Подвенечное платье цвета крови - Марина Серова

Марина Серова

Подвенечное платье цвета крови

Глава 1

– Если выпивка мешает работе, брось ты к черту такую работу!

Мельников посмотрел на меня и усмехнулся, не удержавшись от сарказма:

– И это говорит мне убежденная трезвенница!

– Обижаешь, Андрюша. Какая же я убежденная! Я – просто трезвенница. К тому же я не о себе беспокоюсь, а о тебе, дорогой: вкалываешь, как проклятый, сутки напролет, а отдыхать и расслабляться когда? Когда, наконец, просто жить?! – Я укоризненно посмотрела на друга.

– Отдыхать? А что это такое? – Мельников наморщил лоб, постукивая карандашиком по столу.

– Дожил, бедняга! – Я понимающе покивала головой. – Уже и не помнишь.

– Нет, подожди, это что-то такое знакомое-знакомое…

– Ну хорошо, допустим, что такое отдых, ты не помнишь, но что такое пикник, ты же должен помнить!

– Да-а, должен!.. Но не помню… – Мельников жалобно посмотрел на меня, изображая Женю Лукашина из фильма «Ирония судьбы».

– Вот я и говорю: заработался, бедненький! Отдохнуть тебе надо, Андрюша, вспомнить, что такое расслабуха. А посему завтра едем на природу! Пока погода теплая. Ведь осень, сам понимаешь, – дело коварное: не заметишь, как пройдет сентябрь, а в октябре никуда уже не выберешься. Начнутся дожди, слякоть, прочая непогода…

Я сочла, что уговорила моего друга. Мельников махнул рукой: ладно, что, мол, с тобой поделаешь?

– Ну вот и чудненько! Значит, так, Андрюша: мясо Светка обещала замариновать, провизию мы с ней уже закупили, а ты завтра в девять нуль-нуль будь готов, мы за тобой заедем. Форма одежды – походная…

– Как в девять?! Мать, ну имей совесть! Хоть в выходной-то дай выспаться! – Андрей смотрел на меня возмущенно.

– Перебьешься. Много спать вообще вредно, слышал о такой теории? – Я закинула ногу на ногу и с вызовом посмотрела на Мельникова.

– А что твоя теория говорит о хроническом недосыпании? – с сарказмом спросил Андрей.

– Об этом она мудро умалчивает.

– Нет, Тань, серьезно, воскресенье ведь, дай подрыхнуть от души. Хоть раз в неделю! – заканючил мой друг.

– Хорошо, дрыхни, – милостиво разрешила я. – Мы заедем за тобой в девять пятнадцать.

Я встала. Андрей, начавший было радостно потирать руки, снова сник.

– Все, мне пора. Давай завтра весь день проведем вместе, пообщаемся, обсудим некоторые теории… – Я направилась к двери.

– По сколько скидываемся?

– Светка уточнит завтра сумму. Она там еще что-то докупала… Но примерно по пятьсот рэ.

– Нормально, – одобрил меня Андрей, – давай!

Я махнула ему рукой и вышла из кабинета.

Возле здания полицейского участка меня ждала моя любимая бежевая «девятка». Я ехала домой в радостном настроении: завтра поедим шашлыка, порезвимся на природе. У моей подруги Светки новый бойфренд, который, собственно, и подал идею отправиться в воскресенье на природу. Она познакомилась с ним случайно, в своей парикмахерской. Светка удачно подстригла его, он сделал ей комплимент, слово за слово… Короче, они стали встречаться и решили ознаменовать такое приятное событие веселым пикничком. Светка пригласила меня за компанию, а чтобы мне не было скучно, посоветовала позвать мне в пару моего в прошлом однокурсника, а ныне просто друга, лейтенанта полиции Андрея Мельникова. Моей задачей было пригласить его, что я и сделала, заехав десять минут назад к нему на работу.

На другой день, как и было запланировано, мы отправились на природу в старенькой «Тойоте» Светкиного бойфренда Ростислава. Выбрав укромный, просто райский уголок – небольшую полянку в пригородной лесной зоне, – мы развели костер, постелили на траву клеенку, расставили на ней одноразовую посуду и порезали в большую пластмассовую миску салат из овощей и зелени. Наши парни в это время пожарили на походном мангале несколько шампуров сочного шашлыка, который мы все с превеликим удовольствием умяли под бутылочку хорошего армянского коньяка. Кроме, разумеется, Ростислава, который, будучи за рулем, пил яблочный сок. Потом мы поиграли в «дурака», в бадминтон, в «телефончики». И, наконец, Светкин бойфренд предложил отправиться к могиле собачки Барри, которая, по его словам, была похоронена километрах в двух от нашего лагеря. Светка с радостью согласилась, мы же с Андреем не выразили особого восторга по поводу такого чудного мероприятия и решили остаться возле машины сторожить вещи.

Когда Светка под ручку со своим Ростиком скрылась за деревьями, мы с Мельниковым уселись на пляжный коврик возле опустевшего стола и некоторое время молчали, наслаждаясь тишиной, покоем и красотой осеннего леса. Я грызла яблоко, Андрей возился со своим складным ножом. В нем заедал какой-то механизм – штопор не хотел выходить из гнезда. Совершенно неожиданно Мельников спросил:

– Хочешь, расскажу, какое дело я сейчас веду?

Я покосилась на друга.

– Хочу.

Вообще-то, если честно, я не особенно этого хотела. Мне сейчас было просто хорошо в этом осеннем лесу, на этой уютной полянке, почти не замусоренной любителями пикников. Светило солнышко, и было довольно тепло – в ветровке и тонком джемпере я не мерзла. Желудок был полон всякой вкуснятины, которой мы наелись до отвала, отчего по телу разливалось тепло и приятная нега. Ну что такого особенного мог рассказать мне Андрей? Про очередное убийство или изнасилование, ну, в крайнем случае, ограбление с нанесением тяжких телесных повреждений, выражаясь сухим языком протокола. Ничего нового, все как обычно, что называется, будни уголовного розыска. Я только что закончила свое собственное очередное дело, получила хороший гонорар и теперь собиралась несколько дней провести в блаженном безделье. Но, с другой стороны, Мельников не так уж часто по собственной инициативе предлагал посвятить меня в свои следственные тайны, так что отказаться выслушать его было бы не слишком разумно: в другой раз сама буду умолять, так он ничего и не расскажет. Одним словом, мне осталось только сделать заинтересованный вид.

– Знаешь, дело мне дали какое-то непонятное и потому вызывающее тревогу, – начал Андрей, немного помявшись.

– Так что за дело-то? Не тяни.

– В течение полугода в нашем районе бесследно пропали три женщины, свидетелей их исчезновений нет, мотива вроде бы тоже. Возраст, семейное положение и все остальное у женщин – разные…

– А материальное положение?

– Вот это, пожалуй, единственное, что их объединяет. Все они были, что называется, представительницами рабочего класса, сами зарабатывали себе на жизнь. Да и трудились все швеями-мотористками на одной фабрике.

– О как! – сказала я и подумала, как, однако, все это неинтересно. Какие-то швеи-мотористки, тетки с достатком ниже среднего. Кому они понадобились? Может, их похитил и убил некто, купивший в магазине плохой костюм или рубашку с рукавами разной длины? Или у костюма воротник был пришит сикось-накось? Может, этому горе-покупателю продавец отказался поменять изделие и он решил выместить злобу, так сказать, на непосредственных виновниках своего испорченного настроения? Похитил трех теток с фабрики, привез их к себе домой, приковал наручниками к батарее или лучше к швейной машинке и заставил перешить ему костюм? Но для этого вовсе не обязательно было похищать трех швей-мотористок, с такой работой легко справилась бы и одна. А потом, шутки шутками, но женщин-то, скорее всего, уже нет в живых. Мало кого удается найти живым по прошествии такого срока…

– Андрюш, а когда пропала первая?

– Ты это спрашиваешь из вежливости? – покосился на меня Мельников.

– Из вежливости? С чего ты взял? – возмущенно «удивилась» я.

– С того, что тебе все это неинтересно, я же вижу.

– Как ты это можешь видеть? – еще больше возмутилась я, в душе признавая, что Андрей прав.

– А так! Я тебя, мать, что, первый год знаю? Если у тебя нет материальной заинтересованности, ты же не будешь ломать голову над преступлением.

– Андрюша, ты обо мне так плохо думаешь?! – ахнула я.

– Нет, я тебя хорошо знаю.

– А если ты ошибаешься? – Я достала из кармана сигареты. – Будешь?

Андрей взял из пачки сигарету.

– В чем ошибаюсь?

– А вдруг мне все это очень даже интересно? Ведь не каждый день в нашем городе пропадают швеи, особенно мотористки! Ну-ка, давай рассказывай мне эту леденящую душу историю в подробностях!

– Ладно, Тань, хоть передо мной не рисуйся. Лучше скажи мне вот что: у тебя сейчас есть какое-нибудь дело?

– Есть. Я сегодня дала себе слово, что завтра сделаю генеральную уборку в квартире. Сам понимаешь, окна в преддверии зимы надо помыть, потом заклеить…

– А кроме уборки?

– Ты спрашиваешь, не хочу ли я взяться за это дело?

– Да.

От такого поворота событий я просто обалдела. Нет, Мельников явно перепил коньяка. Или переел шашлыка. А может, Светкин фирменный салат с жареными баклажанами на него подействовал. Чтобы я взялась вот так, за здорово живешь, разыскивать каких-то теток со швейной фабрики?! А платить-то мне кто будет? Министерство легкой промышленности? Или директор фабрики? А полиция у нас, в конце концов, на что?