Записки из завтра - Евгений Владимирович Панов

Пролог.

Непогода разбушевалась не на шутку. Ливень хлестал так, словно где-то там, наверху, разверзлись все небесные хляби. Гигантские молнии непрерывно озаряли небосвод, сделав из ночи фантастически освещённый день. От раскатов грома сама земля сотрясалась, будто от ударов исполинского молота.

На веранде добротного крепкого деревенского дома в деревне Верхние пеньки, на старом, оставшемся ещё от отца табурете, у открытой уличной двери сидел мужчина 40-45 лет в накинутой на плечи старой "дворовой" куртке. Он с видимым наслаждением не спеша курил одну сигарету за другой и любовался причудливой иллюминацией, что буквально ежесекундно вспыхивала в небе. При наиболее ярких всполохах он в восхищении вполголоса матерился, затягивался очередной сигаретой и покачивал головой. Грозу он не только не боялся, грозой он восхищался с самого детства. Восхищался той немыслимой необузданной силой природы, когда в каждой секундной вспышке высвобождается энергии больше, чем вырабатывают все электростанции мира.

- Коль! Ну хватит уже, иди спать,- на веранду, кутаясь в пуховый платок, вышла женщина. О таких говорят, кровь с молоком.

- А накурил то, накурил,- она замахала руками, разгоняя клубы табачного дыма,- Эта свистопляска до утра точно будет, а тебе на работу вставать рано. Опоздаешь и Петрович опять ругаться будет. Идём спать.

- Иду, Зин. Ты ступай, а я вот докурю и тоже приду,- мужчина обвёл взглядом казалось бы знакомый пейзаж за дверью, который в свете грозовых всполохов стал сказочным, жутковатым.

В этот самый момент прямо посреди огорода, выжигая идеально ровный ряды картофельной ботвы, со звуком, напоминающим гигантскую электросварку, возникла ослепительно белая сфера, в которую тут же со всех сторон вонзились молнии. На мгновение, когда глаза ещё могли что-то видеть, почудилось, что прямо там, в этой ослепительной сфере, мелькнул тёмный человеческий силуэт.

- Ой, батюшки!- воскликнула Зина, отпрянув внутрь помещения,- Свят! Свят! Шаровая молния! Господи, спаси, сохрани и помилуй!

- Вот ни х.. себе!- только и успел произнести Николай.

Всё длилось не более пары секунд, после чего сфера с оглушительным хлопком лопнула, разбрасывая в стороны тающие в воздухе клочья света и оставляя после себя запах сгоревшей в костре печёной картошки.

Спустя некоторое время гроза резко пошла на убыль и проморгавшийся Николай смог разглядеть, как там, где возникла эта самая сфера, на сожжённом участке огорода что-то белеет. Отмахнувшись от вцепившейся в него супруги он под струями ливня выбежал на то место, где ещё недавно росла картошка. Сейчас там лежала раскрытая толстая общая тетрадь с обугленными краями. Если бы не ливень, то она, наверное, просто сгорела бы. Николай мог поклясться чем угодно, что ещё вечером здесь не было никаких тетрадей. Как раз это самое место он после работы подгребал тяпкой и ничего не видел. Подняв тетрадь с земли он, не обращая внимания на льющиеся потоки воды, перелистнул несколько страниц. Все они были исписаны мелким почерком.

Уже дома он, сам не зная зачем, раскрыл тетрадь посредине и положил на чуть тёплую печь просыхать, намереваясь поутру занести её к соседу, который по совместительству был местным участковым. Всё же не каждый день случаются такие чудеса и из шаровых молний тетрадки какие-то выпадают.

Сосед, на удивление, отнёсся к рассказу Николая серьёзно и даже сходил на место, где всё произошло. Идеально ровный выжженный круг посреди огорода впечатлил даже его. А уж когда он прочёл несколько страниц в тетради, то очень быстро собрался, запрыгнул в свой видавший виды УАЗик и рванул в город к своему знакомому, который нёс свою нелёгкую службу в рядах ФСБ.

То, что началось спустя пару дней, жители деревни Верхние пеньки запомнили на всю жизни и потом передавали как сказание своим потомкам. Прямо за околицей рано утром на луг сели три вертолёта. Из двух выскочили солдаты с автоматами и взяли в плотное кольцо дом и весь участок Николая. Из третьей винтокрылой машины вылезли какие-то люди в штатском и не торопясь прошли прямо на огород. Они взяли пробы земли и воды, махали в воздухе открытыми пробирками, которые тут же закупоривали. В это время ещё несколько человек обходили всех жителей деревни и брали у них подписки о неразглашении. К вечеру незваные гости погрузились обратно в вертолёты и улетели. Бабы несколько дней посудачили о произошедшем, а потом нашлась тема поинтереснее. Жена Петровича застукала его с молоденькой учителкой. Шуму было как бы не поболее, чем от трёх вертолётов.

Полковник ФСБ Никаноров сидел в своём кабинете и читал заключение экспертов. В нём черным по белому было написано, что тетрадь, которую ему привезли из какой-то деревни, имеет на своих страницах радиоактивные микрочастицы пыли, которые, по мнению экспертов, могли образоваться в результате ядерного взрыва. Кроме того имелись частицы вулканического происхождения, а так же частицы со следами химических боевых отравляющих веществ. Так же были обнаружены не активные споры чумы, сибирской язвы и ещё целой кучи различной гадости. Остался так и не выясненным вопрос, откуда всё это появилось среди листов тетради, которая, если верить результатам экспертизы, только что была изготовлена в типографии? Ещё больше вопросов возникало в связи с обстоятельствами обнаружения этой самой тетради. Рядом лежала стопка фотокопий листов тетради с текстом. Текст на русском языке. По мнению экспертов писал его человек с высшим образованием, возрастом 25-30 лет. Судя по изменению почерка, текст писался на протяжении нескольких лет. Отложив заключение экспертов полковник взял в руки фотокопию первой страницы и принялся читать.

ЗАПИСЬ № 1.

Зачем я начал всё это писать? Наверное я не смогу на это ответить. Просто возникла необходимость кому-то рассказать обо всём, что со мной, да и со всем миром, случилось. Я не знаю какой сегодня день, не знаю, какой месяц. Да я даже не могу с точностью сказать, какой сейчас год. Вскоре после того, как всё случилось, я подцепил какую-то заразу и долгое время провалялся в лихорадке и полубреду. Хорошо, что был запас воды, которую я, изредка приходя в сознание, мог пить. Иначе не выжил бы. А, впрочем, может так было бы и лучше. Порой я завидую тем, для кого всё закончилось в первые минуты и часы. Наверное стоит рассказать, как всё началось.

В тот день я возвращался на машине из командировки в соседний город. Так уж у