Первая волна мирового финансового кризиса - Джордж Сорос

Джордж Сорос

Первая волна мирового финансового кризиса:

Промежуточные итоги

Новая парадигма финансо­вых рынков

Предисловие

Последовательно развивая мысли, знакомые читателям еще по «Алхимии финансов», в новой книге Джордж Сорос дает объяснение причинам возникновения бумов и спадов на финансовых рынках в свете теории рефлексивности, а так­же подробное пошаговое описание течения кризиса, охва­тившего сейчас мир. Следя за тестированием «новой пара­дигмы финансовых рынков» в режиме реального времени и сравнивая итоги работы фонда под управлением Джорджа Сороса с усредненными результатами инвестиционных и хеджевых фондов за период с середины 2007 года по 2009-й, мы должны признать очевидные преимущества теории Сороса.

Экономическое сообщество всегда знало Джорджа Сороса как успешного инвестора; те же, кто возьмет на себя труд изучить его книги, узнают его и как философа, проверяюще­го правильность своих взглядов на практике в стрессовых условиях финансового кризиса.

«Первая волна мирового финансового кризиса: проме­жуточные итоги» — продолжение книги «Новая парадигма финансовых рынков», написанное Джорджем Соросом че­рез год после публикации ее первого издания. В нем осве­щены новейшие события и те шаги, которые Сорос, высту­пая публично, предлагал предпринять с целью скорейшего выхода из кризиса и смягчения его последствий. Эта часть помещена в новом издании в начало как наиболее актуаль­ная и одновременно обобщающая.

Первоначальная версия книги «Новая парадигма финан­совых рынков» также полностью включена в настоящее изда­ние, со всеми предисловиями и заключительными статьями.

Чтобы поделиться своими впечатлениями, придется на­чать немного издалека и обратиться к «Копенгагенской ин­терпретации» квантовой механики, предложенной Нильсом Бором, которая подразумевает неспособность научных методов установить или продемонстрировать такую един­ственно верную («глубокую») реальность, которая лежала бы в основе всех остальных реальностей. Возможности по­знания всегда будут ограничены несовершенством научного инструментария, особенностями человеческой нервной системы и, что важно в нашем контексте, — способностью человеческого мозга фильтровать воспринимаемую инфор­мацию, упрощать, изменять и усваивать в соответствии с желаемым или привычным контекстом.

Тем не менее ученые и философы не оставляют попыток создать наиболее приближенную к «реальности» модель мира или функционирования его отдельных систем. Мно­гие из таких попыток привели к созданию излишне обоб­щающих моделей; некоторые из них стали популярны и ши­роко используются, несмотря на слабую эффективность.

Джордж Сорос — один из немногих, кто решился противо­поставить свои идеи общепринятым научным теориям, один из немногих, кто ясно видит: простота понимания и исполь­зования популярных моделей принимается как неоспори­мое преимущество и отстаивается, несмотря на многократ­но подтвержденную опытом несостоятельность.

Автор апеллирует к гипотезе эффективности, на кото­рой строится современное понимание функционирования рынка ценных бумаг. Эффективность рынка предполагает немедленное и полное отражение в ценах новой информа­ции. Также считается, что управляемые одинаково профес­сиональными участниками рынки стремятся к равновесию, а любые отклонения случайны.

Сорос справедливо указывает на имеющееся противоре­чие: в ценах отражаются не факты, а интерпретация фактов участниками и, кроме того, их желания относительно буду­щей динамики цен.

Взглянув на графики рыночных котировок, мы увидим «случайные» отклонения иногда на 100 и более процентов от «справедливых» цен, рассчитанных на основе современ­ных аналитических моделей, включающих большое чис­ло входных данных, но не учитывающих влияния самих участников.

Бесценная заслуга Сороса, как мы считаем, заключается в том, что он соединил накопленный практический опыт инвестиционной деятельности, современные знания об эко­номике, основы квантовой механики, когнитивной логики второго уровня и здравого смысла. Краеугольным камнем новой парадигмы стала теория рефлексивности, описы­вающая влияние мышления участников инвестиционных процессов не только на рыночные цены, но и на фундамен­тальные основы, стоящие за этими ценами, что, замыкая цепочку, дает участникам новую пищу для осмысления.

Автор признает, что, вероятно, одному человеку не под силу завершить научное описание столь сложной теории (совершенно так же, как на данном этапе представляется крайне сложным дать единое описание квантовой механики и теории относительности), однако ему удалось расширить границы научных подходов, применяемых к изучению по­ведения фондовых рынков.

Теория рефлексивности, в силу новаторского подхода, еще не скоро станет доступной для широкого использова­ния, но уже сейчас может дать бесспорные преимущества в понимании жизненных процессов финансовых рынков и инвестиционной деятельности.

Ольга Гурудэва, управляющий директор, стратег

Fleming Family and Partners Asset Management LLC

МИРОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ

Вступление

В 2008 году в книге «Новая парадигма финансовых рын­ков» я представил читателям мою концепцию финансово­го кризиса, как раз тогда набиравшего обороты. Понимая, что кризис оказался гораздо разрушительней, чем многие были готовы признать, я все же и не предполагал, что в ре­зультате обрушится мировая финансовая и экономическая система. Раньше, когда мы оказывались на грани кризиса, на выручку приходили финансовые власти. Вопреки моим ожиданиям в 2008 году ничего подобного не произошло. 15 сентября 2008 года компании Lehman Brothers было раз­решено заявить о банкротстве без обычных подготовитель­ных процедур. В течение нескольких дней всю финансовую систему поразил сердечный приступ, и она была подключе­на к внешним системам жизнеобеспечения. Эти события по своему воздействию на мировую экономику сопоставимы с коллапсом банковской системы во времена Великой депрес­сии. Нынешнее крушение — относительно новое явление, последствия которого мы еще не почувствовали в полной мере. Произошедшее противоречит моим прогнозам на 2008 год. Но хотя я сильно недооценил степень тяжести фи­нансового кризиса, тем не менее оказался прав в том, чтомы имеем дело с чем-то большим, чем кризис на рынке суб­стандартных закладных (subprime mortgage) или пузырь на рынке недвижимости. Не было ошибочным и предположе­ние, что нами достигнут предел в развитии кредитной экс­пансии, начавшейся после Второй мировой войны и превра­тившейся в сверхпузырь в 1980-х годах.

Признать этот факт крайне важно для того, чтобы по­нять, где мы находимся и какую политику нам следует про­водить, а также насколько верна или ошибочна была вы­двинутая мною ранее концепция. На следующих страницах я оценю нынешнее положение дел, а затем поговорю о кон­цепции. Рассмотрев наиболее важные события 2008 года сквозь призму принятых мной инвестиционных решений, я расскажу об обязательных, по моему мнению, шагах по улучшению ситуации.

Перечитывая главу 7 («Мой взгляд на 2008 год») первого издания книги «Новая парадигма финансовых рынков», я понимаю, что во многом предвидел наступавшие собы­тия и достаточно хорошо выстроил свои позиции. Однако я допустил ошибку, которая дорого мне обошлась: с точки зрения кризиса между развитыми и развивающимися стра­нами почти не было различий. Фондовые рынки Индии и Китая пострадали даже сильнее, чем рынки Соединенных Штатов и Европы. А так как мы не уменьшили степень сво­его присутствия, то потеряли в Индии больше денег, чем смогли заработать за год до этого. Руководитель нашего подразделения в Китае показал результаты лучшие, чем рынок в целом; нам сильно помогло укрепление китайской валюты. Мне пришлось поработать с моим макротрейдинговым счетом для того, чтобы компенсировать и эти, и дру­гие потери, понесенные нашими внешними менеджерами. Подобная политика имела один крупный недостаток: я вел торговлю в чрезмерных размерах. Открытые мною пози­ции были слишком большими в условиях усиливающейся волатильности рынков и затрудняли управление рисками, я не мог позволить себе совершать значительные шаги про­тив основного тренда. Мне пришлось предпринимать мно­жество попыток и ловить минимальные колебания рынков, вследствие чего становилось все сложнее поддерживать ко­роткие позиции.

Зависимость между риском и доходностью при корот­кой торговле обратная по отношению к торговле длинны­ми позициями. Если вы находитесь в длинной позиции и рынок движется против вас, ваши риски снижаются. Если же вы находитесь в короткой позиции — растут. В резуль­тате игроки, занимающие короткую позицию, не могут так же легко относиться к потерям, как обычные инвесторы. Вследствие того, что на короткой стороне оказалось слиш­ком много игроков, потери от принудительного закрытия коротких позиций при движении рынка вверх были ужаса­ющими. Несмотря на мой достаточно большой опыт работы в коротких позициях, несколько раз рынку удавалось меня подловить, а в конце концов я пропустил самое крупное па­дение, случившееся в октябре-ноябре.