Право первой ночи (СИ) - "Anele"

Пылающее солнце за окном, оглушительные птичьи крики, с грохотом бегущая по жилам кровь - утро, привычное настолько, что Тьялви замурлыкал, одурел от собственной неосторожности и проснулся. Справа должен был стоять Нисс и тарелка с похмелином, но там был шкаф, а к головной боли добавились отбитые костяшки.

  Тьялви красочно выругался - эхо отозвалось испуганным писком. Он помолчал и выругался снова, писк сменился всхлипом. Почуяв неладное, Тьялви повернулся и снова одурел. Боги, наделив его недюжинной силой и талантом, забыли одарить попоечным склерозом. На самом краю, комком, обхватив себя тонкими руками, все в синяках, лежало то, что Тьялви зачем-то помнил.

  А ведь все начиналось не так уж и плохо! То есть плохо, но не так. Схожим утром, схожими симптомами, только Нисс был на месте и страдания отняли меньше бечевки . Тьялви вымылся, оделся в чистое, вышел на балкон позавтракать и застрял у перил, рассматривая деревню.

  Вассалами на Феррате каждый обзаводится в меру фантазии и ловкости. Тьялви вот отхватил партию инопланетных археологов, за полгода превративших целину в пашню. Они его, правда, предупреждали, что закончат раскопки и улетят, придется тогда новых искать.

  Последний раз они договорились на систему ходов в кургане за курятником. Тьялви там потом погреб сделает. И три бухты в деревне было пусто, разве детвора бегала с едой родителям-придуркам, то есть ученым. А сегодня по улицам носились толпы с мебелью, посудой, горами одежды, дед-архивист волоком пер лом. Над крышами закручивался дым, визжали поросята.

  - Праздник, - предположил Нисс.

  - И без меня?! - возмутился Тьялви.

  - Простые люди. Как могут позволить?

  - Да ладно, простые! - Тьялви возмущенно грохнулся в кресло, оно заскрипело и прогнулось. - Когда им надо - простые, а как меня восемью классами образования пинать, так сразу сложные. Не хотят и не надо! - он разломил окорочок и, пригибаясь от струи сока, про себя добавил "Я и так явлюсь!"

  До археологов у него были наемники с соседнего материка. Тоже с год жили, нарубили дров на три сезона. Соседи ржали и хвастались крестьянами, подписавшими договор пожизненной кабалы. Тьялви ходил смотреть, ну, крестьяне, ну, пашут-сеют-сапоги тачают, а интерес где?

  С началом праздника вассалы тянули до темноты. Тьялви раз в бечевку выбегал посмотреть и тоже готовился. Выпил два графина, чтобы сэкономить чужие запасы, начистил ваксой замшевые сапоги и не позволил Ниссу их у себя отнять. Даже подарком запасся - маленькой лопатой на цепочке. Баловался с полгода назад гальванопластикой, сам заменил источник тока, пролил электролит, разбил бюст прадеда. Все на трезвую голову, потому завязал. А первая проба - с детского совочка - уцелела. Прям тематический вышел подарок! Тьялви добивал третий кувшин и нарадоваться не мог.

  - Началось, милсдарь! - обрадовал Нисс на закате.

  - Правда?! А что началось? То есть, да, иду!

  - Может, все-таки переобуетесь? - донеслось вслед, но Тьялви уже несся рыбкой вниз по лестнице.

  Археологи решили кого-то женить. Или выдать замуж. Был еще вариант помолвки, Тьялви не знал, что это такое, но инопланетники так развлекались. Главное, в итоге там переспят и без него! Третий кувшин был лишним, просто Тьялви тогда этого не знал. Не будь него - в жизни бы не вспомнил славный обычай предков - право первой ночи.

  Отец рассказывал, закрыв дверь в кабинет, что до свадьбы так развлекался. Обычай давно отменили, да откуда селянкам знать? Они и рады были - молодой красавец граф, а не кривой от работы крестьянин.

  Что археологини скорее огреют любимой лопатой - Тьялви догадывался, но разве ж он за себя не постоит?! Магистр грома и молнии - это тебе не хрен в кочерыжку! Вломился почти бесшумно и не понял, чего так тихо и пустынно, а на длинном столе дымятся кости и кружевная скатерть.

  - Трах-тибидох - услышал Тьялви с другого конца стола.

  Да, на трах он был согласен! А, присмотревшись, и на тибидох. Самой смелой оказалась, кажется, невеста. Ну, косички ото лба к затылку и в пучок, черный наряд, прям как на Феррате свадебный - символ земли, кто еще? Брюки, правда, зато расклешенные, да что только инопланетные девицы не носят! Тьялви случайно из-за куста подсмотрел вообще в трех веревочках.

  Сисек мало, так он покопается. Тьялви подошел ближе, невеста отошла и прихватила вазу. Из-под стола уже лезли, Тьялви понял, что будут мешать.

  - Иди сюда, я больно не сделаю!

  Девица махнула вазой, пришлось опять дергать энергию. Теперь вниз нырнула и невеста, но Тьялви успел поймать.

  - Да не бойся ты! Замуж не будут брать - ко мне отправишь, за скольких хочешь - за стольких и сдам!

  В злых глазах мелькнул расчет, а потом девушка словно опомнилась и ломанулась к выходу. Тьялви махнул мечом на манеры, сграбастал и поволок наверх. Там перечеркнул дверь молнией изнутри, чтобы не ворвались, потянул за блузку, получил ногой в колено, снова дернул энергию и...

  ... настало это самое утро.

  - Не мог я тебя так уделать! - простонал Тьялви.

  Он давно искал повод бросить пить и заняться делом. Вот, до первого дозрел!

  Существо продолжало дрожать и подтягивать коленки к подбородку. Острые, как и локти, бедра костлявые, тьфу!

  - Я тебе денег дам, - сдался Тьялви. - И замуж - как обещал, приводи, кто нравится.

  Наказанье бога зла и приключений тяжко вздохнуло и распрямилось.

  Тьялви снова шарахнулся вправо, забыл о похмелье и, что хуже, о шкафе. И дозрел до второго - монастырь, колючая проволока на яйцах в три ряда и один поперек, пост на четыреста дней в году и систематические самоистязания в присутствии старшего настоятеля и матери-вещуньи.

  Длинные волосы с остатками косичек в них были на самом деле. И густые ресницы, и все остальное, почему Тьялви принял парня за девку. Кроме сисек. Но их и вчера не было. Стоп!!!

  - Я всегда все помню! - заявил он в лицо.

  Губы искривились, Тьялви испугался, что сейчас оно заревет и выпалил побыстрее:

  - Я всегда помню, что произошло, даже если напиваюсь в хлам! И не пьянею я долго!

  - Да-а? - вырвалось у мальчиш-ш-шшш-аыыыыыыы! Хоть из окна прыгай.

  - Да! Дурею - быстро, пьянею - медленно. И прикройся, смотреть противно!

  - Лучше бы вам ночью противно было! - большие ореховые глаза стали еще ореховее от слез. - Я кричал, что не женщина, а вы что?!

  - А что я? - заинтересовался Тьялви.

  - А выыыы, - слезы уже катились по смуглым щекам и фингалу.

  Оно встало, путаясь в тощих ногах, все избитое, в ссадинах.

  В монастырь не возьмут, разве тренировочным болваном для палача.

  Синяки и худые руки, обнимающие себя и рваную рубашку, почему-то убедили, что он выродок и насильник. И немудрено, что парень вырывался, а Тьялви сразу девку в нем увидел и продолжал, приняв за игру. Это как же теперь компенсировать, чтобы хоть на словах простил?

  - Да, мужиков тогда не приводи, - задумчиво ляпнул Тьялви.

  У него был шок и болела голова!

  За полбечевки начало проясняться. Тьялви застегнул ширинку, умылся из бутылки с розовой водой, выяснил, что спальня - соседки вот этого вот. Соседка замужем, а вчера выдавали замуж другую девушку. Вот за это вот. И черный костюм - это наряд жениха. Невеста, в белом, при первой молнии в потолок уползла за комод. И теперь он, жених, не комод, к ней и подойти не сможет, потому что так опозорил - испортил свадьбу и лег под мужчинууууууу. Высморкаться Тьялви сунул носок. Мальчишка обжег его взглядом и снова скуксился, размазывая слезы по мордашке.

  Тьялви заставил его надеть штаны, красивым узлом завязал над пупком драные полы рубахи, откашлялся и все развязал.

  - Пойдем!

  - Куда?!

  - К твоей родне.