Грех как предчувствие - Андрей Никулин

ГРЕХ КАК ПРЕДЧУВСТВИЕ

Отче наш Иже еси на небесех

Да святится Имя Твое,

да приидет Царствие Твое

…………………………………

…………………………………

И не введи нас во искушение,

но и избави нас от лукавого

…………………………………

Аминь!

- Да нет, всё в порядке. Грыжи точно нет.

Как и любой мужчина, стоя со спущенными штанами, Иван чувствовал себя очень неуверенно. Ловкие пальцы уролога профессионально ощупывали его мошонку и испуганный член.

- А может, это - предстательная?..

- Нет. Ну, что вы! Железа совсем не так себя ведёт.

- Но боли-то есть? А может, инфекция какая-то? Хотя вроде не откуда взяться…

- Никакой патологии… Одевайтесь.

Лысоватый и носатый врач, с неподобающей его внешности фамилией – Михайлов, стянул с рук тонкие резиновые перчатки и выбросил их в корзину. Потом он сел за свой стол и стал что-то быстро писать в истории болезни. Натягивая джинсы, Иван смотрел на его пальцы, худые и длинные, и думал, что такие вот руки скорее бы подошли карточному шулеру или пианисту, чем врачу-урологу. А впрочем, одно другому не мешает, не правда ли?

- Вы знаете,.. может это оттого, что я злоупотреблял стимулирующими средствами, ну, там таблеточки всякие…ну, вы понимаете, - Иван с трудом произнёс эти слова, мужчине всегда трудно признаться в своей несостоятельности.

Врач внимательно посмотрел на Ивана.

- А что? Проблемы в сексе?

- Проблемы в сексе с женой.

- Именно с женой?

- Да.

- Давно женаты?

- Да уже,… в общем, скоро юбилей…

- Хм. А с другими женщинами?

- Да как-то случая подходящего не было проверить…

- Что, возможности нет, или всё-таки желания?

- Скорее возможности. Да и жену обижать не хочется. Не бросать же её…

- Да, бросать после стольких лет… это – неправильно.

- Н-да…

- А вот стимуляторы надо принимать только при наличии желания. У вас я так понимаю с женой совсем наоборот? Есть возможность, а желание отсутствует. Так?

- В том то и дело.

- Что ж, вполне понятно, после стольких лет брака…

Врач хмыкнул, и продолжил быстро писать.

- Сейчас вы сдадите кровь на тестостерон. Будем думать. И мой вам совет – заведите любовницу. Помогает, уверяю вас. Более того, как врач, советую.

Через некоторое время Иван, одеваясь в гардеробе клиники, наблюдал за молодыми девчушками из регистратуры. Длинноногие ухоженные девицы – клиника была дорогой и престижной, – ворковали с посетителями, одаривая каждого мужчину вышколенной улыбкой. Иван вздохнул и, сунув использованные «бахилы» в специальный ящик, вышел на улицу.

На промозглом октябрьском ветру прикурить было очень трудно, да и руки почему-то не слушались. «Любовницу заведите!.. Ха! А я когда в последний раз с девушками-то знакомился, а?! Хер ли этому врачу с рожей хачика и русской фамилией – кстати, и как такое возможно? – говорить о любовницах. Этот конь моложе меня лет на десять, да и кольца на руке нет», - Иван усмехнулся своим отнюдь не весёлым мыслям, сплюнул и быстро зашагал вдоль дороги. Клиника была недалеко от дома, поэтому утром он не стал забирать машину со стоянки и пришёл на приём пешком, чему сейчас был очень рад. Подходя к своему подъезду, Иван всё отчётливей понимал, что вот как раз домой-то ему и не хочется. Он на ходу достал мобильный телефон и набрал номер старого приятеля.

- Алик, ты дома? Отлично! Выходи минут через десять, я как раз подойду. Что делать будем? Водку жрать! – и Иван дал отбой.

Школьный друг Ивана Алик меньше чем кто-либо подходил для намерения «водку жрать». Дело в том, что Алик не пил вообще. Нет, он далеко не всегда «не пил вообще», но в данный период времени было именно так. Бывший наркоман, а ещё ранее и алкоголик, Альберт Федоровский, после того как его, дошедшего до ручки, родственники отправили в реабилитационный центр, стал яростным апологетом евангелисткой церкви. В их городе именно эта «братия во Христе» занималась спасением заблудших душ. После промывки мозгов, а торкнуло Алика порядком, он резко изменился. Причём с первого раза, с первого encounter с Богом, как он выражался. Мало того, что он бросил употреблять алкоголь и drugs, но и перестал материться, и курить. Хотя нет, курил, но только чужие, и за компанию. Так вот, нажраться в компании Алика было весьма проблематично, что Ивану и было нужно. Выпить после разговора с врачом хотелось ужасно, но в ближайшие планы Ивана это мероприятие не входило, а не поддаться искушению гораздо легче в присутствии человека упоминающего Библию при каждом удобном и неудобном случае. Что ж, можно выпить кофе, по крайней мере. Только бы не оставаться одному. То, что придётся выслушать очередную порцию нравоучений Ивана не пугало. Он умел заткнуть рот новоиспеченному пастырю.

А затыкать пришлось сразу же, как только они сели в такси. Расположившись на заднем сидении – Иван же предусмотрительно сел рядом с водителем, – Алик стал взахлёб рассказывать о последнем воскресном семинаре. Так он называл обязательные сборища адептов учения евангелистов. Иван молча кивал головой, ловя на себе недоумённые взгляды таксиста. Слава Богу, ехать им было не так далеко, и доморощенный проповедник не успел достать окончательно. Получая деньги, таксист явно с сочувствием посмотрел на Ивана. Тот усмехнулся и пожал плечами.

Выйдя из такси, Иван и его неумолкающий ни на секунду друг детства направились в небольшое кафе, затерявшееся среди множества подобных заведений центральной улицы их города. Там у Алика работала официанткой дочь. Где пить кофе Ивану было абсолютно всё равно, так что на предложение Алика пойти в кафе «Зайди-попробуй», а заодно и навестить его дочуру он быстро согласился. Ксюху Иван помнил ещё совсем маленькой непоседливой девчонкой, и посему даже было интересно взглянуть на неё взрослую.

Сам Алик только недавно стал снова общаться со своей дочерью. Алкогольно-наркотический период его жизни – и это он утверждал категорически, – закончился, и пришло время «собирать камни». Алик женился на Вере, Ксюшиной матери, давным-давно. И Иван был свидетелем со стороны жениха на свадьбе. В этом качестве в своей жизни Иван выступал не раз, ещё четверо его друзей ну просто настаивали, чтобы именно он был у них «свидетелем». Но видно рука у него не счастливая, а может такое вот стечение обстоятельств, но все пятеро, включая Алика, впоследствии развелись. Иван всегда поражался такому факту своей биографии, самое смешное, что на его свадьбе вообще не было свидетелей, так уж получилось, а вот он до сих пор женат – «чудны дела твои, Господи!». После развода с Верой, Алик ещё два раза был почти женат, и у него рос сын в далёком северном городе. А с Ксюшей он возобновил отношения, после того как вернулся из реабилитационного центра, и зажил, как он постоянно повторял, «совсем другой, и наконец-то правильной жизнью». Ксюшина мама умерла года три назад, но Алик по понятным причинам проводить бывшую жену в последний путь не смог. Он сам в то время находился «между жизнью и смертью» – опять его же выражение. Иван всегда при этих словах понимающе кивал головой, стараясь не засмеяться.

 Кстати, Вера умерла не от неизлечимой болезни, и не от сердечного приступа, у неё банально отказали почки во время очередного запоя. После развода она сильно – хотя и раньше никогда не отказывалась, и Иван тому свидетель, – начала пить, и всё это происходило на глазах Ксюхи. Но девчушка каким-то образом, несмотря на гены и обстановку в квартире, спиртным не увлеклась – а может как раз и из-за того, что всё видела, – и вот трудится и нормально живёт.

Обо всём этом Иван думал пока они с Аликом не торопясь, подходили к кафе. Вообще семья Алика для Ивана никогда чужой не была. С ним самим они были знакомы с первого класса, и так сложилось, что вся дальнейшая жизнь Алика проходила у Ивана перед глазами. Более того, он был порой непосредственным участником некоторых событий, правда, сейчас Иван вспоминал о них без особой охоты. Но вот увидеть девчонку, которую он наблюдал ещё сидящей на горшке, ему очень хотелось. «Интересно на кого она сейчас похожа? Маленькой помню, была, точь в точь Алик. Неужели не изменилась?» - и Иван незаметно взглянул на не очень привлекательную физиономию шагающего рядом друга.

Кафешка, где трудилась Ксения, была явно не центровым заведением, находилась хоть и на главной пешеходной улице города, но всё же, не бросалась в глаза. Вывеска была простенькая, и только мощные колонки, выставленные прямо перед входом в кафе и изрыгающие попсовую мелодию, вовсю старались зазвать «зайти и попробовать» хотя бы кого-нибудь из проходящей публики. Хотя на вкус Ивана, этот гвалт скорее отпугивал потенциальных посетителей. Но внутри было уютно, хотя и не шикарно. Небольшая барная стойка, с десяток столиков, отгороженных друг от друга затейливыми ширмочками. И музыка, которая в самом кафе звучала гораздо тише, не казалась уж, и такой ужасной. Мужчины заняли свободный столик, хотя собственно свободными были почти все, лишь за одним сидела влюблённая парочка, целовалась и не замечала вокруг ни кого, и ни чего. Дела хозяина заведения были явно не ахти, раз вечером пятницы кафе пустовало.