Операция продолжается - Владимир Волосков
- Категория: Приключения / Прочие приключения
- Название: Операция продолжается
- Автор: Владимир Волосков
- Год: 1969
- Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вл. Волосков
ОПЕРАЦИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Приключенческая повесть
1. ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕК вечеру мороз покрепчал. Усилился ветер. Он волочил по голубоватому затвердевшему насту седые, бесконечно длинные ленты сухого колючего снега.
«Погодка... черт бы ее побрал! — сердито подумал начальник Медведёвского районного отделения милиции Сажин, злясь на разыгравшуюся поземку, на прохудившиеся сапоги, в которых ломило иззябшие ноги, и на полную загадочность ЧП. — Если и дальше так вьюжить будет — до дому не доберешься. Без ног останешься...»
— Ну что, долго еще канителиться будем? — хмуро спросил Сажин следователя Задорину, молодую глазастую девушку.
— Пожалуй, все... — неуверенно сказала Задорина осипшим от холода голосом.
Сажину стало жаль ее. Он подосадовал в душе на свою грубоватость, еще раз оглядел место происшествия. Ничего нового не увидел.
Внизу, на дне неглубокого оврага, лежал труп обнаженного человека с разбитой, обезображенной головой. Кто этот человек? Откуда? Никто этого не знал. Жители двух ближайших деревень труп не опознали. Пропавших без вести в деревнях не оказалось. Мертвеца обнаружили случайно школьники, ездившие вчера в поле за соломой. Один из них заглянул в овраг и увидел торчавшую из снега руку.
Обследование оврага и прилегающей местности результата не дало. Ни одежды, ни каких-либо следов совершенного преступления обнаружить не удалось, хотя и перегребли за день горы снега.
«Попробуй обнаружь... Этакие метели нынче», — в который раз невесело подумал Сажин и знаком дал команду грузить труп на подводу.
Задорина последний раз щелкнула фотоаппаратом и робко взглянула на начальника.
— Акт здесь писать будем?
Сажин постарался улыбнуться. Это, кажется, у него получилось.
— А вы способны писать?
— Я не знаю... — Задорина пошевелила скрючившимися пальцами в большой шерстяной варежке и вздохнула: — Едва ли...
— Я тоже так думаю, — согласился Сажин. — Оформим в деревне. — Ему опять стало жаль молоденького следователя. «Эх, молодо-зелено... — сокрушенно подумал он. — Молодехонька совсем, совсем девчонка. Ей бы по танцам бегать, а тут... Не женское дело — работать следователем в таком районе, как Медведёвский. Но ничего не поделаешь: война... Пропади она пропадом...»
Подвода тронулась. Взяв лопаты, за ней гуськом потянулись старики колхозники, приглашенные в понятые. Сажин кивнул выжидательно глядевшим на него оперуполномоченному Скорикову и участковому Саблину, чтобы тоже шли. Сам же еще раз прошелся по дну оврага, раскидывая сапогами груды снега. Он знал, что ничего не найдет: ведь все, что можно сделать, сделано, но все же зачем-то полез в овраг.
С обрыва на него смотрели несколько деревенских ребятишек и Задорина. Маленькая, хрупкая, в подшитых фетровых валеночках и заношенном пальтишке, она почти ничем не отличалась от деревенских девчонок, точь-в-точь как они, простудно шмыгала прямым тонким носиком, и выражение лица у нее было печальное.
Сажин долго бродил по сугробам и, лишь набрав полные сапоги снега, заставил себя наконец бросить безрезультатные поиски. Увидев жиденькую толпу на краю оврага, рассердился:
— Это что за зрители? А ну, марш в деревню!
Ребятишки попятились к дороге.
Вышагивая по проселку вслед за двигающейся в деревню печальной процессией, Сажин рассматривал горбящиеся на ледяном ветру фигуры стариков, ребятишек и думал невеселую думу о неизвестном человеке, ставшем жертвой чьей-то преступной руки.
На взрослых старые полушубки, на ребятишках отцовские телогрейки и разношерстные шубейки. Пообносились люди. Товаров в магазинах мало. До последней овчины, до последнего куска сукна — все идет на фронт. Война поедает все. И самое главное — пожирает тысячи человеческих жизней. Сажин с заботой глядел на бредущих в деревню колхозников и напряженно думал: «На фронте — это понятно. А здесь? Почему этот человек должен был умереть здесь? Зачем? Кто он? Кому потребовалось убить его и запрятать труп так далеко?»
На востоке, за деревней, небо совсем померкло. Оттуда, из сгущающейся синевы, неслось навстречу людям студеное дыхание ветра. Задорина повернулась и пошла по дороге задом наперед — маленькая, тоненькая, иззябшая. «Эх, водочки бы ей сейчас. Как бы не заболела», — подумал Сажин, зная, что во всех районных магазинах едва ли найдется бутылка спиртного. Он ускорил шаги и, обогнав девушку, сердито сказал:
— Пристраивайтесь. В затылок. За спиной потеплее будет.
Задорина благодарно кивнула и подчинилась. Они пошли по-солдатски, след в след: полный большой человек в милицейской шинели и хрупкая девушка в старых фетровых валенках. Вокруг быстро темнело. Набирала силу декабрьская ночь 1941 года.
В кабинете было жарко натоплено, но Сажин все равно мерз. Он стоял у окна, слушал приехавшего из областного центра судебно-медицинского эксперта и никак не мог унять трясучий озноб, который бил его уже третьи сутки, со дня бесплодного расследования в злополучном овраге. Он чувствовал, что гриппует, но болеть «нормально», отлеживаться дома, было нельзя. Срочной работы наплывало много, а людей не хватало. Районное отделение милиции не имело и половины штата. Каждому приходилось работать за двоих.
В углу кабинета, прижавшись спиной к печке-голландке, стояла Задорина. Ее обветренное лицо пылало жарким румянцем, она склонила голову набок и, часто поправляя сползающие на глаза прядки черных вьющихся волос, казалось, не слушала, а думала о чем-то своем.
Эксперт, низкорослый седой старичок, устало говорил о результатах аутопсии — судебно-медицинского вскрытия трупа.
— Несомненно, это убийство. Совершено неделю назад. Внутренние органы в норме. Убитый был трезв и, судя по всему, голоден. Его ударили внезапно. По голове. Следов борьбы на теле не обнаружено...
«Это мы и без вас знаем...» — вяло подумал Сажин.
— Удар по лицу был нанесен, очевидно, топором. Потом его, уже мертвого, били по голове обухом и еще чем-то плоским, с острыми краями. Чем-то вроде лопаты...
— Какой садизм, — поежилась Задорина.
— Умысел, барышня! — внушительно поднял палец старичок. — Умысел! Убийцам было нужно, чтобы труп не опознали.
— Вы говорите: лопатой и обухом! — оживился Сажин. — Значит, убийц было двое!
— Вполне вероятно, — веско сказал эксперт. — Можно предполагать также, что убийцы привезли труп в овраг на подводе. На голове убитого обнаружены прилипшие былинки сена.
— Мы так и полагали, — подтвердил Сажин.
Старичок со снисходительным сочувствием посмотрел на него и, прикрыв золотозубый рот маленькой одрябшей кистью, утомленно зевнул.