С чистого листа - Андрей Акулов

1

Трое мужчин в белых халатах нависли над столом. Вот уже больше часа шесть глаз внимательно изучали строчки букв, цифр, сводные таблицы и разноцветные графики функций, разбросанные по монитору.

— Поздравляю, коллеги! Мы готовы к первому реальному воплощению в жизнь нашего многолетнего труда! — воскликнул Иван Степанович Кац — невысокий, темноволосый ученый с густыми бровями.

Он отпрянул от компьютера и окинул взглядом лабораторию. Сотни колб, реторт и перегонов, подключенных паутиной проводов к гудящим процессорам, диковинные машины, роботы-манипуляторы, центрифуги, огромнейший холодильник и школьная доска у стены, исписанная вдоль и поперек.

— Это есть идьеал! Дальше работать просто нет смисла — надо начинать! — взмахнул руками Джон Эверлайт — долговязый, остроносый генетик с сальными волосами, зачесанными назад.

— Да, черт возьми! И всего в четыреста двадцать седьмом поколении! — подпрыгнул Федор Прокопьевич Веселков — коренастый профессор с густой черной шевелюрой и недельной щетиной. Он зашелся громоподобным смехом и пустился в пляс.

Шимпанзе в клетке по кличке Ева оживилась и захлопала в ладоши:

— У! А! У! А! А!..

Самец Адам лениво лежал в соседнем вольере.

— Ева! — Федор Прокопьевич прискакал к обезьянам. — Адам! Между прочим, это ваши детки! Ути, хорошая, — он потрепал Еву по голове. — Мы только немного их улучшили — покопались в ДНК и заменили кое-что, — ученый подошел к холодильнику. — Вот! Это все промежуточные стадии зародышей. Все они были поочередно клонированы и генетически изменены. Постепенно, с каждым новым поколением мы добавляли им человеческие гены — лучшие из них!

— Ми избавить от всех болезней, — закружил вокруг клетки Джон, — развить потенциал иммунной сьистеми.

— Позаботились о желудочных бактериях, — выкрикнул Иван Степанович.

— И не только! А самое главное — интеллект! Конечно, судить о его развитии еще рано — они ведь еще совсем малютки — фактически еще и не родились, — скакал вокруг Веселков.

— Дажье не знаю, ваши ли это дети или ужье наши!? — топал вслед за ним Эверлайт.

— Коллеги! Федя! Джон! Мы начинаем новую фазу эксперимента — выращиваем взрослые особи! — Иван Степанович обнял ученых.

— Ваня! Вспомни, чего нам это стоило — годы кропотливой работы по пересадке генома — и вот они! — Веселков подбежал к стеллажам с системами искусственной поддержки жизни. — Десять образцов — пять мальчиков и пять девочек — зародыши, но какие! Представители нового вида!

— Постой-постой, Федя. А не рано ли ты заговорил об интеллекте? — задумался Иван Степанович. — Новый вид? Мы же ученые — мы не должны делать поспешных выводов.

— Согласьен! Интеллект в ДНК не пропишешь. Развьитий мозг — пожалуйста, но разум? — развел руками Джон Эверлайт.

— Не спорю коллеги. Но мы будем в течение всего эксперимента бомбардировать мозговую ткань ментальными кластерами сетей нейронов — мы покажем им все! Научим всему, что знает человечество! Вся информация, накопленная за века, будет прописана прямо в мозг, как на жесткий диск! Они станут обладателями целостной картины о человечестве! — Федор Прокопьевич закружился по лаборатории.

— Оу, йес! В совокупности это даст нечто невообразьимое!

— Суперинтеллект!

— Приступим! — скомандовал Иван Степанович.

2

— Посмотри, какие они хорошенькие! Как ползают! Как стараются! — Веселков склонился над детским манежем, в котором копошились пухлые младенцы в подгузниках.

— Готово! — прокричал Джон из дальнего угла лаборатории. — Несьите малюток.

— Идите к папочке, — Кац подхватил под мышки двух карапузов и аккуратно уложил их в уютные кроватки, стоящие в ряд. В изголовье каждой лежал силиконовый шлем с толстым жгутом проводов.

— У Гаммы ЧП! — Веселков нес младенца с отвисшим подгузником к умывальнику, а тот хватал ученого за нос и беззаботно смеялся, когда Федор Прокопьевич фыркал и строил рожи.

Иван Степанович раскладывал по кроваткам очередную партию деток, Джон бережно подавал каждому бутылочку с соской, предварительно проверяя температуру смеси.

— Федя, вот еще Эпсилон сделал каку папочке, — Кац подбежал к умывальнику.

Со стороны кроваток доносилось довольное чмоканье. Когда все малютки заняли свои места, Джон нацепил им на головы шлемы, отбежал к компьютеру и нажал на клавиатуре «Ввод». На младенцев это никак не подействовало — они продолжали чавкать, а кто-то уже сладко посапывал, выронив бутылочку из маленьких ручек, под убаюкивающее гудение вентиляторов.

Ученые, выстроившись гуськом, шли вдоль кроваток:

— Я пока не спешу делать выводы, — сказал Иван Степанович, — но мне кажется, Федя, что ты был прав — мы сотворили нового человека. Они ни капельки не похожи на обезьян. Это обычные человеческие младенцы.

— Что я говорил! — Федор Прокопьевич подал упавшую бутылочку Дзете.

— Тссс.

Веселков зажал рот ладонью.

— А что будьет дальше? — прошептал Эверлайт, улыбаясь голубоглазой Йоте.

Они подошли к клеткам с шимпанзе.

— И не скажешь, что они их родители, — Кац посмотрел на обезьян.

— Это не есть родьители, — сказал Джон, — это донори геньетического сирья.

— И их продукт — лабораторный материал, образец под номером и только-то. На людях ведь такие эксперименты проводить нельзя, а подопытные обезьяны на благо науки — пожалуйста, — закончил Веселков.

3

— Внимание! Сегодня у нас курс истории, а затем алгебра и биология! — объявил Иван Степанович и улыбнулся.

Десять четырехлеток резвились в центре лаборатории, выглядевшей уже как детский сад: маленькие парты, шведская стенка, надувная горка, повсюду разноцветные игрушки. Оборудование, громоздкие холодильники, стеллажи — все исчезло, остался только ряд кроватей — уже больше прежних — компьютеры да школьная доска.

— Жжжж, — вылетел из-за угла Джон, под веселый визг подхватил двух малышей и, разложив по кроватям, зашел на новый круг. — Жжж…

— А почему они сидят в клетках? — спросил мальчик, показывая на обезьян.

— Потому, что это животные. Они должны сидеть в клетках иначе натворят чего и убегут, — сказал Федор Прокопьевич, подхватывая ребенка и укладывая в кровать.

— Мы забыла полить цветы! — три девочки с лейками побежали к подоконникам, густо поросшим тропическими растениями. Словно пчелки, они облетели все окна и, довольно улыбаясь, запрыгнули в свои кроватки.

Дети сами нацепили шлемы и откинулись на подушки, а ученые заняли места за мониторами.