Сентябрь сердца - Денис Балаев

Сентябрь сердца

Денис Балаев

© Денис Балаев, 2016

ISBN 978-5-4483-4203-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Вот так из тьмы и тишины…»

Вот так из тьмы и тишиныНа белый свет мы рожденыИ, может быть, на звуки скрипки,Однажды, песней ляжем мы.

Вот так – из шума и огняМы что-то силимся понять,В то время, как рассвет с закатомНас красотой своей пьянят.

Вот так – короткая как стих.Спеши смеяться и грустить,Но, где-то в сумраке сюжетаДуши своей не упусти.

Теория Дарвина

«Теория Дарвина»

Как хочется дожить до медных труб,Пока мартышку не угробил труд,Покуда в джунгли не пришёл пожарИ до того, как снега паранджаУкроет мир по самые глаза,Которым ничего не рассказать.Когда зверёк повалится на снег,Внутри него родится человек.И он убьет подобного себе…И Гавриил сыграет на трубе.

«ТЫ»

Ты воду превратил в вино.Ты напоил вином народы.Ты разделил хлеба на годы,И мёртвых воскресил ты, но…

«Хороший парень»

Я выпиваю литру в день.Чего? – сказать довольно трудно. —Эй, ты, идущий по воде,Оставь на утро! —

Когда меня накроет явь,Войдёшь ко мне, отверзнешь вежды…Входящий, стало быть, оставьСвои надежды.

Мы посидим у огонька —Душа согреться будет рада.И я скажу наверняка —Оставь. Не надо…

О! ставь не на меня! – кричу. —Мы не сработаемся в паре!И Он оставит мне чуть-чуть —Хороший парень.

«Чингиз Хан»

Моею волей собраны войска,Моей рукой отправлены в атаку.Они в бою погибнут без остатка,Но подвиг сохранится на века.

Безумная, безликая толпа,Где каждого я знаю поимённо,Легко встаёт под яркие знамёнаИ вдоль обрыва движется слепа.

Что ждёт их дома? Женщины, долги?Дома? Друзья? Не пропечённый ужин?Я спрашиваю вас: Кому он нужен,Когда с собой мы честны и строги!

Когда, как победитель, можешь братьЧужие деньги, жён чужих и пищу,Покуда твоё сердце не отыщетЧужая сталь, войдя по рукоять.

Моею волей собрана орда.Моей рукою брошена в атаку.Пусть каждого прирежут, как собаку,Но позже… позже, мне нужна среда,

В которой нет ни слабых, ни больных,Ни глупых, ни простых, ни слишком скромных,Где не предпочитают блюд скоромных,И не боятся лезвия под дых,

Где мысль определяет бытиёИ всё возможно, всё чего ни дай,Где счастье – пой, несчастие – рыдай,Всё остальное жалкое нытьё.

И может быть, пол мира утопивВ крови, слезах и лошадином поте,Я не окончу жизнь свою на взлёте,Но я не здохну чаши не испив.

Моею волей, именем моим,Моими мыслями и редкими строками,Но собственными всё-таки руками…Мы либо здохнем, либо победим.

«Моцарт»

Я не пишу черновиков —Никто не верит.На свете много дураков,Один Сальери.

То кредиторы, то врачи,Как злые звери,Средь ночи… А мои харчи —Один Сальери.

Я пью, но пью всё чаще йодСвоих артерий.Я пью! А кто сейчас не пьёт?Один Сальери.

Мы с ним обедали – закатЗанялся – в сквере:Один несчастный музыкант,Один Сальери.

Я напишу ему, как есть,И без истерик,Что для меня и мир-то весь —Один Сальери.

Я не намерен отпиратьДругие двери…Чернила капают с пера.Один Сальери.

«Наполеон»

Блистательный, как новая монетаТридцатилетний пылкий корсиканец;Ещё вчера, все думали, что этотТщеславный и заносчивый засранец

Не сделает ни шума, ни карьеры —Отслужит жизнь на кафедре военной,Ни для кого не послужив примером,И разойдётся мелочью разменной.

Но «c’est la vie», как говорят фрацузы:Пока они все кушали и пили,Ты вышел в императоры, под грузомДосадных мелочей не обессилев.

Вкусив от пуза нищеты и чванства,Ты осыпаешь золотом плебеев.Ты точно знаешь – все имеют шансы,Только враги твои ни шанса не имеют.

Ты их зубами будешь рвать на части,Подстерегая, нож вонзая в спину.Ты бросишь на алтарь имперской властиСвободу, капиталы, Жозефину…

Всё это мелочи: и трон, и ссылка,Англо-континентальная блокада.Дешёвого шампанского бутылка,И контробандой плитка шоколада.

Как это далеко от тронных залов,Ликующей толпы и триумфата.Как это далеко… Как жизни мало…Как велика за эту жизнь расплата.

Ты проведёшь на острове ЕленыОстаток жизни, дряхлый старикашка.Что, «vis-a-vis» с бездушною вселенной,Купюра крупная? – так, мятая бумажка.

«Последний император»

Последний Император тяжко дышит.Ему не сплюнуть Токио, как пепелОставшийся от Токио на крышеЕго дворца. Обычного нелепей

Война проиграна, и кто-то жаждет крови,Согласно ритуалу харакири…Но Император медлит, хмурит бровиИ бредит разговорами о мире.

А за спиною бомбы Перл Харбор,Руины заражённой Хиросимы;И держит настоящее за жабры,И будущее – всё невыносимей…

…Но дым рассеется, остынут кровь и пепел.Ты снимешь нимб и крылья из нифрита.Ты станешь лёгок, радостен и светелПоследний император. Хирохито.

«Господин президент»

Один в овальном кабинете,За всё в ответе,Сидит ни в чём не виноватыйМужик из ваты.Он символ веры осторожной,Что всё возможно…Но Бог не выбирал, похже,По цвету кожи…

Цирк

«Цирк»

Он полжизни провёл… потратил,Дрессируя тупого зверя —Балансировать на канате,В мясо злые глазёнки вперя.

Игнорируя свет арены,Гром оркестра, вино и женщин,Он полжизни прожил неверно.Зал, чему же мы рукоплещем,

Глядя тысячей злых глазёнокНа кусочек сырого мяса?Мы ласкаем лишь собачонок —И приятно и безопасно.

Зверь безжалостен, но без жалаОстрой пики не станет зверем.– Есть желающие из зала?Выходите сюда – проверим.

«Чудо»

Нет времени на рефлексиюИ прочий бред интеллигента.Твоё последнее усильеВсего лишь часть эксперимента,

В котором каждое движеньеПеремножается на сто,И нет достойных достижений —Ты либо выжил, либо сдох.

Ты должен двигаться покудаОсталась толика пространства.Ты снова совершаешь чудо…Вновь… С незавидным постоянством…

Остановись, пройдя по краю,Разгорячённый, потный, злой,И тут же истина нагаяНаступит на тебя ногой.

…Пробиты латы, выпит латте,Земля, лопата, тёмный лес…Да, не было чудес бесплатных…Нет, вовсе не было чудес.

«Как Полунин»

Весны пол-литра, осени пол-палки,Зимы пол-булки. Пол когда-то крашен.Полунин… и смешно, и очень жалко,Что наша жизнь, как ни крути, всё наша.

Полунин – и смешно, и очень жалко,Что наша жизнь такая, как Полунин —Глазами из-под крашенной мочалкиГлядит и, словно пёс, пускает слюни.

И славно бы, но тем и славен Слава,Что лето измочаленное всё жеПрорвётся, словно из вулкана лава,И выльется – ожогами на коже…

И всё же, лето хочется всё сразу,А получаешь, как всегда, частями…И всё на свете пополам, зараза…И зачастую пополам мы сами…

Весны пол-литра, осени пол-палки,Зимы пол-булки. – «Получите вещи!» —Прощайте, доктора и санитарки,Я в лето ухожу – зал рукоплещет.

«Как?»

Как не легко нести свое сомненье —У сытых отнятое, сотканное в снах —За тонкой-тонкой паутинкой зренья,По нервам, раскаленным добела.Как иногда необходимо плакатьОт белой боли – более, чем боль.Стекает время по стенам стаккато,И это тоже очень не легко.Нами играютЛень и простуда,И замираяВ предчувствии чуда,Мы умираем.

Как, неразумно сказанное, словоПосеет ненависти алое зерно;И листья опадающие, словноПоследнее незрелое вино…Как никогда сегодня небо синеДо самых недр измученно тоской;И стоит только совершить усилье…А это очень-очень не легко.Нас выбираютСудьбы, покудаМы замираемВ присутствии чудаИ умираем…

«В путь»

Я собираюсь уйтиНе первый раз и не первый.Ой, что-то будет в путиНаверно.

Я собираюсь начать,Но как-то времени нетуЯ начинаю кричатьОб этом.

Я собираюсь домой.Я собираюсь из дома.Я собираюсь с собой.Знакомо?

Я собираюсь бежатьЯ разминаю суставыЯ собираюсь опять —Подстава!

Я собираюсь всю жизнь,Пока она не заметноРасходится в тиражиБуклетом.

Я собираюсь писатьО том что вижу и слышу.Я собираюсь летатьЧуть выше.

Я собираюсь уйтиНе первый раз и не первый,Но что там будет в путиЗа дверью…

«О малодушии…»