переработку, работу в выходные и прочее, прочее, что позволяло мне с размахом отметить окончание пионерского беспредела и беззаботно отправиться на Черноморское побережье… Но сейчас не об этом.

О лагере ночью. Когда оголтелая банда пионеров затихала после отбоя и моих пожеланий: «Доброй ночи…», наступала тишина. Даже усталость от бесконечной суеты не могла заставить вожатых, откомандированных организацией и практиканток из педучилища, направленных нам в помощь, разбежаться по своим коморкам и залечь спать. Такое время без пионеров жалко было просто продрыхнуть, да и какая там усталость спустя всего полгода после армии? Молодой здоровый организм трудно было утомить дружине юных ленинцев. Чем мы только не занимались… Но сейчас не об этом.

О флоре и фауне. Лагерь располагался на окраине леса, уходя одной стороной в берёзовую рощу, а другой в смешанный лес с дремучими участками. Загадочная тишина с редкими таинственными звуками недремлющих обитателей дикой природы. Ночами большие птицы слетались на лагерную территорию и рассаживались на возвышенностях. Понятия не имею, как правильно назывались эти ночные охотники: совы, филины или сычи. Я буду называть их «Совами». Вот сейчас об этом.

Из леса их, вероятно, выманивало открытое пространство футбольного поля, волейбольной площадки и других участков, где возможно было легче заметить пропитание. Они грациозно рассаживались на волейбольной сетке, и ночными стражами, по пять шесть «поплавков» торчали над спортивной площадкой. Мы с приятелем, тоже вожатым, садились на лавочку, напротив наблюдать. Глядя на них, возникало совершенно дурацкое и навязчивое желание поймать одну. Казалось, вот они рядом, можно подкрасться, накинуть на сову куртку и добыча в руках. У каждого из нас в детстве были маленькие птички. У приятеля – канарейка, а у меня – волнистый попугайчик, а тут такая птичка с полметра ростом. Конечно, с рулеткой мы к ним не примеривались, но размер был весьма внушительным. Главное, мы оба понятия не имели для чего нам их ловить и что, потом делать в случае успеха? Хотя надо отметить что это, не имело совершенно ни какого значения и смысла. Подкрасться к ним было невозможно. Хотя попытки мы всё-таки предпринимали. Они были обречены на провал с самого начала. Мы понимали, что незаметно подкрасться к птице, которая ведёт ночную охоту за мелкими животными – утопия. Каждый раз совы замечали наши уловки. Даже отвлекающие манёвры привлечённых для этого практиканток не помогли нам подкрасться на сколь-нибудь приемлемое расстояние, хотя бы просто рассмотреть этих осторожных птичек.