Яблоко Евы - Пегги Морленд

Пегги Морленд

Яблоко Евы

Глава первая

Сесил хотелось убежать из больницы куда глаза глядят. Вместо этого она крепко держала руку Мелинды и строго наставляла:

— Дыши глубоко, не напрягайся! — Но в голосе ее помимо воли проскальзывали нервозность и страх.

Превозмогая боль, Мелинда оперлась на локти.

— Вот ты и дыши! — процедила она, пытаясь освободить руку. — А я буду тужиться. — Она стиснула зубы и подалась вперед, чтобы избавиться как от боли, так и от мертвой хватки Сесил.

Держа Мелинду обеими руками, Сесил ухитрилась смахнуть капли пота со лба. Она сама была матерью троих детей, но не припомнит, чтобы схватки были такими сильными. Прошло целых два часа; сколько еще ей предстоит мучиться? Мелинда — ее самая близкая подруга, никто, кроме Джека, не любит ее больше, чем Сесил.

Куда подевался этот чертов Джек Брэннан? Он должен быть здесь, возле жены.

Сесил тщательно вытерла влажный лоб подруги, словно это могло облегчить страдания роженицы. Заметив, что лицо Мелинды побагровело, Сесил истерически закричала:

— Не тужься! Дыши!

— Я тебя ненавижу, Сесил, — огрызнулась Мелинда.

— Прекрасно, — ответила Сесил таким же зловредным тоном. — Можешь ненавидеть меня сколько угодно. — Пока Мелинда говорит, она дышит, а не тужится. — Уж если ты хочешь кого-то ненавидеть, пусть это будет Джек. Из-за него ты влипла в эту историю.

Отвлекая внимание подруги, она положила руку на вздутый ее живот, недоумевая, почему не приходит врач. Как-никак пациентка рожает!

Сесил отпустила Мелинду, и та в изнеможении откинулась на подушку, глядя в потолок остекленевшими глазами. Грудь ее вздымалась, словно после быстрого бега, и, несмотря на это, у нее еще хватило сил засмеяться. Последнее обстоятельство вывело Сесил из себя.

— Что тут смешного? — возмутилась она.

— Не что, а кто. Ты смешная, — сказала Мелинда, продолжая хихикать и вытирая вспотевшее лицо. — Ты просто развалина.

Пользуясь коротким перерывом между схватками, Сесил опустилась на стул возле больничной койки.

— Вот тебе и благодарность, — пробормотала она, вытягивая затекшие ноги.

— Я тебе очень благодарна.

— Да, да, прекрасно, — проговорила Сесил, не сводя глаз с закрытой двери. Где прячется медперсонал? Разве не должны они крутиться вокруг роженицы, совершая чудеса или хоть что-нибудь, чтобы новорожденный появился на свет целым и невредимым?

— Не дуйся, Сесил. А то появятся морщины.

Замечание прозвучало довольно нелепо, принимая во внимание ситуацию. Оно напомнило Сесил тетушку Мелинды, и она тоже рассмеялась, откинув голову на спинку стула.

— Ты говоришь точь-в-точь как твоя тетя Хетти.

— Я могу сказать и похлеще.

— Не сомневаюсь, — заметила Сесил, вспоминая тетушку Мелинды с ее стародевическими замашками. Достоинство Агаты Прим, или тети Хетти, по мнению Сесил, состояло в том, что она вырастила Мелинду. За одно это вечная ей хвала и благодарность.

Они были неразлучными подругами с двенадцати лет, с того времени, когда Мелинда с незамужней тетей Хетти приехала в их поселок и стала жить по соседству. Сесил вспоминала с улыбкой их первую встречу. Она пряталась в ветвях вяза, который стоял на границе владений ее родителей и тети Хетти Прим. Мелинда вышла из дома в белом платьице с кружевной отделкой, в белых носочках и белых кожаных туфельках. А Сесил, как обычно летом, щеголяла в укороченных джинсах своего брата, безразмерной футболке и к тому же босиком. Контраст был налицо.

Несмотря на такое различие в одежде, девочки подружились, и дружба их уже перешагнула двадцатилетний рубеж. А последние шесть лет они стали еще и партнерами в магазине по продаже детской одежды. Мелинда была подружкой невесты на свадьбе Сесил и крестной матерью троих ее детей. А теперь Сесил должна отплатить подруге тем же. Полтора года назад она также была подружкой невесты на свадьбе у Мелинды. Сегодня, дай Бог, у Мелинды появится первенец, и Сесил будет его крестной мамой.

— О-о-ох! — застонала Мелинда.

Сесил вскинулась и заглянула подруге в лицо.

— Опять схватки?

Закусив нижнюю губу, Мелинда кивнула, и на глаза ей навернулись слезы.

Вскочив на ноги, Сесил схватила ее за руку. Тонкие пальцы Мелинды, способные, казалось, надавить разве что на клавишу рояля, сжали руку Сесил точно тисками. Сесил взглянула на часы. Боже, но где же врач?

— Дыши, Мелинда, — уговаривала она подругу, отбрасывая с ее лба прилипшие волосы. — Открой глаза, сосредоточься. Не сражайся с болью, работай вместе с ней.

Еще две слезинки пробежали по щекам Мелинды, но она открыла глаза и уставилась в одну точку на потолке. Постепенно дыхание ее стало ровным.

Дверь за спиной Сесил тихо открылась, потом закрылась. Обернувшись, она увидела мужчину в зеленом халате. Обогнув койку, он остановился возле роженицы, и его длинные пальцы профессионально обхватили ее запястье.

— Как дела у нашей пациентки? — бодро спросил он.

Мелинда приоткрыла рот, но вместо ответа у нее вырвался стон.

— Дыши глубже, Мелинда, дыши! — в который уже раз повторила Сесил и, подняв голову, взглянула на врача. «Как дела у нашей пациентки?» Что за идиотский вопрос! Разве не видно, что она корчится от боли?

Однако врач не обращал внимания на Сесил. Его взгляд был прикован к наручным часам, он стоял наклонившись, и она видела только его макушку. На его каштановых волосах осталась вмятина от завязок маски, которая теперь болталась на шее.

Типичный плейбой: модная стрижка, маникюр, под браслетом часов белела полоска не тронутой загаром кожи. Интересно, где он загорает? На теннисном корте? Или когда играет в гольф? Большинство врачей именно так проводят свободное время. Во всяком случае, так они говорят своим женам.

Сесил молча наблюдала за ним, пока он проверял пульс у Мелинды. Сделав запись в ее карте, он наконец поднял глаза и посмотрел на Сесил. Медлительный как черепаха, подумала она, к тому же слишком спокойный для данной ситуации. Его медлительность и спокойствие разозлили Сесил.

Она всю жизнь старалась защитить Мелинду, которая была слабее своей подруги. Защищая ее, Сесил в свое время наставила немало фонарей под глазами обидчиков; у нее чесались руки и на этого самонадеянного чурбана, ему же лучше будет, если он сейчас же что-нибудь сделает, чтобы облегчить страдания Мелинды.

— Вы член семьи? — спросил врач, положив на место медицинскую карту.

— Нет, но…

— В таком случае вам следует выйти, пока я буду осматривать пациентку.