Куриные головы - Дёрдь Шпиро

Дёрдь Шпиро

Куриные головы

Трагедия в двух частях

Csirkefej György Spíró (1985)

Перевод с венгерского Вячеслава Середы

Действующие лица

Старуха.

Учитель.

Соседка.

Отец.

Мать.

Мальчишка.

Приятель.

Старшина.

Новичок.

Инспектриса.

Девчонка.

Девица.

Действие происходит во дворе старого дома на городской окраине. Во двор ведет длинная подворотня с воротами в глубине. Направо от подворотни — дверь в квартиру Старухи, гараж, квартира Отца, налево — квартиры Соседки и Учителя. Посередине сцены — перекладина для выбивания ковров.

Часть первая

Вторая половина дня. На перекладине висит дохлая кошка. Из подворотни показывается Старуха с кошелкой. Из кошелки сочится кровь.

Старуха. Мурка, Мурка, кисуля! Иди, моя золотая, иди, моя кисанька! Кис-кис-кис! (Ставит кошелку у двери, ищет ключ.) Иди, притащила я твое лакомство! (Вносит кошелку, чуть погодя выходит.) Куриные головы-то подтаяли — видать, заморозили кое-как — но ты не подумай, они не протухшие — слышишь, Мурка, я нюхала — теперь дней на десять хозяйка тебя обеспечила. (Короткая пауза.) Ты бы знала, какую я очередь отстояла — уже и не чаяла, что достанется — я уж бога молила, чтобы досталось мне — а хватали-то как — мешками — по двадцать кило — думала, все — не достанется — однако досталось — слышишь, Мурка, счастливые мы с тобой! Вот только дорога не ближний свет — пока ехала, все растаяло — кровь течет — даром что в двух пакетах — течет все одно — в трамвае народ косится — ну, иди, угощу, пока свежие — потом разделю все на порции — уберу в морозилку — и будешь хрупать деликатес свой — не житье у тебя, а малина — ты такого и не заслуживаешь — Мурка, Мурка! (Идет по двору, ищет кошку.) С утра ведь не жравши — да где тебя черти носят? — поди, живот подвело — я пока что все в раковину положила — получишь пару голов — остальное размолочу топором — изнутри-то еще не оттаяло — и в морозилку — деликатес твой — теперь на полмесяца хватит — или дней на двенадцать по крайней мере — заживешь опять припеваючи — где ты, Мурка? (Обмирает, заметив кошку. Пауза. Издает нечленораздельный крик, с содроганием приближается к перекладине, трясущимися руками хватается за веревку, дергает ее, обрывает. Подхватив кошку, бросается в дом, откуда какое-то время еще слышны ее вопли.)

Пауза. Из подворотни показываются Мальчишка с Приятелем. Мальчишка подходит к двери Отца, дергает ручку. Дверь заперта.

Мальчишка. Вот бляха!

Приятель. Что, еще не пришел?

Мальчишка. Какого хрена!

Приятель. Что ли, нету?

Мальчишка колотит в дверь. Пауза.

Никого, что ли?

Мальчишка. Какого хрена его нет дома! Куда он, бляха, девался?!

Приятель. Да рано еще.

Мальчишка. Ну чего его нету! Я что, каждый день приезжаю?! (Барабанит в дверь, пинает ее.)

Приятель. А чего у тебя ключа-то нет?

Мальчишка. Откуда он у меня?! Дубина!

Приятель. А чо, не дают?

Мальчишка. Через плечо, вот чо!

Приятель. Мне так фатер дает.

Мальчишка. Ну ладно. Ему дает. Иди на хрен!

Приятель. А тебе чего не дает?

Мальчишка. Заткнись, бляха! Не возникай!

Приятель. Ну пошли, что ли?

Мальчишка. Куда пошли-то? Куда?

Приятель. А хрена ли здесь отсвечивать?

Мальчишка. Тебе не один, что ли, где торчать?

Приятель. Попозже зайдем.

Мальчишка. Эх, бляха! А я представлял себе! Приезжаю — он дома — тыщу раз себе представлял, как будет клево, когда я приеду — как мы с папаней пойдем на футбол — пива дернем — и все такое.

Приятель. Какой на хрен сегодня футбол!

Мальчишка. Представлял, говорю.

Приятель. Да никто не играет сегодня.

Мальчишка. Отгребись ты. Я представлял — тыщу раз — я ведь помню все — как все было — ну чего его нету дома?!

Приятель. Так попозже зайдем.

Мальчишка. А ну сядь! Счас как врежу!

Приятель. Ну ты чо, ну ты чо в самом деле!

Мальчишка. Ничо, мля. Козел!

Приятель. Да придет он, куда он денется.

Мальчишка. Заткнись, говорю.

Пауза.

Приятель садится.

Ночью, бляха, все спят — а я лежу, представляю, будто я уже дома — будто я уже здесь — что захочешь, то и представишь себе — у меня там свое было — вот этот наш двор — я его представлял — все храпят — хрен заснешь — дежурный все время заглядывает — чтобы под одеялом никто не того.

Приятель хихикает.

Это запрещено — хотя всем плевать — делают, что хотят — одну лампочку на ночь не вырубают, чтоб дежурному видно было — мне-то счас хорошо — я на нижней кровати сплю — мне в рожу не светит…

Приятель. Я бы верхнюю занял, если на то пошло.

Мальчишка. Он бы занял! Придурок.

Приятель. На верхотуре-то лучше, я думаю.

Мальчишка. Ладно, мля. Много ты понимаешь. Ты бы попробовал верхнюю-то заправить — на первый ярус наступишь, сразу вниз загремишь — да я тоже всех скидываю, кто мне наступает — да еще в две минуты заправить надо — дежурный придет, мля, узрит, что заправлено не по ниточке — такую плюху закатит, что челюсть проглотишь. На верхотуру он, мля, захотел! (Короткая пауза.) Думаешь, там тебе выбирать дадут? Будут спрашивать, чего ты, мля, хочешь? Чуть что, сразу как залимонят! Шнурок на ботинке порвался — хоп по морде. В столовой суп расплескал — хоп еще раз. А эти сучары нарочно под локоть толкают, когда ты тащишь поднос или ложку ко рту несешь — вот так вот — а вздумаешь настучать, так такую заделают темную — ни один лазарет не возьмет.

Приятель. Ху-у, сурово, мля.

Мальчишка. Или это, напильник твой уведут да и жиром намажут — кто намазал, хрен догадаешься — ну, ты потом тоже мажешь — через пару недель мажешь, бляха, на всю катушку.

Приятель. Чего мажешь?

Мальчишка. Напильник, «чего»!

Приятель. Свой, что ли?

Мальчишка. Идиот. На какого мне свой-то мазать?

Приятель. А-а…

Мальчишка. Там порядки, мля: выбираешь кого послабей и давишь его — так положено — потому что тогда ты свой парень — а иначе тебя самого уррботают — если ты не такой, то хана тебе, понял?

Приятель. Я думаю, все равно — лафа.

Мальчишка. Что — лафа?

Приятель. Ну, у вас там.

Мальчишка. Лафа, ёшь твою!

Приятель. Там хоть что-то — хоть что-то, мля — а тут что? — Ни хрена же.

Мальчишка. Воспитатели что хотят, то и делают. Мы там на заводе ишачим. Материалы воруем и мастерим, что им надо — а они потом загоняют — мы сами же и выносим — а вздумаешь рыпаться, так уделают — и при этом еще речуги толкают — что мы еще благодарны должны быть — такой треп идет — мы большая семья, а они нам родители — и эти, ну как их — наставники — и вообще должны радоваться, что они за людей нас держат.

Приятель. Ну и что, треп везде идет — у нас тоже — везде одинаково.

Мальчишка. У меня ж, кроме этого, ничего — кроме этого вот двора, мля — я его тыщу раз представлял — только он мне большим казался — ну куда он девался, бляха!

Приятель. На что он тебе? Он писал тебе?

Мальчишка. Заткнись на фиг. Дубина.

Приятель. Ты же сам говорил, что он не писал даже — говорил?

Мальчишка. Счас как врежу, мля, будешь зубы считать.

Приятель. А чего тебе надо от фатера-то? Он даже не знает, где ты.

Мальчишка внезапно закатывает Приятелю оплеуху.

(Хватается за щеку, смотрит на него ошарашенно.) Ну ты чо, опупел, что ли?

Мальчишка. Заглохни. (Короткая пауза.) Козел. Будь доволен, что я тебе слабо врезал. Чо базаришь? Придурок. К нам бы тебя — поумнел бы — я хоть предупредил — а там с ходу бьют, понял? Воспитатель киряет по-черному — и выгнать его не могут, работать-то некому — у него не знаешь за что схлопотал — просто так пацанов бьет — потому что не любит — а работает из-за квартиры только — им служебные там дают… А это чего?

Приятель. Где?

Мальчишка. Ну вон. (Показывает на гараж.)

Приятель. Гараж, что, не видишь?