Непутевые заметки по Чехии - Алекс Экслер

Непутевые заметки по Чехии

Как много и как мало можно узнать о стране, в которой находишься в течение 10 дней!

Мы жили не в Праге (что, собственно, и хорошо), а в маленьком городе-герое в 50 километрах от Праги, который величественно назывался Падебрады. Основное занятие населения этого городка – питье минеральной воды и катание на велосипедах. Минеральная вода там бьет как минимум в десяти различных местах (где ее можно набирать просто ведрами), но народ обычно предпочитает ее пить в специально отведенных местах, где за каждый стакан следует уплатить 1 крону. Я не зря назвал Падебрады городом-героем, ибо героизм, с которым падебрадцы пьют этот напиток, цветом напоминающий, пардон, ослиную мочу, а запахом – сероводородный цех мощного химического завода, заслуживает искреннего восхищения. Интересен тот факт, что побочных эффектов у этой воды не так уж и много: пара-тройка видов аллергий и почти гарантированные камни в почках.

Я долго думал – откуда, собственно, они добывают эту воду, но потом все выяснилось: в одном из ресторанчиков нам подали именно эту минеральную воду, которая называлась по имени реки, на которой стоит город Падебрады. Вода так и называлась "Падебрадка", что и открыло истинный источник поступления этого нектара падебрадцев.

Теперь по поводу велосипедов. Так как городок очень маленький и многие жители не имеют машин, они предпочитают кататься на велосипедах, причем велосипед там – полноправный участник движения на автомобильных дорогах, и бывает очень забавно смотреть, как по узкой улочке едет со скоростью умирающего пешехода какая-нибудь почтенная матрона, а за ней тянется хвост из трейлеров, которые, как ни странно, весьма покорно следуют за ней и даже не пытаются сигналить, видимо, боясь разрушить хрупкое очарование движения столь почтенной дамы.

Среди падебрадцев есть забавная традиция пристегивать свои велосипеды ко всевозможным железным частям улицы маленьким тросиком (перекусить который можно даже обычными ножницами), который запирается или на крохотный замочек, или на "кодовый замок" (так они громко величают три рычажка с цифрами, каждый из которых при установке на нужную комбинацию издает довольно громкий щелчок). Такими тросиками, впрочем, пристегиваются только современные дорогие велосипеды. Другое дело – насквозь проржавевшие монстры, на которых катались еще их прадедушки из чехословацкого корпуса. Их уже пристегивают такими цепями, что становится страшно за несчастные фонарные столбы, которые печально охраняют эти анахронизмы начала века.

Надо, тем не менее, отдать должное их велосипедному мастерству: там с огромной скоростью шныряют такие бабульки и дедульки (без велосипеда они ходят со скоростью метр в полчаса), что просто диву даешься.

Мы жили в маленьком домишке (на котором висит гордая вывеска "Отель", но сами чехи называют его скромнее – "Пензион"). В номере мы с Марией, правда, могли поместиться вдвоем, но для кота Парловзора места бы уже не хватило. Обслуживающий персонал "пензиона" сохраняет прекрасные и достойные восхищения "социалистические методы хозяйствования", которые заключаются в том, что десяток менеджеров и два официанта весь рабочий день просиживают в пансионном ресторанчике, попивая пиво и выкуривая бешеное количество сигарет (больше всего, кстати, курят там женщины, но о них – позднее). Чтобы получить в номер, пардон, туалетную бумагу, приходится писать заявление младшему менеджеру, который отправляет его среднему менеджеру со своей резолюцией, тот – старшему менеджеру, который, в свою очередь, вызывает постояльцев, чтобы те честно ответили – зачем она им, вообще говоря, нужна и сколько метров они будут иметь наглость потратить.

В номерах убиралась весьма своеобразная девушка. Она все время возила с собой огромный пылесос, и ее метод уборки заключался в следующем: пылесос торжественно ввозился в номер, включался, затем она задумчиво стояла минут пятнадцать (видимо, отправляя какие-то религиозные обряды, которые разрешается производить только под звук включенного пылесоса определенной марки), далее аккуратно складывала одеяла на постели пополам, выключала пылесос, после чего религиозное действо (а значит – и уборка) заканчивалось.

Спать в номере было весьма интересно: окно выходило прямо на местный Бродвей (который у них там называется "Пеши зона"), где всякая жизнь замирала примерно к 24 часам, но каждую ночь, примерно с 2 до 4 утра, под окном раздавались какие-то дикие крики и вопли на чешском языке. Были ли это ритуальные жертвоприношения после употребления местной минеральной воды? Не знаю. Я, скорее, склонен думать, что под окнами орали специально подготовленные в Пакистане падебрадские экстремисты. Уж больно они вопили. Как настоящие пакистанцы.

Зато с шести утра начинались уже обычные и такие знакомые беседы дворников, которым, как это принято и у нас, совершенно необходимо было выяснить – что думают по поводу нынешней политической ситуации дворники на другом конце Падебрад. Жаль, что я летел самолетом и не имел возможности провести с собой более-менее мощное оружие… Падебрады, в этом случае, имел бы шанс стать весьма тихим и приятным городком. Размеры города, кстати, впечатляют: мы в первый день совершенно случайно поехали в противоположную пляжу сторону и обогнули, таким образом, весь город. Вся поездка заняла у нас 10 минут.

Рядом с городом был когда-то песчаный карьер, который залили водой, и получилось вполне приличное озерцо. Это было не так давно, поэтому озеро еще не обросло всякими цветистыми легендами (чехи их, кстати, очень любят) о том, как Ярослав Вобейда и Здена Свободова, узнав о том, что злые родители не разрешают им пожениться, пока они не заведут 12-го ребенка, бросили самих себя на съедение местным пиявкам.

Вокруг озера – песчаные пляжи. Чехи весьма консервативны в вопросах купания, поэтому обычная часть пляжа занята в основном молодежью и школьниками, а бабульки, дедульки и семьи предпочитают загорать на нудистком пляже. Никогда не забуду картину с нудистского пляжа: три профессора с какой-то научной кафедры (лет по 75) и дама-доцент (лет под 65) стоят кружочком и с весьма серьезным видом обсуждают какие-то животрепещущие научные проблемы. Выглядело это – просто потрясающе.

Машины у них очень интересные. Хорошую "иномарку" типа "Мерседеса", "Ауди" и т.д. встретить почти невозможно, зато полно "Шкод" (это так их машины называются) всевозможных степеней старости. Чехи не стали размениваться на мелочи – создавать разные автомобильные заводы, поэтому выпускают только "шкоду", ранние модели которой весьма напоминают наш "горбатый запорожец", средние – 408-412 "Москвич", а современные – вылитая "Жигули" 9-ой модели. Под термином "наши машины" я, конечно, понимаю наши модели, которые мы также слизывали у дикого Запада.

Еда. Чешская кухня. Это вообще – отдельная песня. Я, как большой любитель вкусно поесть и как большой ценитель всевозможных кухонь, провел тщательное исследование и пришел к одному единственному выводу – это печально. Основное чешское блюдо – это кнедлик. Когда я читал "Похождения бравого солдата Швейка" и натыкался на упоминания о неземном вкусе кнедлика, воображение рисовало что-то воздушное, упоительно вкусное и с огромным количеством мяса. Действительность грубо оборвала мои юношеские мечты. Как совершенно серьезно сказал один знакомый чех, "Чехия – середина Европы. Мы впитали в себя все лучшие традиции европейских и азиатских кухонь, которые соединились воедино и получился КНЕДЛИК! У нас его – более 60 видов!". На самом деле кнедлик – это или маленькая котлетка, или нарезанные кружочки этой котлетки, которые готовятся обычно из манки, теста и картошки. В домашних условиях вы вполне можете составить себе впечатление о его вкусе, накрошив в тарелку манной каши, хлеба и вареной картошки.

С кнедликом связана одна история. В последний день я решил отдать в полной мере должное национальной чешской кухне и долго лазил по меню, выбирая самое убойное блюдо; наконец, увидел изумительное название (в русском варианте меню) которое звучало как "валосатый кнедлик" (в оригинале было именно так). Заместитель директора пансиона объяснила мне, что это – самое знаменитое у них блюдо, и, если я его не попробую, можно считать, что я ничего не понимаю в чешской кухне. Для его приготовления, сказала она, требуется особенный натуральный продукт, поэтому она сейчас пойдет на кухню, и убедится в наличии этого продукта, чтобы они смогли-таки в полной мере ублажить дорогого гостя из Москвы. Я был сильно заинтригован, поэтому заказал эту пищу богов и красу чешской кухни. Через час торжественно принесли тарелку… Следует заранее пояснить, что для меня еда без мяса – это вообще не еда. Более того, если я на ужин не получу хотя бы 300-800 граммов мяса, то становлюсь весьма страшным в гневе и успокоить меня можно только огромной свиной отбивной. Так вот, на тарелке лежало семь котлеток, сделанных исключительно из манки. КОТЛЕТЫ ИЗ МАННОЙ КАШИ – вот что они мне подсунули! А ведь рядом сидела эта заместитель директора и внимательно искала на моем лице выражение благоговейного восхищения перед этим сногсшибательным блюдом. Я мрачно СОЖРАЛ (прошу прощения, но иного слова здесь просто не употребить) эти манные бесчинства, после чего, объяснив ей, что мне необходимо прогуляться в парк, чтобы привести в порядок свои мысли и чувства после употребления столь замечательного во всех отношениях национального продукта, позорно сбежал в другой ресторан, где вкусил здоровенный бифштекс и понемногу отошел от жуткого чувства ненависти к чешской кухне, которое меня переполняло, и смог уже в довольно миролюбивом настроении удалиться в номер, чтобы посмотреть фильм "Назад в будущее" на чешском языке.