Гнилое лето - Алексей Бенедиктов

Алексей Бенедиктов

ГНИЛОЕ ЛЕТО

Любое совпадение персонажей или событий с реальными лицами или происшествиями может быть только случайным.

1978 год. СССР. Свердловская область. Кушвинский район

Хлесткий удар отчима отбросил Антона на землю, в грязь, в угол деревянного полуразвалившегося сарая. Из разбитой губы ребенка потекла кровь.

Боль – ее Антон практически не чувствовал, только появился солоноватый привкус во рту. И еще была обида. Может, именно она и гасила сейчас чувство боли, да и страха тоже.

– Вставай… – пьяный мужчина, покачиваясь, приближался к ребенку. – Я тебя сейчас научу не бояться… Вставай, сучонок…

Антон закрыл руками лицо.

1989 год. Ангола

Опустилась ночь, и почти сразу повеяло прохладой. Палатка СВС – советских военных специалистов, находилась метрах в тридцати от ближайшей деревенской хижины.

Восемь военнослужащих собрались на вечернее построение.

Командир подразделения говорил голосом уставшего человека, да и выглядел он после недавно перенесенной геморрагической лихорадки далеко не лучшим образом:

– Получен приказ: завтра на рассвете вертолетом нас перебросят в Мозамбик. И завтра же авиарейсом из Мапуту мы возвращаемся в Союз. Сейчас собрать вещи и снаряжение, чтоб утром оставалось только загрузить все на борт.

– Дембель… – прошептал сержант Карпов и после короткой паузы добавил. – Почти дембель.

Приготовления к отлету были завершены в течение часа, и все, за исключением сержанта улеглись спать. Последнее дежурство выпало на него. Что ж, он не против: напоследок можно и отдежурить.

Нарушая световую маскировку, Карпов, стоя, не спеша выкурил сигарету. Плевать на маскировку и на все остальное. Сегодня он даже не пристегнул рожок к автомату.

Треск насекомых. Легкий ветерок. Самое распрекрасное время суток в этом регионе: днем жара, а ночью будет очень прохладно.

Боковым зрением сержант заметил, как в лунном свете от одной из хижин отделилась фигура человека. Это была женщина. Она прошла к реке и остановилась на небольшой песчаной отмели у самой кромки воды.

Подождав пару минут, почти бесшумно, Карпов приблизился к негритянке. Услышав шаги, она резко повернула голову. Ее и сержанта разделяло не больше двух метров.

Негритянке было лет двадцать. Карпов улыбнулся. Эту девушку он видел впервые. Наверное, еще днем или вечером, она пришла в деревню к кому-нибудь в гости. Впрочем, это тоже не имело теперь никакого значения.

Негритянка смотрела на мужчину напряженным взглядом и вдруг бегом попыталась проскользнуть мимо Карпова обратно к хижинам, но сержант крепко схватил ее за руку, ударом ноги подсек и опрокинул на землю.

Оказавшись сверху, он сразу же закрыл ей ладонью рот, а другой рукой сильно сжал шею:

– Тише… У меня завтра дембель и это мы сейчас обязательно отметим…

Обдирая кожу о колючие ветки и высохшую траву, сержант Карпов оттащил труп изнасилованной и задушенной им женщины в высокий кустарник.

На следующий день

Самолет компании «Аэрофлот» выполняющий рейс по маршруту Мапуту-Москва набрал высоту, и стюардессы начали развозить прохладительные напитки.

Среди других пассажиров в салоне особенно ничем не выделялись восемь человек, облаченных уже в гражданскую одежду, сидящих в одном ряду.

Черный континент навсегда покидали восемь военнослужащих Советской Армии. Советский Союз сокращал зоны своего присутствия и влияния далеко за пределами собственных границ. Перемены, как в СССР так и за его пределами, начались вскоре после прихода к власти Михаила Сергеевича Горбачева. Об этом знали и наши военные, почти отрезанные от всего мира.

– За Меченного! Не он, гнить бы нам на просторах Африки, – старший в группе, имевший звание майора, поднял полный бокал, жестом и взглядом приглашая подчиненных присоединиться к нему. – За Меченного!..

– За дембель, – совсем тихо прошептал сержант Карпов.

Труп был обнаружен деревенскими мальчишками почти в полдень, когда они, вооружившись луками и стрелами, полезли в кустарник выяснить, почему туда слетелось так много птиц.

Двумя часами позже вся небольшая деревня была в сборе. Родственники убитой стояли молча, только очень пожилая негритянка что-то тихо бормотала и покачивалась из стороны в сторону. Все ожидали у хижины, в которой находились местный знахарь – он же колдун или шаман, и труп женщины.

Закончив осмотр тела, знахарь медленно поднялся, и недобрая улыбка коснулась его губ.

Одиннадцать лет спустя

Глава 1

14 июня 2000 года. Екатеринбург

Окровавленный труп молодой женщины лежал в гостиной на полу рядом с раздвинутым диваном.

Следственно-оперативная бригада заканчивала свою работу.

– Изнасилована и убита… – произнес следователь прокуратуры, снимая с себя старомодные очки в массивной роговой оправе.

– Убита – это мягко сказано, – оперуполномоченный посмотрел на судебно-медицинского эксперта. – Восемнадцать ударов ножом.

– Восемнадцать ударов колюще-режущим предметом, – вяло уточнил медик.

– В этом году ничего похожего не было, – заметил следователь.

– Никаких следов взлома. Деньги и ценные вещи не взяты, – вступил в разговор участковый – совсем молодой мужчина в милицейской форме с погонами лейтенанта. – Наверное, убийца кто-то из своих, кого она знала раньше. Сама ему дверь и открыла.

– Наверное, лейтенант, наверное… – устало пробормотал опер. – Кто-то из своих.

18 июня

Старший оперуполномоченный городского отдела УВД Дмитрий Владимирович Степанов был мужчиной среднего возраста, среднего роста, со скуповатой растительностью на голове и слегка выпирающим животиком. Используя профессиональную терминологию, можно было сказать, что имел он средне привычные черты лица. В поведении сыщика на единственную особенность, пожалуй, могло претендовать только количество сигарет, которые он выкуривал. Дымил Степанов до еды, после еды и, из-за характера работы, нередко вместо и даже во время приема пищи.

Без трех минут десять Дмитрий Владимирович вошел в приемную своего шефа. Крупная блондинка Дора Павловна – ходячая энциклопедия всех сплетен и слухов, печатала на компьютере. Она холодно поздоровалась со Степановым – ну не в ее вкусе был этот мужчина, и пригласила его в кабинет начальника:

– Рем Гурьевич уже ждет.

– Здравия желаю, – с порога, но не слишком бойко произнес оперуполномоченный.

– Привет, Дмитрий Владимирович. Проходи, садись, – шеф располагался в кресле за столом. Обрюзгший, совершенно лысый, с мешками под воспаленными глазами и тонкими усиками обольстителя из оперетты Рем Гурьевич весьма отдаленно походил на работника правоохранительных органов. Впрочем, коллеги хорошо знали, что за этой внешностью скрывается далеко не последний аналитик, к тому же способный мыслить не совсем стандартными категориями.

Степанов опустился на стул возле окна.

– Чертова погода, – Рем Гурьевич достал из кармана носовой платок. – Жара, а у меня насморк. И где угораздило простыть?

– Может это не простуда? – осторожно предположил Степанов.

– Ты на что намекаешь?

– Например, аллергия.

– Аллергия? – брови шефа удивленно взлетели вверх.

– Рем Гурьевич, сейчас об этом очень много пишут. Аллергия бывает на цветочную пыльцу, на шоколадные конфеты…

– Еще на пух страуса, – добавил шеф и махнул рукой. – Скажешь тоже…

– Врачи рекомендуют оздоровительный бег.

– От инфаркта к миокарду? Ерунда, убежишь от инфаркта догонит инсульт, а уж если действительно оторвёшься в беге и от инфаркта и от инсульта, потом придется медленно умирать от рака. И что лучше?

– Рем Гурьевич, у вас мрачноватый взгляд на занятия физкультурой.

– Я же его не пропагандирую, я только в узком кругу делюсь своими соображениями…Ладно, лирическое отступление закончилось. Кури. Знаю, что без этого жить не можешь

– Спасибо, – Степанов достал пачку сигарет.

– Кстати, три дня назад я от своего двоюродного брата из Севастополя письмо получил, где он в первых строках сообщает мне, что бросил курить.

– Молодец, – Степанов подчеркнуто глубоко затянулся сигаретой. – Привычка пагубная, от лукавого.

– Я вот и думаю, какой смысл писать мне об этом, если к тому моменту, когда я прочту письмо, он, наверняка, снова закурил?

– Ну, Рем Гурьевич, бросание курить это ведь почти, как олимпийские игры. Важна не столько победа, главное сама попытка победить.

– Про олимпийские игры это ты образно… Сам придумал или прочитал где?

– Сам, – просто ответил Степанов, отметив, что сегодня шеф слишком уж разговорчив. Обычно это ничего хорошего не обещало.

– Не хочешь спросить, зачем я тебя вызвал?