Соловей-Разбойник - Иван Охлобыстин

ГУВД города Москвы. Кабинет начальника управления

В кабинете начальника управления за длинным лакированным столом сидят трое сотрудников УВД. Возглавляет стол, собственно, сам начальник управления – генерал-майор Серенадов Андрей Петрович. Справа от него нервно крутит в руках трубку мобильного телефона заместитель начальника – полковник Петр Иванович Глушков, моложавый брюнет пятидесяти лет. Слева осоловело таращится на полированную поверхность стола участковый – капитан Анисим Владимирович Петушков, ровесник генерала.

Генерал (Полковнику). Ну, докладывай, что там у вас с нашей машиной произошло?

Полковник. Ограбили нашу машину, товарищ генерал. Соловей ограбил. Два сотрудника погибли в перестрелке, третий чудом спасся.

Генерал. Да, от Соловья только чудом… Где это случилось?

Полковник (кивая на Участкового). На его участке. Утром. В шесть утра.

Участковый (заглядывая в блокнот). В пять тридцать.

Генерал. Ну что ж, Анисим Владимирович, долго еще этот псих землю топтать будет? Или успеем до пенсии дотянуть?

Участковый. Хрен его знает, Андрей Петрович. Больно шустрый он, Соловей-то наш. Да и потом, у меня на участке одни охотничьи угодья. А Сева в лесу как зверь на воле.

Генерал. Егерей, лесников привлеки.

Участковый. Так, боюсь, он их уже сам привлек. Любят они его.

Генерал. За что его любить, душегуба, Анисим Владимирович?

Участковый. А за что русские люди любят?! За удаль.

Генерал. И ты любишь?

Участковый. Мне, Андрей Петрович, по уставу только Родину и жену любить положено. Бесплатно, то и другое. Даром – получается.

Полковник (на повышенных тонах Участковому). Прекратите ваши шуточки, товарищ капитан. Не забывайте, где и перед кем находитесь!

Участковый. Не гоношись, полковник. Мне по выслуге лет кое-что забывать полагается.

Полковник. Что?!

Генерал. Успокойтесь, Петр Иванович. (Участковому.) Свободны, Анисим Владимирович.

Участковый (поднимаясь из-за стола и надевая фуражку). Бывай, Андрей Петрович.

Генерал. С Богом, Анисим. Под пулю не лезь. Без тебя справимся.

Участковый (выходя из кабинета). Ну да, справитесь. Пора нам винтить, Андрюха, пока хвостик не вылез.

Полковник (провожая взглядом Участкового). Почему вы позволяете ему так с вами разговаривать?

Генерал. Много причин, полковник. Ты не поймешь. Мы с ним в «операх» начинали, пока его по ранению не перевели. Давай лучше о машине. Я так понимаю, там наш «обнал» везли?

Полковник. Наш. Сто тысяч.

Генерал. Сколько?!

Полковник. Сто тысяч.

Генерал. Плохо это, Петр Иванович. Очень плохо. В долларах?

Полковник. В евро.

Генерал. Еще хуже. Как Соловей про перевозку узнал?

Полковник. А никак! Он просто все машины на трассе в то время грабил. Вот наши и напоролись.

Генерал. Что, другой дороги не было?

Полковник. Кто знал?! Мы все время так возим. А участковый?..

Генерал. Ни ни! Ты что?! Что делать думаешь?

Полковник. Собрали спецгруппу. Сейчас их наш аналитик с личностью преступника знакомит в конференц-зале.

Генерал. Спецгруппу?! Спецгруппа – это хорошо. Я тоже кое к кому обращусь. (Вздыхает.) Сто тысяч! Дела мои скорбные!

Улица перед зданием ГУВД

На улице Анисима Владимировича ждет супруга Клавдия Васильевна.

Клавдия Васильевна. Как сходил, Оня?

Анисим Владимирович. Лаялись. Соловей ихнюю машину хлопнул, вместе с экипажем. Блин, набрали по объявлению!

Клавдия Васильевна. Не волнуйся, Оня, пошумят, пошумят и затихнут. Соловей ведь так, под настроение, разбойничает. Погуляет, и опять нет его. Пошли лучше в Военторг. А то тебе опять китель не купим, а на старом уже нитка в локте ползет. И в хозяйственный надо.

Анисим Владимирович. Зачем?

Клавдия Васильевна. Скороварку надо, ершики. И еще там… Только сначала в «обменку».

Анисим Владимирович. Зачем в «обменку»?

Клавдия Васильевна. Нам на ферме зарплату «еврами» дали.

Анисим Владимирович. Чудное у вас руководство. То рублями, то «еврами», то, помнишь, золотыми коронками отдали?

Клавдия Васильевна. Чудные. Одно слово – москвичи. Но, Оня, лучше коронками, чем, как Толику, ночными горшками. Коронки золотые.

Анисим Владимирович. Так у них, Клава, на заводе только горшки и остались.

Супруги смеются и, нежно обнявшись, идут по улице.

Конференц-зал главного управления по борьбе с организованной преступностью.

Перед большим плазменным телеэкраном на стене ходит щеголеватый майор с указкой в руке и неторопливо информирует сидящих в зале офицеров милиции.

Майор. Преступник, с которым вам, господа, придется работать, так сказать, не совсем обычный преступник, или даже иначе скажем: совсем не обычный преступник. Севастиан Григорьевич Соловьев, по кличке «Сева Соловей», тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения, потомственный разбойник. Его дедушка – Лев Никодимович Соловьев, тысяча восемьсот семьдесят первого года рождения, грабил продовольственные эшелоны еще при Временном правительстве.

На экране появляется древняя фотография дедушки в обнимку с Маяковским.

Погиб Лев Никодимович во время кронштадтских волнений, матросы-меньшевики штыками закололи. Его отец – Григорий Львович Соловьев, тысяча девятьсот двадцать седьмого года рождения…

На экране появляется фотография папы в обнимку с Юрием Гагариным.

…возглавлял самую крупную преступную группировку под Тамбовом при Никите Сергеевиче Хрущеве. Убит в перестрелке с органами правопорядка в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году при попытке вооруженного грабежа отделения Сбербанка города Нерехта. Ну и наконец, наш «клиент» – Севастиан Григорьевич, год рождения вы уже знаете, был воспитан матерью – Людмилой Прокопьевной Соловьевой, тысяча девятьсот тридцать девятого года рождения, как ни странно, женщиной во всех отношениях положительной, учительницей музыки в городе Малоярославце. Впрочем, хорошая биография матери не должна смущать вас, у всех мужчин семьи Соловьевых были примерные родительницы. Так вот. Сева рос послушным мальчиком, занимался спортом, с золотой медалью окончил школу, с красным дипломом – философский факультет Московского государственного университета, и с дипломом того же цвета – МФТИ имени Баумана, работал в одной крупной финансово-инвестиционной компании. Вплоть до тысяча девятьсот девяносто четвертого года господин Соловьев ничем особо выдающимся себя не проявил, однако двадцать второго июля того же года без каких-либо причин зарезал своего непосредственного руководителя, перевел, при преступном посредничестве главного бухгалтера той же компании, все деньги той же компании на одному ему известный счет в одном из банков Швейцарии и исчез в пригородных лесах на юго-восточном направлении.

Кабинет директора финансово-инвестиционной компании

Директор компании, расхаживая по кабинету, нравоучает сидящих перед ним Севастиана и главного бухгалтера.

Директор. Вы должны понимать, что в сложившейся финансовой ситуации прежде всего следует позаботиться о непосредственной пользе для нашей компании. Мы обязаны правильно использовать все плюсы назревающего кризиса и избежать минусов. И грош нам цена, если мы этого не сделаем. Мы словно волки-оборотни – а к слову, сегодня полнолуние – вгрыземся в глотки нашим конкурентам. Давайте наконец делать то, ради чего рождены на этот свет. Понятно, придурки?

Севастиан (щелкнув крышкой золотой зажигалки «Зиппо» и поднимаясь с места). Яснее не сформулируешь.

Севастиан берет со стола директора нож для резки бумаги и мощным ударом втыкает его в шею директора, прокалывая ее насквозь. Заливаясь потоками крови, директор оседает на стол.

Севастиан (бухгалтеру). Хорошо он сказал, только последнюю фразу напрасно.

Главный бухгалтер. Ты имеешь в виду – придурки?

Севастиан. Нет. Про призвание. Вот какое у тебя призвание? Настоящее призвание.

Главный бухгалтер. Я его за язык не тянул. Номера счетов у него в компьютере, а ты как заместитель имеешь право подписи.

Севастиан. Имею. (Подходит к окну, распахивает его и вдыхает полной грудью.) Здравствуй, настоящая жизнь! Какие запахи!

Конференц-зал главного управления по борьбе с организованной преступностью.