По отцовскому веленью, по моему хотенью - Елена Ильина

Елена Ильина

По отцовскому веленью, по моему хотенью

В европейском царстве, в современном государстве жил-поживал Ярослав Емелин, среди родных звавшийся ласково «дитятко», а среди сверстников просто — «Емеля». В хорошей семье рос мальчишка: не мачеха, а мать, не отчим, а отец. Сестер-братьев у ребенка не было, и вся родительская любовь-забота доставалась одному ему.

Матерь-домашняя царица и отец-завода генеральный удалец берегли свое золото и запасы приумножали, но для чада своего ничего не жалели.

Лучшие учителя да самые новые и дорогие игрушки были у сына. И спортом каким хотел занимался, и иностранные языки учил. В общем, нужды Слава не видывал и голода никогда не испытывал.

Вот такая распрекрасная судьбинушка была у Ярослава — горя не знал, в Турцию регулярно летал, — было, чем дивить одноклассников. И все мальчишке легко удавалось, отличником не был, но и двоечником не слыл.

Наверное, он и умом блистал, а вот хитростью своею блистал точно. В свои молодые годы понимал он, что сладкие речи душу лечат, а шелесты деньжат в миг проблему решат.

Емелин родитель, генеральный директор местного промышленного предприятия Пал Палыч, щедро помогал школе, в которой сын учился — то пожертвование солидное внесет, то о нужде учреждения на высоком уровне заговорит. В целом, добрый был мужчина, отзывчивый. Старался не только для кровинки родной, но и для общественности. И ценили Пал Палыча в школе, всегда искренне радовались его приходу и директор, и завуч, и учитель каждый. На праздник всякий его приглашали, где грамоту-благодарность вручали. А Славка слушал хвалебные речи на отцовы плечи да на ус наматывал. Нет-нет и воспользуется родительской важностью. Бывало урок пропустит, а преподавателю скажет: «Я дома задержался. Папа просил с делами помочь, а то самому все невмочь» или контрольную работу по русскому языку напишет плохо и сетует: «Это я просто ночь не спал, историю своей страны читал, скоро олимпиада городская, а я от школы на ней выступаю».

И кивали ему все подряд, кто доверял и переживал за мальчонку, смягчали свой нрав и накидывали балл-другой за то, что он неравнодушный такой, правильный. Но были и те воспитатели, которым не нравилась эдакая нескромность отрока, но и к ним Емеля подход нашел — мог ненароком произнести, что папе все непременно расскажет и на обидчика пальцем укажет. И тогда будет все «по отцовскому веленью, по моему хотенью».

Вот и закрывали окружающие глаза на многое. Родителей на собрания не вызывали и чаду их все прощали. В конце концов он — надежда и будущее школы! Да что там школы, — города! Народа! Пускай немного ленив, зато из благополучной семьи и среди людей знаменит.

Отец и мать даже думать не думали, что Емеля мог своим положением пользоваться. Сын у них — бравый молодец, в науке терпелив и воспитан ладно.

Так летели дни, недели, а за ними и годы. Вырос наш герой. Из мальчишки превратился в здоровенного, красивого юношу. Окончил школу с хорошими отметками, а за ней и престижный университет.

Пора было Ярославу дальше развиваться, жизнь проживать да добра наживать. Сам Емеля на эту тему даже не гадал, для него все было очевидно — папка, наверняка, полцарства подарит и волшебные слова кому надо скажет.

Но тут пошло все не так, что даже герой сам посчитал, что он не Емеля, а какой-то там Дурак.

В день получения дипломных корочек, после сытного домашнего ужина, отец обнял сына крепко-крепко да сказал: «Ну что, детина, я выучил тебя, помогал, как мог, оберегал. И стал ты, мать не даст соврать, достойным и умным человеком. Теперь тебе место свое надо найти да счастье приобрести. Не забывай, что отец твой сам себя сделал и покинул дедов дом только с одной парой брюк и штопанной рубахой. Вот тебе ключи от квартиры, на месяц снятой, и часть от моей прошлой зарплаты. Живи-не тужи, в гости в родительский дом приходи. На работу сам устроишься — и жизненный путь твой продолжится. А я на покой скоро соберусь, стар становлюсь, хочется дремать у печки и ловить рыбу на речке».

Не принял слова отцовы Слава всерьез, но что-то взгрустнулось ему так, что он и мамкины пирожки есть не стал. В груди вдруг сердце сильно забилось, а в голове поселилась мысль страшная, что все это правдой окажется. Но делать нечего — надо оказанное доверие оправдывать, на себе ощутить, что есть такое самостоятельность.

Переехал Емеля наш с привычного дома в свое новое жилище — от родительской квартиры далече, места маловато, да и холодильник пуст. Тогда в душе его еще тлела надежда, что все происходящее — шутка, и время свое впустую тратил. Спал — лежал, сидел — ел, в развлекательные заведения каждый вечер заглядывал. С верой в лучшее то и дело мамке и папке на телефон звонил, но они не звали его назад, только удачи и добра желали.

Так и пришло к нашему герою трезвое осознание, что все вокруг не сон, а явь. Деньги таяли, как снежинки в теплых ладонях, а существовать как-то надо. К тому же, не привык Слава скудно есть и на жесткой лежанке спать. Да и не гоже срамить свою фамилию и отцу в своей беспомощности признаваться.

Поскреб Емеля по сусекам своей памяти, взял чистый белый лист бумаги и приготовился записывать план дальнейших действий. Быстро сказка сказывается, да небыстро дело делается. Посмотрит в окно — начнет любоваться летающими птичками, приляжет на подушку для облегчения ноши — заснет. Немало думал юноша, перебирая в голове возможные варианты. То ли налево ему пойти — знакомых найти, то ли двигаться вправо — зарабатывать своим умом славу.

«Как хорошо, что у меня друзей много! Глядишь, где-нибудь им еще пригожусь!» — скумекал Ярослав и подвинул ближе к очам своим мобильный аппарат. Айда нужный номерок-то в нем и найдется! Сначала набрал он одноклассникам, с кем за одной партой сидеть в школе приходилось. В отроческие годы он часто им помогал, правда, чужими руками. Но ничем утешить расстроенного Славу они не могли, только дивились тому, что их приятель в такой нелепой ситуации оказался. Потом вспомнил он про детей отцовских знакомых — но и те не были полезными для решения возникшей задачи. И вышло так, что, будучи довольно известным человеком в городской среде, со своей бедой Емеля